Львиный зов: Роберт Плант не теряет формы
Поклонники считают его полубогом — и за удивительный, сразу узнаваемый голос, и за сценическую повадку то ли древнего царя-воителя, то ли жреца какого-то оргиастического культа, и за роскошную львиную гриву волос. Которую в отличие от большинства коллег-сверстников он сохранил и сегодня. 20 августа Роберту Планту, бывшему вокалисту Led Zeppelin, исполняется 70 лет. Правда, стариком его назвать язык не повернется. Портал iz.promo.vg попытался раскрыть секрет вечной молодости одного из главных героев рок-мифологии.
Великий и ужасный
Он уже довольно давно удалился от мира и живет где-то в лесах Уэльса, неподалеку от деревни Шэттерфорд (население — 2366 человек). Впрочем, назвать его отшельником было бы неправдой: Плант активно концертирует по всему миру (заезжал и в наши края), записывает альбомы (последний — в 2017 году), периодически общается с журналистами — разве что не ведет разгульной светской жизни, как когда-то. Годы берут свое — но не в жалостливо-умилительном смысле. Просто гроза отельных менеджеров, разбиватель девичьих сердец и живое воплощение рок-н-ролльных эксцессов стал значительно мудрее — но, судя по музыке, и уровню напряжения на концертах, никак не менее пассионарен.
Сольные работы Планта почти автоматически признаются современной классикой (ну кроме, может быть, не очень удачного опыта заигрывания с «новой волной» Shaken ’n’ Stirred (1985) и довольно проходного, к тому же и выпущенного в разгар гранж-истерии в 1993 году Fate Of Nations); весь корпус записей Led Zeppelin давно уже стал объектом почти религиозного почитания. Правда, в 1970-е, когда Плант, Пейдж, Джонс и Бонэм занимали в сердцах слушателей и в хит-парадах то же место, что и в предыдущем десятилетии «битлы» и «роллинги», отношение критики к ним было куда как кислое.
Роберт Плант, 1970 год
Led Zeppelin не жаловали журналистов, а их легендарный менеджер бывший профессиональный борец Питер Грант (вес — 150 кг, рост 1 м 96 см) относился к «акулам пера» лишь немногим лучше, чем к склонным зажимать кассу организаторам концертов и пойманным за руку торговцам нелицензированным мерчандайзом (к слову, Led Zeppelin одними из первых освоили прибыльную нишу сопутствующих товаров) — с ними разговор, для вящей убедительности, нередко велся с бейсбольной битой в могучей волосатой лапе.
Журналисты в массе отвечали взаимностью. Рецензии на альбом 1975 года Physical Graffiti, «опус магнум» группы, моментально взлетевший на вершину хит-парадов по обе стороны Атлантики (одновременно в американский топ-200 вернулись все пять вышедших до того дисков Led Zeppelin), были на редкость сдержанными. Rolling Stones отделались двусмысленной похвалой: «заявка на артистическую респектабельность»; Playboy отвел альбому четыре строки и отдал предпочтение «настоящему хард-року» от группы UFO (многие ли сегодня вообще вспомнят, кто это?).
Группа Led Zeppelin в начале 70-x годов
По иронии судьбы, по другую сторону железного занавеса по Physical Graffiti вдоволь оттоптался будущий основатель российского издания знаменитого мужского журнала Артемий Троицкий, писавший в «Ровеснике»: «набор трехаккордных рок-н-роллов, акустических пасторалей и баллад с неожиданно появившимися битловскими интонациями. Удручающе. Если попытаться одним словом охарактеризовать последнюю пластинку «Лед Зеппелин», то этим словом будет «декаданс». У группы нет ни позитивной, ни негативной программы. Это и не «чистое искусство» — в стиле пятого диска. Упадок, апатия, болезненность».
Разворот со статьей «Куда летит «Цеппелин»?» тем не менее бережно сохраняли, даже делали фотокопии — легально купить пластинки Led Zeppelin или западную рок-прессу в СССР было нереально (не считая, конечно, узкого круга «мальчиков-мажоров»); тысячам поклонников, переписывавших альбомы на катушки и кассеты, приходилось выуживать информацию из местных источников.
Всё меняется
Степень влияния Led Zeppelin на мировую рок-сцену (не исключая и отечественную) трудно переоценить: они одними из первых не просто импортировали на европейскую почву заокеанский блюз, но удачно соединили его с английской фолк-традицией. Эта кросс-культурность, помноженная на звуковую эстетику хард-рока, и стала, наверно, основной причиной невероятной — и не убывающей и сегодня, спустя 38 лет после вынужденной посадки «цеппелина» — популярности группы.
Действительно, музыкальная палитра Led Zeppelin была необычайно широка — собственно, в одной лишь легендарной Stairway To Heaven уместились и пасторальная псевдофлейта (сыгранная на самом деле на прото-сэмплере Mellotron), и балладные каденции, и тяжелые, практически «метальные» риффы.
Роберт Плант и кантри-певица Элисон Краусс на церемонии Grammy, 2009 год
Последние два десятка лет, впрочем, Плант явно отошел от былой хард-роковой удали — в его дискографии можно вспомнить и совместный диск с кантри-певицей Элисон Краусс, и блюзовый Dreamland, и практически фолковый Band Of Joy. Впрочем, и рок-н-роллу находится достойное место; правда, Плант теперь умудряется вывернуть его наизнанку и показать слушателю с самой неожиданной стороны.
Так, на последнем его альбоме Carry Fire классический (хотя и подзабытый) рокабилльный номер Эрсела Хики Bluebirds over the Mountain превращается в гипнотическую, почти трансовую, почти балладу; потусторонний гимн вполне земной (благодаря присутствию вокалистки Крисси Хайнд) любви. Незатейливый текст становится практически мантрой, молитвой, обращением к трансцендентному.
Роберт Плант выступает в Милане, 2016 год
Вообще характерный для Планта времен Led Zeppelin мистицизм принял, с обретенной певцом мудростью, иную форму: на смену довольно балаганного толка кроулианству пришел вольно понимаемый пантеизм — «старые боги, конечно, ушли. Но что-то из старой магии осталось».
В остальном он почти не изменился — даже внешне. По-прежнему не может отказать себе в пинте-другой-третьей любимого им сидра. По-прежнему гуляет с псом по имени Артур по уэльским пустошам. По-прежнему не любит города и журналистов («Я бывал в переделках в Ист-Энде и на Нижнем Ист-Сайде Манхэттена, не потеряюсь в Марракеше, но я не городской парень. Сейчас мне особенно хочется немного замедлиться», — рассказывал он выходящей по месту его теперешнего жительства газете «Шропширская звезда» три года назад; с «центральными» СМИ он общается крайне редко и неохотно). И — как и десятилетия назад — сохраняет свой удивительный, точно у гомеровских сирен, голос.
