«Бергман восхищался Тарковским»
Со дня рождения великого шведского режиссера Ингмара Бергмана исполнилось 100 лет. Его фильмы долго были труднодоступны в нашей стране, однако среди тех избранных, кому удалось все-таки их посмотреть, он сразу заработал авторитет классика. Одним из главных поклонников Бергмана стал Андрей Тарковский, включивший в свой личный топ-10 сразу три его картины. Тот, в свою очередь, внес в аналогичный список «Андрея Рублева», а в мемуарах назвал Тарковского «самым великим из всех».
Судьбы двух режиссеров едва не пересеклись. Свой последний фильм «Жертвоприношение» Тарковский снимал в Швеции, в нескольких десятках километров от острова, где жил Бергман. Однако знаменательная встреча так и не состоялась. Корреспондент «Известий» побывал на фестивале «Неделя Бергмана», где встретился с человеком, который знает подробности тех лет не понаслышке. Катинка Фараго была правой рукой Бергмана в течение 30 лет, а также стала продюсером «Жертвоприношения».
— Начну с главного вопроса: почему Бергман и Тарковский так и не встретились?
— На самом деле какое-то подобие встречи было. В 1985 года они оба одновременно были на какой-то выставке в Доме кино в Стокгольме. Прошли мимо друг друга буквально на расстоянии нескольких метров, но лицом к лицом так и не сошлись. Тарковский, я знаю, переживал по этому поводу. Он действительно очень сильно хотел встретиться. Более того, свой фильм «Жертвоприношение» Андрей первоначально хотел снимать именно на острове Форё, где жил Бергман. Но в то время это была военная зона, и Тарковскому, как иностранцу, было отказано.
Почему Бергман сам не поехал к Тарковскому — я не знаю ответа на этот вопрос. Вне всякого сомнения, он действительно восхищался Андреем. И передал нам это чувство. Во время съемок Бергман устраивал для своей съемочной группы что-то вроде киношколы. Каждый вторник вечером он показывал нам кино — два полных метра, потом два коротких. Это был очень длинный сеанс (смеется). И так по его настоянию мы посмотрели всего Тарковского.
Помню, когда стало понятно, что Андрей будет снимать в Швеции, Бергман был полон энтузиазма. Потом его чувства слегка изменились. После картины «Фанни и Александр» Бергман решил, что больше не будет снимать кино. Почти всю его группу Тарковский взял к себе на «Жертвоприношение». Это были, например, актер Эрланд Йозефсон, оператор Свен Нюквист, а также звукорежиссер, художник-постановщик, художник по костюмам и т.д. Я в том числе. И Бергман серьезно нас приревновал. «Это конец», — заявил он мне на полном серьезе. Это было настолько глупо и по-детски, что я рассмеялась.
— Я знаю, что перед знакомством с Бергманом вас пугали его тяжелым характером, но в реальности слухи оказались несколько преувеличены. Про Тарковского часто говорили то же самое. Вы помните впечатление от первой встречи с ним?
— Конечно. Мы познакомилась с Тарковским где-то в начале 1984 года. Вместе с продюсером Анной-Леной Вибом мы приехали к нему в Италию, чтобы поговорить о фильме. Тарковский жил тогда вместе с женой Ларисой в маленьком доме в деревне, в часе езды от Рима.
Мы сели на крошечной кухне. Тарковский разговорился с Анной-Леной, которая, в отличие от меня, знала русский язык. Меня же он как будто не замечал. Я себя чувствовала не в своей тарелке и уже начала подумывать, может, я зря вообще сюда приехала, как Тарковский неожиданно встал и открыл оконные ставни. На меня вдруг хлынул поток света. Только после этого он как будто обнаружил, что я есть, и стал общаться. Это было немного странно (смеется).
А дальше Андрей показал себя как очень галантный и приятный человек. После разговора Тарковский повел нас в свой сад, который он купил в той деревне. Там Андрей выращивал фрукты, овощи и цветы. На прощанье он подарил мне большой букет. Это было очаровательно с его стороны.
— Впоследствии вам удалось сблизиться? Насколько я знаю, в Стокгольме он останавливался в вашей квартире.
— Да, он жил у меня некоторое время. На съемках у нас с ним сложились хорошие отношения. Я искренне его уважала. Всего несколько раз мы в чем-то не соглашались друг с другом. Например, когда он требовал гигантские декорации, которые нарушали нам смету, но был не в состоянии объяснить, зачем они нужны. Переводчик с русского разводила руками: «Я не могу это пересказать — это слишком по-тарковски» (смеется).
— Насколько сильно отличались методы работы Ингмара Бергмана и Андрея Тарковского?
— Конечно, сильно. В частности, Бергман не ведал сомнений, когда приходил на съемочную площадку. Он всегда знал, чего конкретно хочет и как это сделать. Серьезные поиски у него приходились на подготовительный период. Тарковский, наоборот, многое привносил уже во время съемок. Андрей постоянно смотрел в камеру, чем сильно обижал Свена Нюквиста. Ему казалось поначалу, что режиссер ему не доверяет. В действительности, Тарковский только так и мог строить сцену.
— Что было самым сложным в работе с ним?
— Главная сложность была в том, что он был очень русским (смеется). Это не в обиду сказано. Просто реалии нашей киноиндустрии сильно отличались от того, к чему он привык. Например, Андрей долго подозревал в жульничестве едва ли не каждого, кто отвечал за финансы. Был и такой эпизод. Предстояла трудная сцена, которую Андрей хотел снять одним кадром. Смена уже должна была закончиться, однако никто не приходил. Группа вернулась только через несколько часов. Я спросила: «Чем вы все это время занимались?» — «А это режиссер приказал нам вручную убирать выпавший снег». Вне себя я пошла к Тарковскому, чтобы выяснить, зачем он это сделал — ведь можно было просто заказать трактор. На это Андрей ответил мне, что машина стоит денег...
— И последний вопрос. Это правда, что на роль в «Жертвоприношении» пробовалась Хелен Миррен?
— Да, мы приезжали с Тарковским в Лондон, и он лично общался с ней. Она тогда не была еще известна, как сегодня, но уже считалась восходящей звездой. Кастинг прошел отлично. И сама актриса явно была заинтересована в работе с Тарковским. Однако на следующее утро во время завтрака Андрей вдруг подошел ко мне и сказал, что Миррен, к сожалению, ему не подходит. «Почему?» — спрашиваю. «Она мала ростом для этой роли», — ответил он.
Спорить было невозможно. Мне пришлось звонить Миррен и извиняться. Я с трудом подбирала слова, чтобы ее не обидеть, но на удивление она все восприняла спокойно, сказав: «Это не первый сумасшедший режиссер, с которым я встречалась».
Катинка (Катерина) Фараго в течение 30 лет сотрудничала с Ингмаром Бергманом, сделав с ним 19 фильмов, в том числе — «Земляничную поляну», «Седьмую печать», «Фанни и Александр».
