Дружба не навек
В феврале 1972 года американский президент-республиканец Ричард Никсон отправился в Китай на встречу с заклятым врагом Соединенных Штатов — председателем КНР Мао Цзэдуном. Встреча без преувеличения стала переломным моментом в современной истории (и даже послужила в самих США сюжетом для небольшой оперы Джона Адамса «Никсон в Китае»). Тогда Вашингтон, около 30 лет до того признававший законным китайским правительством гоминьдановские власти на Тайване, подписался под принципом «одного Китая», подразумевающего, что Тайвань — это неотъемлемая часть материкового КНР. Несколько лет спустя США и КНР установили дипломатические отношения и стали активно развивать контакты.
В июне 2018 года другой президент-республиканец, Дональд Трамп, впервые более чем за полвека открытой вражды с КНДР встретился с ее лидером Ким Чен Ыном, которому он совсем недавно угрожал военной сменой его режима, получая в ответ обещания увидеть часть Америки стертой с лица земли северокорейскими межконтинентальными ракетами. По итогам этой встречи, которую многие теперь сравнивают с визитом Никсона в Китай, Вашингтон и Пхеньян — пусть пока в крайне общих выражениях — договорились уж если не дружить, то как минимум больше не враждовать.
Как долго продлится этот безоблачный период, пока большой вопрос. История отношений США с другими странами, в особенности в пока еще недлительный, но уже яркий период президентства Дональда Трампа, показывает: если налаживать все с нуля у американского лидера получается на первом этапе неплохо, то удержаться от «вражды» с теми, с кем отношения идут пусть не идеально, но все же развиваются, получается на порядок хуже.
Самый свежий пример — провальный саммит «Большой семерки», на котором Трамп разругался с вполне проверенными друзьями: премьером Канады Джастином Трюдо и с французским лидером Эммануэлем Макроном. И это не считая наметившегося чуть раньше «холодка» в отношениях с двумя дамами, возглавляющими Германию и Великобританию, — двух традиционных заокеанских союзников США.
Но ярчайший пример того, как партнер может оказаться конкурентом, — это история отношений Вашингтона с Пекином, с которым Никсон некогда так триумфально наладил связи.
Конечно, порохом в воздухе между двумя державами запахло не вчера. «Возвращение» США в Азию, целью которого было, по сути, помешать намечавшемуся доминированию в регионе Китая, началось еще при Бараке Обаме. Но именно Трамп, выражаясь фигурально, поднес в пороховой бочке зажженный фитиль.
Еще не вступив в должность главы Белого дома, Трамп успел посеять зерно раздора между Вашингтоном и Пекином, впервые за 40-летнюю историю поговорив по телефону с тайваньским лидером Цай Инвэнь. Тогда многие предпочли думать, что это было сделано просто по незнанию бывшим бизнесменом политического протокола.
Но активно разыгрывать тайваньскую карту к раздражению Пекина Трамп продолжил и после переезда в Овальный кабинет. В начале этого года США приняли два противоречивых закона в отношении Тайваня. Первый дал «зеленый свет» на официальные поездки американских чиновников и дипломатов на Тайвань и ответные визиты тайваньских официальных лиц в США, второй — выразил намерение США (снова вопреки недовольству Пекина) содействовать получению островом статуса наблюдателя при Всемирной организации здравоохранения. В этот же ряд можно поставить и периодические заявления о готовности продать Тайваню новейшие вооружения и недавнее распоряжение правительства США национальным авиакомпаниям не подчиняться требованиям китайцев писать в названиях рейсов «Тайвань, Китай» («Китай» тут лишнее слово, сочли в Вашингтоне).
Вопрос о статусе Тайваня — далеко не единственная китайская мозоль, на которую США активно и не без удовольствия наступают. Не первый год раздражителем в американо-китайских отношениях служит тема Южно-Китайского моря (КНР считает подавляющую часть его акватории своей, а США, оспаривая это, то и дело демонстративно проводят там так называемые операции по обеспечению свободы навигации).
Наконец, добавим к этому масштабную торговую войну, затеянную Трампом против Китая и ставшую своего рода апофеозом трений двух стран. Забавно, что при всем этом американский лидер как ни в чем не бывало продолжает называть председателя КНР «другом».
Автор — замдиректора Института Дальнего Востока РАН
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
