Флот двух океанов
Американские военные изменили название Тихоокеанского единого боевого командования на Индо-Тихоокеанское. Косметическая правка заголовка скрывает возрастающий военно-политический интерес к зоне морей вокруг азиатского континента, становящейся новой «точкой кипения» в XXI веке. Подробности — в материале портала iz.promo.vg.
«В знак нарастания связности между Индийским и Тихим океаном мы сегодня переименовываем Тихоокеанское командование вооруженных сил США в Индо-Тихоокеанское», — заявил 30 мая в Гонолулу министр обороны США Джеймс Мэттис, представляя нового главу командования адмирала Филипа Дэвидсона.
Мэттис отметил, что подобным образом Вашингтон подает сигнал о том, что «ни одна страна, безотносительно своего размера, не станет жертвой чьего-либо экономического хищничества и не подвергнется силовому принуждению».
Министр обороны США Джеймс Мэттис представляет нового главу командования — адмирала Филипа Дэвидсона
Уходящий с поста командующего на Тихом океане адмирал Гарри Гаррис, которого планируют утвердить в должности посла США в Южной Корее, высказался более прямолинейно: «Соревнование великих держав вернулось. Мы находимся в точке перелома истории. В Индо-Тихоокеанской области разворачивается геополитическая конкуренция между свободой и тиранией». Гаррис особо подчеркнул, что повышение внимания к региону связано с растущей мощью Китая.
Новое слово на букву И
Восприятие как единого региона зоны двух океанов, омывающих Южную и Восточную Азию, в мировой политической науке появилось сравнительно недавно. Раньше этот регион целостно воспринимали в основном морские биологи и климатологи. Но с конца 2000-х годов и в особенности с начала 2010-х «Индопацифика» перекочевала в лексикон политиков.
Чаще всего его упоминали в Индии, и это неслучайно. Влияние Индии постепенно распространялось в Юго-Восточной Азии, и с какого-то момента континентальный конфликт с Китаем получил и периферийное измерение в виде конкуренции за малые страны региона.
Индийский сюжет легко отыскивается и в нынешней серии «Индопацифики». В этот раз вашингтонская администрация решила подобрать ключи к Нью-Дели и с 2017 года уверенно употребляет этот термин, говоря о региональных проблемах. Над Дональдом Трампом, упрямо твердящим об Индо-Тихоокеанском регионе, поначалу иронизировали в прессе, но постепенно язвительность исчезла.
Упоминалась Индия и на церемонии в Гонолулу. «Отношения Индии и Соединенных Штатов — одна из величайших исторических возможностей, которые открывались перед нами в XXI веке», — заявил адмирал Дэвидсон.
Министр обороны США Джеймс Мэттис на объединенной базе вооруженных сил США Перл-Харбор — Хикэм в Гонолулу
Многие отмечают ключевую роль Индонезии, которая становится очевидной, как только регион начинает рассматриваться целостно. Это мощно растущая новая держава Азии, во многом преодолевшая «сырьевую ловушку», — напомним, что помимо Бразилии именно с ней Россия намерена конкурировать в ближайшее десятилетие за опережение Германии на пятом месте среди экономик мира (в пересчете по ППС). При этом ее географическое положение уникально: страна, разнесенная по нескольким крупным и мелким островам, не просто «контролирует», а, по сути, и «представляет собой» центр позиции Индо-Тихоокеанского региона.
Одновременно Индонезия остается страной с большим количеством внутренних слабостей: от географико-транспортных проблем государства-архипелага до этнорелигиозной дисперсии, порождающей внутриполитические трения, сепаратизм и терроризм.
В этом смысле особое значение будут играть отношения, которые великие державы будут выстраивать с Джакартой. Это касается как очевидных соперников (США и Китая), так и региональных лидеров вроде Индии, без благосклонности которой надежный комплекс отношений с Индонезией невозможно выстроить.
Также интересно то, что намерена делать на этом направлении Россия, которая, провозгласив в начале 2010-х годов «разворот на Восток», каким-то образом уже должна распаковать эту декларацию во взаимоувязанную совокупность прикладных мер, превращающих ее в реального актора, составившего свою систему региональных союзов и партнерских отношений.
Единое боевое противокитайское
Тем не менее в отрыве от общей внешнеполитической и торгово-экономической стратегии США в регионе символическое переименование USPACOM в USINDOPACOM само по себе мало что значит.
Единственное, что кроется за этим, — возрастающая озабоченность Вашингтона по поводу роста китайской военной и экономической мощи. Ощущением неизбежности противостояния с превратившимся в сверхдержаву Китаем пронизаны все американские военно-политические документы последнего времени.
Полагаться на одно лишь военное сдерживание КНР уже не представляется возможным. Тем более что «типовая» операция в Восточно-Китайском море, связанная с эскалацией конфликта вокруг спорных островов или, в пределе, с вооруженным конфликтом Китая и Тайваня, остается для американских военных весьма неприятной альтернативой. Пекин провел комплексную модернизацию вооруженных сил, оснастив их современным вооружением (собственной разработки или закупленным в России).
Американцы в таком конфликте будут вынуждены играть по некоторому современному изводу классического сценария «флот против берега», где роль штурмующих бастионы кораблей выпадет авианосным ударным соединениям, а береговые батареи будут представлены крылатыми и баллистическими противокорабельными ракетами и базовой авиацией КНР.
Отсюда и активные попытки Вашингтона сделать из Индии своего ведущего партнера в регионе, которого можно использовать как относительно предсказуемый противовес Китаю. А с этим проблемы: после визита Нарендры Моди в Китай в конце апреля вокруг только и говорят, что об очевидном потеплении в отношении многолетних стратегических противников.
Поэтому в ход идет решительно всё: от реверансов до угроз Вашингтона заблокировать поставки в Индию современной военной техники (беспилотники). Последнее создает проблемы и для российского военного экспорта, так как увязывается с отказом от российских систем ПВО С-400.
