Россия сумела реализовать потрясающий план в области макроэкономики: создала сберегательный фонд на черный день, ввела плавающий валютный курс и инфляционное таргетирование, занялась расчисткой банковского сектора. Такого мнения придерживается глава МВФ Кристин Лагард. Результатом реализации этого потрясающего, по словам Лагард, плана стало практически полное отсутствие бюджетного дефицита, низкий уровень долга и безработицы. Заслужена ли такая высокая оценка?
Для начала немного теории. Макроэкономика изучает закономерности работы экономической системы страны как единого целого. А макроэкономическая политика направлена как раз на ограничение уровней безработицы и инфляции, на поддержку роста экономики, предотвращение кризисов, обеспечение стабильности. Это классическое определение.
Беда только в том, что в разных условиях интерпретация классического определения сильно меняется. Иногда — вплоть до полной противоположности. Именно определение того, какие меры регулирования целесообразно применять в тот или иной момент, и составляет основную функцию экономического блока правительства.
Обсуждение любых решений в области фискальной (налоги и акцизы), монетарной (денежное предложение и процентные ставки) и внешнеэкономической (квоты и пошлины) политики обычно начинается с определения фазы экономического цикла.
Да, экономика циклична, и, как смена времен года, последовательно проходит фазы: подъем (весна), пик (лето), спад (осень), дно (зима). Аналогия с временами года условна, но очень наглядна и хорошо иллюстрирует проблемы и задачи, с которыми приходится сталкиваться правительству в решении практических задач.
Дополнительная сложность: в 2018 году «времена года» в экономике разных стран не совпадают. В прошлом году российская экономика оттолкнулась от «дна» (ох уж это пресловутое дно) и перешла к низким темпам роста после кризиса 2015 года. Экономика большей части стран-экономических партнеров России (в основном это ЕС и Китай) кризиса в 2015 году не переживали. Они все еще находятся в фазе роста.
Такая рассинхронизация — явление редкое и очень необычное. По крайней мере, с 80-х годов прошлого века в экономике СССР и России оно не наблюдалось. Кризисы 1986/87 и 1997/98 годов (вспомним грозный дефолт августа 1998 года), 2008 года происходили почти синхронно в отечественной и мировой экономике. Кризис 2015 года — первый случай макроэкономической рассинхронизации.
В этих условиях на первое место выходят именно соображения стабильности и устойчивости макроэкономических параметров.
Примечательно, но меры по ускорению роста и по повышению устойчивости экономики к внешним воздействиям почти полностью противоречат друг другу. Применить их одновременно невозможно. Приходится делать выбор. Иногда — очень и очень непростой.
Так, для стимулирования роста нужно проводить мягкую денежно-кредитную политику, так называемую политику дешевых денег: низкие ставки, низкие нормы резервирования для банков, увеличение госрасходов. Повышается доступность кредитов, неизбежно растут инфляция и дефицит бюджета, ослабевает национальная валюта. Эти недостатки в рамках политики стимулирования рассматриваются как неизбежное зло.
Для повышения устойчивости экономики, напротив, целесообразно проводить жесткую монетарную политику и накапливать резервы. В данном случае рационально иметь высокую процентную ставку, которая бы была больше инфляции (вот он — секрет высокой ставки ЦБ). Госрасходы сокращаются, высвобождающиеся средства идут в золотовалютные резервы (они уже дважды выручали Россию — в 2008 и 2015 годах). Колебания валютного курса в итоге снижаются. Обратная сторона медали — дорогие деньги и низкий экономический рост.
Чудес не бывает. В качестве приоритета макроэкономической политики можно выбрать что-то одно. Либо ускорение роста, либо повышение надежности.
И этот выбор уже сделан и последовательно осуществляется на практике. Кстати, именно это и объясняет сохранение руководства Минфина и Центробанка — «коней на переправе не меняют».
Мировая экономика, в свою очередь, постепенно подходит к очередному циклическому кризису (ориентировочно он произойдет в 2020 году). В этих условиях выбор стабильности и устойчивости выглядит более чем разумным. За что российскую макроэкономическую политику и хвалят за рубежом. Что, к слову, само по себе бывает не часто.
Автор — доцент кафедры фондовых рынков и финансового инжиниринга факультета финансов и банковского дела РАНХиГС
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
