Нуар и бал
В Большом театре представили очередную оперную премьеру 242-сезона — «Бал-маскарад» Джузеппе Верди в режиссуре и сценографии Давида Ливерморе. Оперу своего великого соотечественника гость насытил образами Альфреда Хичкока времен его увлечения жанром нуар. Рекомендуется поклонникам итальянской музыки и американского саспенса.
Меломаны со стажем помнят шедшую в Большом в 1980-х постановку Альгиса Жюрайтиса и Семена Штейна в роскошных исторических декорациях главного художника Ла Скала, представителя прославленной художественной династии Николая Бенуа. Нынешний спектакль тоже историчен, но это совсем другая история, которую можно назвать историей стиля. Нельзя сказать, что «Бал-маскарад» на нее напрашивается. Более того, повествование о добром и справедливом губернаторе, который по-отечески прощает своего убийцу, вряд ли вдохновило бы Хичкока. Но режиссер, увлеченный его эстетикой, всё же предпринимает попытку триллеризации Верди, по разделу «картинки» определенно удачную.
На поворотном круге размещена конструкция с классицистским портиком и колоннадой, частично реальная, частично виртуальная, причем переход из первого состояния во второе мастерски скрыт. Конструкция попеременно служит кабинетом героя, обиталищем Ульрики (у Верди— прорицательницы, у Ливерморе — экстрасенса), зловещим пустырем, семейным домом и бальной залой. С каждой переменой количество виртуального (читай: видеопроекции и компьютерной графики) растет. Пропорционально ему нарастает и саспенс. На большом и малом экранах взлетают птицы (привет одноименному фильму), оживают портреты, маячит череп ворона. Почти всё, включая костюмы а-ля 1950-е (художник Мариана Фракассо), выдержано в черно-белых тонах. На искомый нуар работают мрачность атмосферы, рассеянный в воздухе то ли туман, то ли дождь, присутствие роковой женщины, а также запутанность сюжета, где многие ситуации не поддаются логическом объяснению.
Как, например, трактовать поступок главного героя, который, желая защитить возлюбленную, вручает ее обманутому мужу? Композитору подобные неувязки не помеха. Музыка сама выявит обойденные либретто причинно-следственные связи. Вот только внести в нее «нуар» постановщик не в силах, поэтому певцам и оркестру остается просто хорошо выполнять свою работу. Здесь и обнаруживается главная и увы, не идущая на пользу спектаклю концептуальная фишка, а именно — непреодолимое расхождение музыкального и живописного. Хичкок и «самая мелодраматичная из драм», как назвал оперу Габриэль Д’Аннунцио, следуют строго параллельно, как прямые в эвклидовой геометрии. Можно, конечно, приложить интеллектуальные усилия и пофантазировать на предмет их пересечения, но к чему отвлекаться от музыки? В «Бале-маскараде», изобилующем чудесными мелодиями, есть что послушать и чем восхититься.
Арии, ариозо, ансамбли, хоры, оркестровые интермедии, ритмы болеро, тарантеллы, вальса... Верди щедр на музыкальное богатство, а режиссер Джакомо Сагрианти умеет его со вкусом подать. Лояльность композитора к певцам также оборачивается плюсом. Вердиевских универсалов, одинаково хорошо поющих драматические, лирические и гротесковые эпизоды, в оперном мире не так много, и услышанный состав в их число не входит. Тем не менее у каждого из исполнителей обнаруживается свой конек, оставляющий приятное послевкусие.
Полетный тенор Олега Долгова ( Ричард) хорош в баркароле Di' tu se fidele («Скажи, не грозит ли мне буря морская»). Анна Нечаева (Амелия) расчетливо пользуется возможностями своего сопрано в трагической арии Morro, ma prima in grazia («Позволь мне перед смертью»). Экспрессивный баритон Владимира Стоянова (Ренато) в полной мере раскрывается в монологе мести Eri tu che macchiavi quell' anima («Это ты отравил душу ядом»). Свои достоинство имеются у выразительной колоратуры Дамианы Мицци (Оскар) и бархатного меццо Сильвии Бертрами (Ульрика).
Ложку дегтя в бочку меда вносят ансамбли, в большинстве своем расходящиеся с оркестром. Дисбаланс не настолько велик, чтобы испортить впечатление, но в случае дерзкого режиссерского решения музыкальное качество должно быть безупречным. Иначе нечем будет оправдать союз Верди с Хичкоком.
