«Голодные сердца» стучат не в такт
До российского проката наконец-то добралась драма итальянского режиссера Саверио Костанцо «Голодные сердца». Главные роли в фильме исполнили голливудская звезда Адам Драйвер и знаменитая итальянская актриса Альба Рорвахер.
На Венецианском кинофестивале 2014 года «Голодные сердца» были номинированы на «Золотого льва», но в итоге получили только спецпризы, зато обоим исполнителям главных ролей достался Кубок Вольпи (Адам Драйвер обошел в этой номинации самого Аль Пачино). Многие критики по сей день считают работу в «Голодных сердцах» лучшей ролью Драйвера, хотя с тех пор он уже поработал с Джимом Джармушем и Мартином Скорсезе.
Драйвер вообще актер уникальный. При совершенно нелепой внешности он умудряется играть супергероев в блокбастерах, сводя с ума армию поклонниц (новая трилогия «Звездные войны»), и одновременно — сложных персонажей в картинах больших художников. «Голодные сердца» — лента камерная, тихая, снятая в полудокументальной стилистике. Такие картины всегда требуют от актеров филигранной точности игры — чуть не так изобразил эмоцию, и зрительское доверие сменяется скепсисом. И Драйвер с этой задачей справляется.
В «Голодных сердцах» затрагиваются две проблемы. Первая — бытовые трудности семейной жизни, постепенно превращающие брак в ад. Вторая — вегетарианство и ЗОЖ, мода на которые зачастую выходит за разумные рамки и приобретает черты фанатизма.
В центре сюжета — трагическая история молодой семьи. Джуд (Адам Драйвер) и Мина (Альба Рорвахер) познакомились, когда работали в Китае. Он — американец, она из Италии. Случайное знакомство быстро переросло в близкие отношения, а внезапная беременность подтолкнула Мину к решительному шагу: выйти за Джуда замуж и завершить карьеру. Пара переехала в Нью-Йорк, и Мина превратилась в домохозяйку, безвылазно сидящую дома с младенцем. Внешне всё прекрасно, Мина счастлива, но Джуда слегка тревожит, что жена почти не ест.
В беспокойстве за здоровье ребенка Мина совсем отказывается от детского питания, молока, мяса и рыбы, кормит малыша лишь полезными с ее точки зрения овощами и семенами. В итоге ребенок начинает сильно отставать в развитии. Джуд пытается достучаться до жены и убедить ее кормить хотя бы ребенка, но Мина уверена, что лучше знает, что нужно малышу. Постепенно конфликт усиливается, и самые близкие люди превращаются во врагов...
Костанцо воссоздает на экране замкнутый ад, разворачивающийся в тесноте маленькой квартирки — то, что обычно скрыто за сухими строчками криминальной хроники. Казалось бы, разве не могут двое любящих, образованных людей по-хорошему договориться о простых вещах? Не могут, если не хотят услышать друг друга.
Смерть любви — вот что показывает беспристрастная камера. Операторская работа помогает передать ощущение нарастающего безумия: героев показывают со сложных ракурсов, уродующих лица, нарушающих пропорции фигур. Мина иной раз выглядит насекомоподобным существом, монстром, Джуд — безликой размытой тенью на заднем плане.
При этом режиссер тщательно уходит от любой умильности — ребенок выглядит не милым пупсиком, а набивной куклой, которую взрослые рвут друг у друга из рук. Над всем еще и налет мистики. Мина видит один и тот же сон, предрекающий развязку мучительной безысходной ситуации. В финале потерявшая рассудок мать превращается из чудовища в жертву. Режиссер предупреждает: если слушать лишь собственных демонов, то ад выплеснется изнутри наружу...
