«Главное — не забывать о внутреннем свете»
Российская оперная певица Ольга Перетятько-Мариотти с триумфом выступила в главной партии оперы «Лючия ди Ламмермур» Гаэтано Доницетти на одной из самых престижных мировых сцен — в нью-йоркском The Metropolitan Opera. «Известия» расспросили артистку о любимых композиторах, жизненных уроках и пользе бега.
— Вы неоднократно исполняли партию Лючии в разных постановках. Вам нравится возвращаться к своим персонажам по несколько раз?
— Да, ведь всё получается по-новому: меняешься ты, твоя голова, голос и мироощущение. Наверное, самый правильный путь, когда ты поешь каждый спектакль как впервые. Будто заново создаешь каждую роль вместе с композитором.
— Помимо Доницетти вашим фирменным композитором считается Россини. В вашем репертуаре — партии десяти его героинь. Удобно ли держать в голове разные оперы одного композитора?
— У меня маленькая «оперативная память»: я быстро учу и быстро забываю. Так что всё делаю шаг за шагом и в отношении каждого произведения. Когда готовлюсь к выступлению, пою ту музыку, что будет в программе. После концерта — переключаюсь на другое... Хотя параллельно учу и новое, потому что невозможно ничего не учить. Страдаю, пока не выучу текст наизусть: я это очень не люблю. Зато когда всё выучила, начинается настоящая музыка, можно искать новые краски голоса…
Россини чем замечателен? Его истории — о добре и зле. И в них зритель сам решает, кто хорош, а кто плох. Где нужно плакать, растрогаться, чему разозлиться и удивиться. Россини дает исполнителю свободу. Мелодий как таковых в его операх немного, эмоции приходится изображать в вихрях гамм и арпеджио: хочешь, дай больше «верхов», а хочешь — меньше. Конечно, это идеально, когда ты можешь варьировать материал на ходу. Обычно же делаешь «наметки»: здесь это можно показать, тут — не нужно.
Вот у Моцарта такой вокальной свободы в сочинениях нет. Ты — часть оркестра, твой голос — такой же инструмент. В операх Верди если споешь всё написанное, то уже молодец. А Джакомо Пуччини — композитор-манипулятор. Вы замечали, что все плачут в одних и тех же местах его опер? В XX веке тенденция к «запрограммированной» драматургии прослеживается особенно явно. В «Воццеке» Берга, например, ты всегда захвачен историей, а саму музыку кто-то может не понять.
— За последние годы ваш голос обрел драматическую выразительность. Вы сознательно над этим работали или это произошло спонтанно?
— Наверное, просто стало больше жизненного опыта. Это был естественный процесс. Мне сейчас многие говорят: «У тебя такая драма в голосе!» — но это не значит, что я теперь начну петь «Турандот» Пуччини.
— Если воспринимать события в жизни как уроки, какие из них для вас стали главными и почему?
— Чем дальше, тем больше ты понимаешь, что каждый новый день, новое знакомство или проект становятся уроком. Бывает, что чувствую себя ниже плинтуса: хочется закрыться одеялом с головой и никого не видеть. Но жизнь продолжается, у тебя есть ответственность, тебя ждут. И ты не можешь прийти на встречу и кидаться чашками — это никому не нужно. Я стараюсь держать себя в позитивном ключе, не забывать о внутреннем свете и поддерживать его. Тогда люди к тебе сами тянутся, и жить становится в разы легче.
Ольга Перетятько-Мариотти в опере «Искатели жемчуга» в постановке кинорежиссера Вима Вендерса в Берлине
— Как проходит ваш обычный день?
— Во-первых, мне нужно спать. Поскольку я сова, то могу работать до трех часов ночи, но в некоторых театрах генеральная репетиция в 10 утра. Так что, бывает, встаю в шесть. Раньше вставала и в пять утра, чтобы в семь лететь куда-то. Сейчас так уже не могу. Главное, чтобы всё было комфортно: никуда не торопиться или торопиться, но медленно.
Смешно было в Берлине этим летом. Меня позвали на примерку. Я прихожу, а они смеются. Я спрашиваю, в чем, собственно, радость. Мне отвечают, что дирекция по связям с артистами их предупредила: «Ольга не любит, чтобы всё было раньше 12». Такая предупредительность мне была приятна.
На самом деле я благодарна тем людям, которые стремятся облегчить мою жизнь. Это важно — быть благодарным за каждое мгновение. Иначе важное забывается, ты начинаешь воспринимать всё как должное. Кстати, моя карма очень быстрая: мгновенно реагирует и, если что, стучит по голове. Может, это ангел-хранитель, не знаю. Но важно эти знаки понять и сделать выводы, иначе будешь допускать одни и те же ошибки всю жизнь.
— Вам свойственно лениться?
— Кто-то сказал, что лень — это маленькая смерть. Когда пробежишься с утра, день становится насыщеннее. Откуда ни возьмись, появляется много энергии. Энергия — она есть всегда. Просто ты ее должен уметь брать и грамотно использовать.
— Почему бегаете, а не плаваете, например, или не занимаетесь в спортзале?
— Плавать я не люблю, потому что потом нужно сушить волосы и можно заболеть. Спортзалы в принципе не люблю. А вот бегать — везде удобно: нужны только кроссовки. К тому же полезно: лучше узнаешь город, в котором оказался. У меня нет определенного маршрута. Как проснулась, так и побежала, куда глаза глядят. Впрочем, я немного бегаю: мой максимум — 45 минут.
— У вас есть предпочтения в еде?
— Я люблю суши. Но если завтра спектакль, то суши есть не пойду, кто знает, что может случиться после? То же и с устрицами. Для меня чем проще, тем лучше. Если оперная партия длинная, то нужен хороший кусок мяса. Можно даже без овощей. К сладкому я равнодушна, лучше съем еще один кусок колбасы, чем конфету. Люблю ягоды. Стараюсь их покупать себе, когда попадаются на глаза.
Ольга Перетятько-Мариотти на церемонии вручения премии в области классической музыки Echo Klassik 2016 в Берлине
— Ваш коллега Дмитрий Корчак как-то рассказывал, что возит с собой подушку. А вы какие предметы берете в поездки по городам и странам?
— У меня тоже есть подушка, поскольку выспишься ты или не выспишься, начнется у тебя аллергический шок или нет — это важно. Также вожу с собой итальянский кофейник: порой приезжаешь, а кофемашины в номере нет. Когда нужно остановиться больше чем на пять дней, стараюсь брать не отель, а квартиру. В отелях меня, наверное, возненавидели, потому что не люблю, когда ко мне кто-то заходит. Люблю свой бардак. Люблю, чтобы вещь лежала там, где я ее кинула. Чтобы не ломились по три раза в день убираться, водичку менять…
— Говорят, вы занимаетесь йогой и практикуете медитации. В отелях тоже?
— Конечно. Когда бегать холодно, йога — спасение, поскольку приводит твой организм в правильное физическое состояние. Ты как будто успокаиваешь ум, утихомириваешь его. Концентрация — в том, что я должна всё убрать из головы. Йога налаживает дыхание, помогает концентрироваться и дисциплинирует.
— Случалось входить в состояние медитации во время концерта?
— Я иногда попадаю в ощущение волшебства, когда могу творить, подчиняя себе всё вокруг. У меня бывает, что ты и медитируешь, и йогой позанимался, и вроде бы позитивно настроенный, а происходят какие-то безобразия. А бывает, не выспался, поругался с кем-то, приехал буквально в день выступления, а получился лучший спектакль за последние месяцы.
В итоге оказывается, что всё дело в концентрации, поэтому в день спектакля, концерта я не разговариваю, не даю интервью. Не потому, что это вредно для голоса, а потому, что это разброс энергии.
— Что желаете сами себе перед выступлениями?
— Здоровья, внутренней радости и не забывать быть благодарной.
Ольга Перетятько-Мариотти окончила музыкальное училище при Санкт-Петербургской консерватории, Санкт-Петербургский университет культуры и искусств и Берлинскую высшую школу музыки имени Эйслера.
