Марафон для скрипки с оркестром
В Большом зале консерватории прошел первый московский концерт в рамках V Транссибирского арт-фестиваля. Основатель смотра скрипач Вадим Репин выступил вместе с Академическим симфоническим оркестром Московской филармонии. За дирижерский пульт встал китайский дирижер Лио Куокман, продемонстрировав редкое взаимопонимание с русскими музыкантами. Впрочем, главным героем вечера ожидаемо стал солист.
Программа на первый взгляд казалась странной: в первом отделении прозвучала ранняя пьеса Стравинского «Фейерверк» и Концерт Чайковского для скрипки с оркестром, во втором — Третья «Рейнская» симфония Шумана. Стилистически далекие друг от друга произведения не увязываются в единую концепцию. И, пожалуй, никакой обобщающей идеи здесь и не было. Просто три классических, даже хрестоматийных опуса.
Однако кое-что их все-таки роднит: это запредельная сложность, правда, во всех трех случаях разная. Краткий, но «взрывной», сверкающий оркестровыми красками «Фейерверк» требует от оркестра идеальной слаженности и прекрасного баланса. Нельзя сказать, что коллектив смог поразить колористическими эффектами, которых в пышной партитуре Стравинского немало. Однако ощущение единого организма, тренированного и энергичного, присутствовало — что, надо полагать, во многом заслуга дирижера.
Куокман вообще любит броское, яркое звучание. Да и сам он, находясь за пультом, ведет себя максимально экспрессивно (не переходя, впрочем, грань, за которой активная жестикуляция дирижера начинает выглядеть уже карикатурно). Но в случае с Концертом Чайковского Куокман старался не отвлекать внимание публики от главного героя — Вадима Репина, для которого это виртуозное произведение стало закономерным бенефисом.
К сложнейшей партии, входящей в обязательную программу скрипачей на конкурсе Чайковского, Репин подошел с мудростью и деликатностью большого артиста: виртуозные эпизоды подавались им без показного самолюбования и нарочитости, но с изяществом и безупречным вкусом. А наиболее интересными с точки зрения интерпретации оказались моменты юмора и народно-жанровые мотивы финала. Отдельное наслаждение — сольные каденции, где скрипач продемонстрировал «голос» своего инструмента во всем диапазоне — от почти виолончельных низов до эффектных верхних флажолетов.
Хотя перед исполнением концерта конферансье настойчиво напомнил о трехчастности произведения (мол, аплодировать между частями не надо), артисты так впечатлили публику, что овации грянули уже после Allegro moderato. Ну а после финала заметно уставшему, хотя и довольному Вадиму Репину приходилось выходить в сопровождении Куокмана на поклоны несколько раз. Однако на бис скрипач не расщедрился, видимо, решив, что после такого марафона спринт будет лишним.
После антракта партер немного поредел — часть публики явно пришла «на Репина» и слушать пятичастную симфонию Шумана уже не захотела. Тем не менее для оркестра и дирижера это было не меньшим испытанием, чем Стравинский и Чайковский. Одна из особенностей «Рейнской» — огромная роль духовых, в частности валторн. Духовые секции традиционно считаются слабым звеном российских коллективов. Но в данном случае все получилось, как надо: ни явной фальши, ни разбалансированности заметно не было. Наоборот, хоральные моменты прозвучали цельно и одухотворенно, а моменты диалога между оркестровыми группами оказались вполне гладкими.
Впереди у Вадима Репина еще одно выступление в Москве — 19 марта в концертном зале Чайковского, причем программа заявлена не менее пестрая, чем в БЗК: произведения Баха прозвучат в соседстве с пьесами Пьяццоллы, Равеля и двух современных композиторов. И можно предположить, что для публики там будет не меньше приятных сюрпризов.
