«Человек, который однажды побывал в Освенциме, думает по-другому»
В минувшую субботу в мире отмечали Международный день памяти жертв Холокоста. О том, почему в школах необходимо рассказывать об этой трагедии, нужен ли России комиссар по противодействию антисемитизму, как иудаизм относится к науке и современным технологиям и почему не стоит опасаться искусственного интеллекта, в интервью «Известиям» рассказал главный раввин России Берл Лазар.
— 1 февраля администрация Томской области должна передать еврейской общине здание старинной синагоги. В чем ее уникальность и как она появилась в Томске?
— В Томске несколько синагог, и одна из них — деревянная солдатская синагога, построенная еще в царские времена. Местная община не приняла кантонистов, которые возвращались со службы в армии в Томск. На них смотрели как на недостаточно верующих, грамотных и соблюдающих. И тогда кантонисты решили: если так, мы построим свою синагогу.
Возможностей было не так много, поэтому ее возвели из дерева. А в 1930 году синагогу закрыли. В истории здания были разные периоды. Но когда я приехал туда лет семь назад и зашел внутрь, то увидел, что там в ужасных условиях живут 16 семей! Старое деревянное здание без ремонта и коммуникаций превратили в коммуналку.
Поэтому в первую очередь я попросил местные власти помочь этим людям. Слава богу, мэр города пошел навстречу, и семьи переехали в нормальные условия. Сегодня здание полностью свободно. Надеемся, что мы сумеем вернуть синагоге ее облик.
Это очень красивое деревянное здание, снаружи и внутри еще сохранились орнаменты и украшения. Томская синагога — свидетель периода российской истории, от которого сегодня сохранилось немногое, наследие, важное и для еврейской общины, и для России в целом.
Но понадобится серьезная реставрация. Нужно найти чертежи, чтобы понять, как она выглядела первоначально. Предстоит большая работа, но мы готовы к ней.
— История томской синагоги тесно связана с периодом кантонизма. Известно, что в царской армии были отдельные полки из солдат иудейского вероисповедания. А что происходит сейчас, если молодой человек иудейского вероисповедания попадает в армию? Может ли он соблюдать все предписанные иудаизмом нормы?
— Сегодня Минобороны полностью понимает важность того, чтобы солдат во время службы мог продолжать служить Богу, найти ответы на вопросы, которые его волнуют, в том числе духовные и религиозные. В основном это относится к православным и мусульманам, но у еврейского солдата тоже есть возможность соблюдать все праздники, обычаи и традиции.
Соблюдающие евреи чувствуют полную поддержку и понимание армейского руководства. Их не заставляют в Шаббат и праздники делать то, что они не могут, решают вопросы с кошерной пищей, ношением кипы. Условия, которые требуются для верующего человека, сегодня в армии есть.
— К вопросу о кипе. Что вы думаете об истории со студентом МГУ, у которого преподаватель отказался принимать экзамен, если тот не снимет кипу?
— Я знаю многих студентов МГУ, которые чувствуют себя там очень комфортно. Думаю, что это была отдельная история с профессором, который не так что-то понял, не был подготовлен. Да, если посмотреть устав университета, может быть, у преподавателя было право требовать снять кипу, но это не практикуется.
Сегодня во всех высших и средних учебных заведениях нет никаких проблем. В России это первый случай, когда возникли сложности у парня в кипе. Думаю, что там было что-то другое и человек просто зацепился за кипу, как это порой бывает. Нужен был повод.
К сожалению, через социальные сети тема быстро разошлась и стала горячей — заинтересованные люди подают это как проявление антисемитизма Но я не думаю, что антисемитизм здесь сыграл какую-то роль, видимо, просто личные отношения между преподавателем и студентом не складывались. Но вопрос уже решен, и всё позади.
Урок Холокоста
— 27 января скорбная дата — День памяти жертв Холокоста, в этот день 73 года назад солдаты Красной армии освободили узников Освенцима. Как вы считаете, достаточно ли внимания этой теме уделяется в российских учебниках истории? Хорошо ли современные школьники знают об этой трагедии?
— Думаю, что сегодня в Министерстве образования есть понимание, что история Холокоста очень важна. Не могу сказать, что ее изучают во всех школах, во всех классах, но она уже принята как часть истории не только еврейского народа, но и истории России, мировой истории.
Урок Холокоста, к сожалению, сегодня недостаточно используется для того, чтобы дать детям понимание толерантности, взаимопонимания. Мы видим в мире разные примеры продолжения такой же идеологии, которая была у фашизма и нацизма. Нужно использовать историю Холокоста как инструмент — чтобы ребенок понял, как далеко можно зайти, если есть ненависть, если судить о человеке по цвету его кожи, национальности, религии.
Важно знать, что был такой период, что люди так жили. Холокост — это намного больше, нежели просто исторический факт в ряду других, о которых говорят в школе. Есть идеология, ставшая основой Холокоста и Второй мировой войны. Людей убивали только за то, что они были евреями, цыганами. И человек, который однажды побывал в Освенциме, не только убежден, что был холокост, — он начинает думать по-другому.
— В целом мы сегодня стали терпимее?
— Думаю, что в ряде случаев люди стали реагировать на раздражители более жестко. Человек сегодня не всегда думает о последствиях. Если у него есть проблема, ее нужно решать сейчас. Он хочет получить результат сразу, у него нет времени работать, вкладывать, смотреть дальше, рисковать, трудиться и лишь потом получать дивиденды. Из-за такого подхода к проблеме некоторые приходят к выводу о том, что «если человек мне мешает, я вправе его убить».
— И последние нападения в школах — события того же ряда?
— Да. Сегодня некоторые люди думают, что они вправе решать, кто должен жить. «Человек мешает? Проблема не во мне. Он мешает — можно его убить. Общество в целом мешает мне — я вправе убить».
Это началось, может быть, с определенного оправдания терроризма, когда мы заговорили о том, что у самого террориста есть проблемы. Например, у него нет работы или дома. Мы начинаем искать причины его действий. А последствия этого — то, что сегодня происходит в школах, институтах, офисах. Человека обидели, он встал сегодня без настроения, у него трудности — и он действует. Убивает.
— 18 января депутаты бундестага проголосовали за создание должности комиссара по противодействию антисемитизму. Нужен ли в России такой комиссар? Насколько это явление распространено в нашем обществе?
— В России сегодня положение несравнимо лучше, чем в Европе и многих других странах. С каждым годом уровень антисемитизма в России снижается. Думаю, что в обществе появилось понимание, что так не принято, что это дурной тон. Общество реагирует крайне негативно на действия, которые можно квалифицировать как антисемитизм. В Европе, к сожалению, не так. Объяснить причину этого можно по-разному: миграционные проблемы, антиизраильские настроения. Думаю, что в Европе в целом либерализм и вседозволенность дают возможность так выражать отношение к евреям.
Я бы не сказал, что в России проблемы нет совсем. Она есть, и было бы хорошо, если бы на государственном уровне появился человек, занимающийся этим вопросом, осуществлялся государственный мониторинг. Но если государство не готово, я бы не сказал, что в стране это вопрос номер один.
«Глобальный мир — как маленькое местечко»
— Государство, на ваш взгляд, должно быть этническим или в современном мире более приемлемо понятие политической нации? В чем плюсы и минусы обеих форм?
— На пространство, которое мы называем страной или государством, нужно смотреть иначе, чем раньше, когда люди собирались по этническому принципу на какой-то территории и создавали государства. Потом возникали разногласия между этническими группами, жившими на другой территории, начинались войны, конфликты.
Сегодня на свете нет страны, в которой живет одна этническая группа или национальность. Всё перемешалось, глобальный мир — как маленькое местечко, где все живут вместе. Человек сейчас может жить, где хочет.
Сегодня у меня была пара, которая приехала из Израиля. Жена родилась в Марокко, жила в Монако, потом приехала в Израиль и оттуда переехала в Россию. Говорит, что чувствует себя здесь комфортно и хорошо. Ни слова по-русски не знает, но ищет работу.
Люди сегодня быстро принимают решение переехать и легко адаптируются. Это новый мир, расстояния сократились, стало проще общаться с родственниками и друзьями, которые живут в другой стране. Человек не потеряет связи, если уезжает куда-то.
Поэтому уже нельзя сказать, к примеру, «Россия для россиян». Это уже не работает. Сегодня Россия — открытая страна. Когда открыты границы, летают самолеты, это уже в любом случае многонациональная страна, необязательно исторически. Сколько разных людей живет в одной Москве!
Нужно создавать государство на каких-то ценностях. Если оно живет понятными и правильными ценностями, люди туда идут. Сейчас мало кто уезжает в другую страну, потому что там больше возможностей работать. Работать уже можно из любой точки земного шара. Вряд ли люди ищут возможности успешно реализовать себя только в экономическом аспекте. Им больше важен аспект духовный, семейный, человеческий. А также комфортная жизнь, безопасность и условия воспитания детей.
— Национальная идея государства должна совпадать с духовными потребностями людей?
— Не только духовными, но и материальными. В государство, где хорошая экология, медицина и образование, человека тянет не потому, что он верит в национальную идею, а потому, что там ему хорошо и он может реализоваться.
— Государство должно быть во всех отношениях дружелюбно к человеку?
— Да. По крайней мере чтобы человек думал, что он нужен. В Европе новые подходы, ЛГБТ и так далее. Они говорят: «Приходите, тут свобода, всё разрешено». Они хотят этим привлечь.
— Это плохо или хорошо? Это ведь тоже одна из граней свободы.
— Я думаю, что это плохо, потому что свобода — это не вседозволенность. Свобода — это возможность человеку реализовать себя, но внутри рамок, которые полезны не только для него, но и для общества в целом. К сожалению, когда всё дозволено, есть последствия. Человек может считать, что может делать всё, что хочет. Не учиться, не соблюдать никаких правил: ехать на красный, превышать скорость. Но это опасно не только для него, но и для других людей. Это не свобода, а сумасшедший дом.
Жизнь как дар
— Вы в России живете уже 27 лет и почти 18 лет являетесь гражданином РФ, свободно говорите по-русски. Стала ли русская культура за это время частью вашей жизни?
— Могу сказать одно: когда я уезжаю за границу, чувствую, что там культура точно не моя. И раньше так было. Когда я учился в США, чувствовал, что многое в культуре они потеряли из-за технологического прогресса, из-за того, что каждый человек решает сам, что нужно, как жить. Уже нет никаких правил.
Конституция США очень сильная. Но, к сожалению, сегодня мало людей, которые понимают, что там написано. Слова by the people, for the people относятся к обществу в целом, а сегодня транслируются как «для меня и ради меня, я сам решаю, как и что делать».
— Ваши дети ходят в российскую школу?
— Да. Они родились здесь, полностью чувствуют себя россиянами, иногда смотрят, что происходит на Западе, и говорят: «Это точно чужое, странное, непонятное».
— Россия столкнулась с серьезными демографическими проблемами. И правительство ищет различные способы увеличения рождаемости. У вас как у отца 13 детей есть идеи — как убедить женщин рожать больше, что может мотивировать их к этому? Ведь причина не только в отсутствии денег или жилья.
— Деньги не могут стать стимулом — они могут облегчить жизнь. Стимул — внутреннее убеждение, что прежде всего это наша миссия на этом свете. Второе — что это хорошо не только для меня, но и для моих детей и общества. Я пришел на этот свет не только для того, чтобы жить комфортно, получать удовольствие и забирать что возможно у этого мира — это эгоизм от начала до конца. Здесь мы живем ради других людей. Подарить человеку жизнь — самый большой дар, который Бог дал нам.
Когда ребенок растет в семье один, он не понимает, как правильно жить, делиться своими эмоциями, как чувствовать нужды другого человека. Он растет эгоистом, потому что всё внимание только на него, всё ему. Сколько бы вы ему ни дали, этого будет мало.
Многодетность — это хорошо и для родителей. Те, у кого много детей, активнее, моложе. Они в 40 лет не чувствуют себя старыми людьми, у которых нет сил. Они живут ради чего-то, хотят помочь детям, воспитывать их, чтобы им было хорошо, потом думают о внуках. Это другая жизнь, настоящее богатство. Я не знаю ни одного человека, который в старости сказал бы: «Жаль, что у меня было столько детей». Обычно люди говорят: «Жаль, что так мало».
Самое большое удовольствие, когда ты видишь, что ребенок правильно живет, любит тебя, помогает другим, успевает делать что-то полезное. Это и есть жизнь. Поэтому убеждать родителей рожать больше детей, чтобы получить больше денег, — всё равно что убеждать человека ходить на работу, которую он не любит, только ради зарплаты. Мы работаем, потому что любим то, что делаем.
Поэтому прежде всего в обществе должно быть понимание, что многодетная семья — это хорошо. Понятно, что нужны условия. Многодетная семья не может жить в однокомнатной квартире. Но Бог поможет, я в этом уверен. Я вижу, что многодетная семья получает особое благословение, у родителей больше энергии. Они работают больше, думают, как зарабатывать, чтобы обеспечить детей. Так наш мир развивается. Для счастья нужно до конца жизни чем-то заниматься. И дома, и на работе, и в обществе.
— Сейчас Минздрав России начал кампанию по популяризации посмертного донорства. Развитие трансплантологии в нашей стране тормозится из-за настороженного отношения общества к донорству. Между тем донорство хорошо развито в католических странах. И это — одна из заслуг Католической церкви. Как иудаизм относится к посмертному донорству органов?
— Жизнь — самый большой дар, который мы получаем от Всевышнего. Именно поэтому здоровый образ жизни, спасение жизни человека — самая важная заповедь Торы. Если человек может спасти жизнь другому, нарушив тысячи заповедей, пусть нарушает и спасает жизнь. Жизнь человека — это самое важное и ценное, что есть на свете. Если можно спасти жизнь, отдав орган, это самое святое дело, которое человек может сделать.
Здесь нужно быть осторожным. Почему люди боятся? Иногда это бизнес. Но если Минздрав установит жесткие и понятные правила, думаю, что больше людей будут готовы давать свое согласие на посмертное донорство.
Если бы я был уверен, что каждый врач в России будет соблюдать законы, я бы с удовольствием агитировал за донорство органов. К сожалению, я боюсь. Я знаю, что сегодня происходит в разных больницах: иногда на первом месте коммерция, а потом здоровье человека.
Человек — партнер Бога
— Как вы относитесь к расшифровке генома человека, к генетической корректировке, к продлению жизни с помощью современных технологий?
— Очень положительно. Если мы можем оперировать человека с помощью технологий, это самое правильное действие. Бог сотворил этот мир. И он мог бы его сотворить так, чтобы люди жили вечно, чтобы никто не болел, не голодал. Так же как он дал нам воздух, мог бы дать всё, но Бог хотел, чтобы человек стал его партнером.
Человек может создать новую жизнь, лечить, продлевать жизнь, обеспечивать комфортные условия другому человеку. К примеру, ЭКО выглядит вмешательством. Но на самом деле это помощь появлению на свет человека. Самое полезное и правильное действие.
Мы создали фонд, который помогает родителям оплатить ЭКО. Я написал одному благотворителю, что с помощью его взносов на свет появился новый ребенок. Вы знаете, он был так счастлив! Он сказал: «Я чувствую себя так, будто сам стал дедушкой».
Наука и медицинские исследования и открытия — самое важное, что есть на свете.
— Вы говорите, что Бог создал человека как партнера. Может быть, и проблемы, и трудности он создал, чтобы мы развивались и совершенствовались?
— Конечно! Бог поставил нам задачу, как папа перед ребенком: «Здесь проблема, ты должен ее решить». Если бы не было никаких проблем, человек бы не думал и не развивался. В странах с большими нефтяными доходами люди даже не думают о развитии. Человек, который живет в тяжелейших условиях, должен придумать, как выжить, как решить вопрос, идти дальше. Это цель нашей жизни. Понимать, что есть препятствия, трудности, проблемы, но нам дана возможность подняться выше и решать их. Именно проблема иногда — толчок для того, чтобы человек нашел новые решения и возможности.
— Что вы думаете об искусственном интеллекте, когда человек, по сути, присваивает себе функции Творца и создает неорганические формы жизни?
— Есть одна вещь, которая не дана человеку: создать что-то с нуля. Он не может взять ничто и создать что-то новое. Это может только Творец. Но Бог дал нам все возможности, инструменты, материалы — металл, дерево, атомы, молекулы, всё-всё Бог создал для этого мира, чтобы мы его правильно использовали и развивали. Из металла можно сделать нож, которым можно убить человека, а можно прооперировать и спасти человеку жизнь. Нам дали все возможности улучшать жизнь других, дарить людям счастье, комфорт.
Что такое искусственный интеллект, пока никто не знает. Бог дал нам возможность создать его. И это правильно. Вопрос, как мы будем его использовать? Искусственный интеллект — это инструмент. Будем его использовать правильно — отлично. Мир от этого только выиграет. Если неправильно, это может привести к коллапсу.
Точка опоры
— Последние несколько десятилетий очень быстро развиваются технологии, и мир стремительно меняется прямо на наших глазах. Должны ли традиционные религии как-то адаптироваться, осовремениваться или надо оставаться неизменными, быть некой точкой опоры для человека?
— Точно должны использоваться технологии. Они созданы, чтобы распространять мораль, знания, ценности. Технология — мощный инструмент, с помощью которого можно донести до людей правильные слова и даже правильные чувства.
Должны ли религиозные лидеры сегодня конкурировать с окружающим миром? Да. Если мы отстанем, получается, что мы оставим площадку открытой для других. В Талмуде есть выражение: «Яма пуста, и нет в ней воды. Воды нет в ней, но змеи и скорпионы есть в ней». А если есть вода, там могут жить рыбы.
Вопрос, чем мы заполним это открытое для всех пространство. Будут там правильные фильмы, идеи, уроки или только грязь. Мы не только можем, но и обязаны это использовать, должны делать всё возможное, чтобы слова Торы, Библии, Корана дошли до людей и убедили их жить правильно. Это наша задача.
— Так ли нужна современному человеку религия?
— Думаю, что современному как раз очень нужна. Сегодня много вызовов, внешний мир сильно давит на человека. Если нет религии, человек потеряет и уверенность в себе, и радость в жизни, и цель. Религия сегодня — самая сильная волна, которая дает энергию, стимул и энтузиазм для дальнейшей жизни. Человек, который понимает, что это не просто ограничения, а правильный и радостный образ жизни, осознает, что без религии он почти мертв.
— А если человек живет по общечеловеческим правилам, по морали, но при этом не ходит в церковь, синагогу или мечеть?
— Если человек живет по морали, он уже живет по религии. Это и есть религия.
— Значит, не обязательно соблюдать внешние ритуалы?
— Я этого не сказал. Человек, который живет по морали, уже получил главное, что есть в религии. Но молитва, например, в синагоге точно поможет человеку улучшить свою жизнь, подумать о ней. Молитва — это момент медитации. 10–15 минут человек думает о себе, о жизни, о детях, о цели. Разные религиозные действия и ритуалы помогают человеку правильно понимать, как он должен жить.
— У вас в кабинете очень много религиозных книг. А на художественную литературу хватает времени?
— Времени достаточно на всё. Но больше всего я люблю религиозную литературу, потому что в ней уже всё есть. По любому вопросу наши раввины уже объяснили правильную точку зрения, которая уже тысячи лет как доказана. Иногда очень приятно для расслабления читать интересные художественные книги. Они полезны в любом случае, но если из целой книги я возьму три идеи — это уже хорошо. Читая религиозную литературу, я чувствую, что каждое слово насыщено правильным смыслом.
