«Главная проблема чиновников — не коррупция и не кумовство»
Финалист конкурса «Лидеры России» Алексей Корниенко родом из Краснодара. Он проработал на госслужбе несколько лет, построил довольно успешную карьеру, но затем ушел в бизнес. Сегодня 33-летний юрист-предприниматель мечтает снова работать на государство. В преддверии финала конкурса, который состоится 6–11 февраля, молодой управленец рассказал «Известиям», в чем состоит главная разница между работой в коммерческом и государственном секторе и чего не хватает российским чиновникам.
— Как вы впервые оказались на госслужбе? С юридическим образованием гораздо больше можно заработать в бизнесе.
— Я уходил из коммерческой организации на госслужбу с зарплатой в несколько раз ниже, чем у меня была в коммерции. Уходил сознательно, потому что всегда хотел работать в исполнительной власти и госуправлении. Конечно, далеко не все достойные специалисты, которые успешно трудятся в других сферах, пойдут на невысокую должность в госструктуре — не факт, что удастся вырасти. Но я проработал там около пяти лет, возглавлял юридический отдел в одном из региональных ведомств, занимал руководящую позицию. В целом у меня получилось построить довольно успешную карьеру.
— Почему же вы решили уйти и вернуться к коммерции?
— В какой-то момент мы оказались под давлением. Последний год работы мы всем отделом были на осадном положении, держались из последних сил. И в конце концов пришлось уйти, хотя и не по своей воле. У меня были предложения о работе в госсекторе, но на тот момент хотелось проявить себя в новом качестве. Уже было неинтересно сидеть начальником юридического отдела в каком-нибудь ведомстве.
— Исходя из вашего опыта, сможете назвать главные плюсы и минусы работы на государство?
— Один из главных плюсов — это, конечно, возможность построить карьеру и одновременно внести свой вклад в развитие своего муниципалитета, региона, страны. К тому же это дает определенный статус: в России всегда уважали госслужбу.
Но есть и недостатки — прежде всего некоторая заскорузлость и инертность чиновничьей среды и связанные с этим трудности в самореализации. Даже если у тебя есть хорошие идеи и большой потенциал, пробить стену очень тяжело. К тому же, как правило, в госструктурах довольно сложная психологическая обстановка с точки зрения отношений начальник–подчиненный.
— Как получилось, что вы решили участвовать в конкурсе «Лидеры России»?
— Конкурс довольно широко освещался в СМИ и позиционировался как уникальный для современной России способ поиска руководителей нового поколения. Организаторы заявляли, что отбор участников строится на принципах открытости, равенства, независимости от социальной и профессиональной принадлежности. И мне захотелось поучаствовать в этой честной конкурентной борьбе. Да, чиновников и так отбирают по конкурсу, но нередко это просто профанация, и не всегда на службу привлекают действительно достойных людей.
— А цель участия в конкурсе?
— Организаторы анонсировали несколько видов поощрений, в том числе гранты на обучение и работу с наставниками. Но для меня главное — возможность вернуться на госслужбу в том или ином качестве.
— Насколько трудными оказались конкурсные задания?
— Было два этапа — отборочный, с дистанционным тестированием, и полуфинал, где участники уже очно состязались между собой. Отборочный этап я прошел довольно легко. Было много вопросов по государственному устройству — а кому, как не юристу, знать на них ответы? Вдобавок я увлекаюсь историей и литературой, и кругозор мне тоже помог. В полуфинале было несколько сложнее — приходилось решать бизнес-кейсы, а я никогда этим не занимался. Но зато легко было взаимодействовать с людьми, в том числе в командных заданиях. Я не ожидал, что будет настолько содержательно и интересно, все три дня довольно интенсивных конкурсных заданий прошли на одном дыхании.
— Если будет шанс вернуться на госслужбу, где вы хотели бы работать?
— В идеале — в администрации президента.
— А кто из потенциальных наставников интереснее всего?
— Трудно выделить одного человека — список очень представительный. Но я бы назвал Сергея Кириенко. Я не знаком с ним лично, но интуитивно мне кажется, что с ним было бы очень комфортно работать. Для меня он довольно интересная личность: в 35 лет стал премьер-министром, руководил правительством в очень сложный для страны период, долгое время возглавлял «Росатом» и сделал нашу промышленность одной из самых успешных в мире. Вообще у меня сложился его образ как очень взвешенного руководителя — спокойного, но знающего свое дело. У меня был обратный пример на госслужбе, когда руководитель некорректен с людьми, постоянно кричит и не может донести свою мысль. Результат, сами понимаете, получается соответствующий.
— А какое направление деятельности хотели бы выбрать?
— Если помечтать, я бы хотел заниматься совершенствованием нормативно-правовой и законодательной базы. Все говорят о развитии экономики и улучшении инвестклимата. А как они могут развиваться, если для получения любой лицензии или разрешения нужно пройти через семь кругов ада и кучу нужных и ненужных процедур, собрать огромное количество документов? Половина из этих документов попросту не нужны. И кто-то должен заниматься анализом этих проблем, гармонизацией законодательства, его совершенствованием. Когда я занимался этим на региональном уровне, у меня это хорошо получалось, потому что было по душе.
— Законы пишут в первую очередь чиновники. В чем, по-вашему, их основная проблема?
— Я глубоко убежден, что главная проблема наших чиновников — не коррупция, не кумовство и даже не низкий уровень профессионализма. Основная проблема — безразличие. Что называется, «солдат спит, служба идет». Чтобы эту проблему решить, нужно изменить подход к формированию госаппарата. Если отбирать людей на тех принципах честности и открытости, который декларирует конкурс «Лидеры России», на госслужбу смогут прийти те самые достойные люди — и с профессиональной, и с личной точек зрения. Ведь иногда, чтобы быть хорошим чиновником, людям просто не хватает склонности к элементарному бытовому самопожертвованию — например, задержаться на работе допоздна, даже если в этом нет острой необходимости.
— И как ваша семья относилась к такому самопожертвованию?
— Слава богу, жена у меня понимающая. Хотя иногда даже она мне говорит: «Ты перегибаешь, надо немного проще к некоторым вещам относиться».
— С учетом вашего опыта и склонностей, как думаете — дети пойдут в чиновники или бизнесмены?
— Старшему ребенку сейчас 11 лет. Если честно, пока не знаю, где именно он захочет себя применить. Но с учетом опыта отца и тем более если мне снова удастся построить работу на госслужбе, наверняка он будет тянуться в ту же сторону и брать пример с меня.