Долина исламской смерти
Газета армии США «Звезды и полосы» назвала самое опасное место в мире для американских солдат. Это афганская провинция Нангархар — там уже второй год идут тяжелые бои с местным отделением «Исламского государства» (ИГ, организация запрещена в РФ), «вилаятом Хорасан». Боевиков всего несколько сотен, но они умудрились за год убить в трех районах Нангархара столько же американских военнослужащих, сколько многотысячные отряды талибов во всем остальном Афганистане. Откуда в Нангархаре взялось «Исламское государство» и в чем секрет его живучести, разбирался iz.promo.vg.
Сержант Михаил Голин, 34-летний уроженец Риги, погиб 1 января. Пуля боевика настигла его в скоротечном бою: во время патрулирования в горной местности группа Голина неожиданно столкнулась с противником. Четверо сослуживцев Михаила получили ранения.
Инцидент произошел в афганской провинции Нангархар. Этнический русский Голин был человеком трудной судьбы. Еще в октябре 2004-го он эмигрировал из Латвии в США и вступил в ряды вооруженных сил, чтобы получить заветное американское гражданство. За плечами сержанта 1-го класса были четыре командировки: две в Ирак и столько же в Афганистан. В 2014 году Михаил перевелся в спецназ и снова отправился в Афганистан, откуда уже не вернулся.
Нангархар превратился для американских военных в настоящую долину смерти. За прошлый год вооруженные силы США потеряли убитыми 21 человека. 15 из них пришлось на Афганистан, 7 — на Нангархар, где американцы вместе с афганской армией, полицией и местным ополчением уже второй год безуспешно пытаются справиться с боевиками «Исламского государства».
Большая делянка
Нангархар — одна из 34 провинций Афганистана, небольшой регион на востоке страны, населенный в подавляющем большинстве пуштунами. На ее территории находится Джелалабадская долина — одна из житниц Афганистана, через которую проходит важный торговый путь, соединяющий Кабул с пакистанским Пешаваром. Именно в Нангархаре находится знаменитый пещерный комплекс Тора-Бора — подземная крепость, бывшая поочередно оплотом моджахедов, талибов и боевиков ИГ.
В последние десятилетия Нангархар стал одним из центров выращивания опиумного мака в Восточном Афганистане. Собранный урожай шел через прозрачную границу в соседний Пакистан. Контрабандные потоки традиционно контролировало местное пуштунское племя шинвари. В 2000-х их попытались перехватить талибы, после чего старейшины различных кланов шинвари заключили договор, по которому все племя обязалось преследовать, изгонять или убивать любого заподозренного в принадлежности к «Талибану». Однако своими силами шинвари справиться с талибами не смогли. Они стали искать союзников — и, на свою беду, нашли.
У них там своя атмосфера
В 2010 году Нангархар буквально затопил поток беженцев (их традиционно называют на арабский манер мухаджирами). Пакистанская армия начала в Зоне племен операцию против движения «Техрик-е Талибан Пакистан», и тысячи боевиков, спасаясь от преследования, переходили границу вместе с семьями. Жители Нангархара радушно приняли братьев-пуштунов. Те вели себя образцово, конфликтов с местными избегали, даже открыли несколько школ и медресе для детей. Отличительным знаком мухаджиров стали черные флаги, под которыми воевали в отрядах пакистанского «Талибана».
Как правило, боевики переходили границу с оружием. Несколько сотен закаленных в боях воинов представляли собой внушительную силу. Неудивительно, что вскоре местные старейшины обратились к ним с просьбой помочь в борьбе с афганским «Талибаном», с которым у пакистанских талибов традиционно сложные отношения. Мухаджиры ответили согласием, но, как правило, до серьезных боев дело не доходило — афганские и пакистанские талибы ограничивались вялыми перестрелками, предпочитая понапрасну не проливать кровь.
Вскоре с мухаджирами установил контакт и Кабул. Афганская разведка использовала их для проведения подрывных операций на пакистанской территории — в ответ на аналогичные акции, которые устраивала пакистанская Межведомственная разведка (ISI). К тому же афганских силовиков вполне устраивало появление новой силы, воюющей с талибами.
Отношения, казалось, складывались просто идеально. В районах Нангархара, контролируемых мухаджирами и ополчением шинвари, афганские солдаты и полиция чувствовали себя как дома. В свою очередь, пакистанские беженцы спокойно могли передвигаться по всей территории провинции (правда, без оружия) и даже получать медицинскую помощь за государственный счет. Идиллия, однако, длилась недолго.
Понаоставались там
«Нангархар с каждым днем превращается в крепость исламистов. Если правительство не уделит этому вопросу особого внимания, нам придется самим начать войну с ними, опираясь на поддержку местного населения».
Эти слова Захир Кадир, заместитель главы нижней палаты афганского парламента, произнес в сентябре 2015 года. К тому моменту, однако, было уже поздно: ситуация в Нангархаре изменилась коренным образом.
В 2013-м удар американского беспилотника поставил точку в карьере лидера пакистанских талибов Хакимуллы Мехсуда. После его гибели движение фактически распалось на отдельные отряды, не связанные ничем, кроме общего названия. Окопавшиеся в Афганистане мухаджиры, лишившись руководства, по сути, прекратили борьбу с пакистанскими силовиками, переключившись на захват заложников и вымогательство денег у богатых бизнесменов по обе стороны границы.
В октябре 2014 года пакистанская армия провела очередную операцию по зачистке приграничной зоны — «Хайбер-1». В Нангархар, на нагретое уже место, хлынул новый поток беженцев — несколько тысяч семей. К тому моменту мухаджиры чувствовали себя фактически как дома в приграничных уездах Ачин, Назьян, Дех Бала и Кот. Местные старейшины забеспокоились: пришельцы вели себя всё более нагло, выставляя блокпосты на дорогах. Через границу перебрасывались огромные партии оружия — как объясняли руководители мухаджиров, захваченного у пакистанской армии.
В январе 2015-го все маски наконец были сброшены. Группа командиров мухаджиров выпустила заявление, в котором они принесли клятву халифу ИГ Абубакру аль-Багдади. Земли Афганистана были провозглашены «вилаяйтом Хорасан», губернатором которого был назначен бывший полевой командир пакистанских талибов Хафиз Хан Саид. Афганские талибы пытались сперва решить дело миром, отправив своего представителя к «халифу Абубакру» с предложением поделить зоны влияния, но получили отказ. После того как афганские боевики ИГ убили талибского губернатора Ахмада Хашеми, муллы талибов объявили джихад против «Исламского государства». Между «Талибаном» и ИГ началась открытая война.
Голова за голову
«Они дали нам всего 10 минут для того, чтобы покинуть свои дома, и запретили брать с собой личные вещи. На глазах у жителей деревни они расстреляли около десятка людей, которых заподозрили в принадлежности к «Талибану», и отделили от толпы около восьми десятков мужчин, среди которых были старики и подростки. 11 из них они отвели в поле, поставили на колени прямо на взрывчатку и подорвали. Заложников разорвало на куски, и всё это боевики снимали на видео».
Так один из уцелевших жителей деревни в долине Моманд описывал казнь своих односельчан после захватал деревни боевиками ИГ, незадолго до того выбитыми оттуда «Талибаном». Война шла не на жизнь, а на смерть: отдельные уезды переходили из рук в руки по три-четыре раза, боевики сжигали целые деревни и устраивали массовые расправы над теми, кого подозревали в симпатиях к врагу. Однако талибы, несмотря на превосходство в силах, покончить с ИГ не смогли: как раз во время самых напряженных боев пришла весть о смерти лидера «Талибана» муллы Омара. В рядах движения начался разброд: часть групп, недовольных преемником Омара муллой Мансуром, перешла на сторону ИГ. К тому же талибам приходилось сражаться на два фронта — против «Исламского государства» и правительственных войск, которые боевиков ИГ до поры до времени не трогали.
Ситуация изменилась лишь в феврале 2016-го, когда президент Ашраф Гани под давлением американцев, требовавших любой ценой искоренить исламистскую заразу, отдал приказ о начале крупного наступления на ИГ. Американские самолеты и дроны буквально засыпали мятежные уезды ракетами и бомбами, спецназ сообщал о сотнях уничтоженных боевиков. Местные ополченцы, которых «Исламское государство» выгнало из домов, сражались с невиданным ожесточением, отрезая пленным исламистам головы в отместку за их зверства. Афганские генералы отчитались, что в стране не осталось ни одного террориста ИГ.
Ашраф Гани
Не прошло и полугода, как последовала новая операция, а за ней еще одна и еще. В течение последних двух лет американцы и афганцы пытаются выбить боевиков ИГ из нескольких удерживаемых ими уездов, но безрезультатно. Не помогла даже GBU-43 — «мать всех бомб», которую американцы сбросили в апреле прошлого года на уезд Ачин. Если верить бравурным отчетам, число уничтоженных боевиков исчисляется тысячами — тем не менее наступления захлебываются одно за другим. Уезды Ачин, Назьят, Дех Бала и Кот по-прежнему контролируются ИГ.
Крепость Нангархар
По сути, горные районы Нангархара исламисты превратили в настоящую крепость. Местное население, и без того частично состоящее из мухаджиров, либо полностью лояльно, либо запугано до такой степени, что и не думает о восстании. Благодаря прозрачной границе с пакистанской Зоной Племен боевики ИГ могут постоянно перебрасывать все новые и новые резервы. На территории «вилайята Хорасан» полностью запрещены выращивание и продажа опиумного мака — в отличие от талибов, ИГ получает денежные средства из других источников.
Используя Нангархар как базу, «Исламское государство» рассылает террористов-самоубийц по всей стране. В июле 2016 года смертник взорвал бомбу в толпе демонстрантов-хазарейцев в Кабуле, погибли более 80 человек. В марте 2017-го четыре исламиста захватили военный госпиталь в Кабуле, убив более 30 человек. Нападавших удалось ликвидировать после нескольких часов напряженного боя. В апреле террорист использовал пояс шахида у здания Минобороны в афганской столице, убив пять человек, в мае боевики атаковали конвой НАТО в Кабуле, ранив трех американских военнослужащих.
При этом все попытки ИГ закрепиться за пределами Нангархара потерпели неудачу. Талибы-отступники то тут, то там объявляли о переходе под знамена халифата, но после этого моментально уничтожались «Талибаном». В сентябре 2015 года была пресечена попытка ИГ укрепиться в стратегически важной провинции Гильменд, в мае того же года — в Фарахе, в июле — в Логаре. Весной 2015-го несколько сотен боевиков Исламского движения Узбекистана (ИДУ), включая выходцев из Средней Азии и с Кавказа, принесли клятву ИГ в провинции Забуль. В ноябре того же года группа была разгромлена, и талибы, по словам очевидцев, беспощадно вырезали всех, кто попал им в руки. Немногие уцелевшие бежали в Нангархар.
Очередная — последняя, как обещают в Пентагоне, — атака на цитадель ИГ началась в начале декабря. Американцы планировали завершить ее до конца года, но что-то, как обычно, пошло не так. Главный вопрос сейчас — успеют ли афганские и американские силовики покончить с боевиками «Исламского государства» и установить эффективный контроль над мятежными районами Нангархара до начала весеннего наступления талибов. Если нет, то ИГ в Афганистане получит еще год жизни.
