Родник мелодий
На смерть Владимира Шаинского откликнулись многие его коллеги и деятели культуры. «Известия» собрали отзывы и воспоминания о всенародно любимом композиторе.
Рашид Калимуллин, композитор, народный артист РФ, председатель правления Союза композиторов России:
— Шаинский — выдающийся песенный композитор. На мультфильмах, в которых звучит его музыка, выросло не одно поколение в нашей стране. И когда мы смотрим эти мультфильмы, слушаем его замечательные песни, то даже не думаем, что все эти любимые с детства мелодии написал один человек. Поразительно, что все они до сих пор на слуху.
При этом Шаинский писал не только для детей. Его песни пели и «взрослые» исполнители — Муслим Магомаев, Алла Пугачева, Иосиф Кобзон, Эдита Пьеха... Об этой стороне творчества Владимира Яковлевича вспоминают реже, но на самом деле без его песен советская эстрада немыслима.
Этот человек был как родник, который рождает чистую воду музыки — мелодии. У него что ни песня, то шлягер. И в этом его уникальность. Обычно если из ста песен у композитора есть три-четыре, надолго оставшиеся в памяти людей, то уже замечательно. У Шаинского же всенародно любимым становилось почти всё.
Александр Журбин, композитор, заслуженный деятель искусств РФ:
— Владимира Шаинского знает весь наш русскоязычный мир. Неважно, где живут люди — в Австралии, в Америке, в России, — песни Шаинского все помнят и любят. Я имел счастье знать его лично, встречаться с ним, сидеть за столом, слушать его невероятно остроумные рассказы. И, конечно, мы все надеялись, что он доживет по крайней мере до 100. Он был таким физически сильным, спортивным — подтягивался на турнике, прыгал, бегал... Его энергии можно было только позавидовать!
Когда он начинал играть свои знаменитые песни, равных ему не было. Он заводил любую аудиторию с пол-оборота. Садился за рояль — и сразу весь зал пел.
При этом Шаинский, как ни странно, переживал, что он песенник. Признавался мне во время дружеской беседы: «Ты молодец, что пишешь для театра, я ведь тоже могу, но мне на это не хватает ни времени, ни сил. Конечно, я не жалуюсь, песни мои популярны и приносят достаточно дохода, но при этом я жалею, что не написал ни одной симфонии или оперы. Может, еще напишу». Печально осознавать, что уже не напишет...
Впрочем, в своем жанре Шаинский был, конечно, абсолютно недосягаем. Написал множество знаковых песен. Однажды Владимир Яковлевич рассказывал мне, как он сочиняет. Оказалось, это было совсем не так просто — не «сел и запел». Он думал, какая должна быть мелодия, какие должны быть интонации, где должна быть кульминация... Его музыка сделана безукоризненно и в профессиональном, композиторском плане, и в человеческом. Равных ему нет и уже не будет.
Любовь Воропаева, поэт, автор текстов песен:
— Мы с моим покойным мужем Виктором Дорохиным имели счастье дружить с Владимиром Яковлевичем, когда он жил в Кратово. Иногда приезжали к нему на целый день. Шаинский был высочайшим мелодистом, вершиной в музыке. Но при этом — яркой личностью: остроумный, спортивный, он даже вырыл в своем загородном доме большую траншею-бассейн, где регулярно плавал. А с первого этажа своего дома на второй он поднимался по канату и детей к этому приучил. Его замечательная жена Светлана была для него всем — другом, единомышленником, отличной хозяйкой в доме. Несмотря на большую разницу в возрасте, между ними была настоящая любовь. Мне очень больно сейчас, я плачу. Ушел великий человек. Таких, увы, больше не делают...
Константин Мирошник, художник:
— Мы были знакомы лет 20. Нас представил друг другу Эдуард Успенский на своей передаче «В нашу гавань заходили корабли», где собравшиеся артисты и музыканты пели песни Шаинского. Владимир Яковлевич — личность космического масштаба, человек-позитив, большой ребенок. Как-то я предложил ему написать его портрет. Несмотря на подвижность, бьющую ключом энергию, он позировал мне не один день.
А однажды мы со съемочной группой программы «В нашу гавань заходили корабли» отправились на гастроли в Ялту. Я прожил много лет у моря, но именно Владимир Яковлевич научил меня нырять с аквалангом. Он был знатным водолазом, фанатом плавания. В воде чувствовал себя в своей стихии. Придя на пляж, тут же нашел баллон, снаряжение для дайвинга и сказал нам: «Ну что, кто хочет испытать острые ощущения, нырнув на дно с ржавым баллоном?» Не многие проявили инициативу. Тогда он показал пример и первым рискнул здоровьем. Мы посмотрели на него и по очереди пошли в море, беря уроки у Шаинского.
Последний раз мы говорили с ним летом. Я был в Америке и позвонил ему. Он был бодр, не показывал виду, что плохо себя чувствует. Хотя мы все знали, что он уже давно серьезно болен. «Костя, сейчас я в клинике лежу, но скоро выйду и поговорим обо всем», — сказал он. Увы, больше мы с ним так и не поговорили...
