Разрешение на секс
В конце декабря парламент Швеции одобрил законопроект, согласно которому мужчина обязан получать однозначное согласие женщины перед сексуальным актом. Иначе его могут обвинить в изнасиловании даже в том случае, если секс был по обоюдному согласию. Портал iz.promo.vg разбирался с обстоятельствами и возможными последствиями такого решения.
Забавно, что теперь официальные новости порой выглядят как развеселый фейк в сумерках сознания. Однако всё вполне серьезно, хихикать уже или поздно, или еще рано, — законопроект, одобренный шведским парламентом, должен вступить в силу в июле 2018 года, и остается только упражняться в скепсисе и остроумии в комментариях на обочинах всевозможных форумов и дискуссий.
Но при всем абсурде формулировок смешного тут как раз мало, и последствия секс-урагана Харви продолжают трагикомичным эхом отдаваться по всей земле так, что независимо от контекста слово «отдаваться» приобретает двусмысленный оттенок. Это раньше под закон об изнасиловании подпадали действия с использованием насилия и угроз. И это и раньше была одна из самых труднодоказуемых областей судебного права. И вообще у Швеции полно проблем по этой части из-за крайне криминализированного рынка проституции, исторически связанного с советским и постсоветским секс-трафиком. Но теперь и в мирной шведской жизни всё будет еще сложнее.
Но ведь и правда, как так? «Без однозначного согласия женщины перед сексуальным актом» мужчина может быть обвинен в изнасиловании даже «при сексе по обоюдному согласию». Причем речь идет не только о незнакомце, которого вы подцепили в баре в пятницу, но и о постоянном партнере и даже муже.
Возможно, шведы преуспели в изучении прогнозов Хаксли, Оруэлла и Замятина, но невнимательно отнеслись к Кафке и Булгакову. В «Мастере и Маргарите» воландовская шайка уже выдавала феерические записки-объяснительные «на предмет представления милиции и супруге»: «Сим удостоверяю, что предъявитель сего Николай Иванович провел упомянутую ночь на балу у сатаны, будучи привлечен туда в качестве перевозочного средства… поставь, Гелла, скобку! В скобке пиши «боров». Подпись — Бегемот». Булгаков в 1930-х годах высмеивал формализм и заштампованность советского мышления, формулировки современного мира заставили бы его содрогнуться.
А если серьезно, то как должно выглядеть подобное «однозначное согласие»? Скорее всего, оно действительно должно быть письменным, составленным по всей форме и, возможно, еще и заверенным. Ну потому что мало ли что может наговорить эмоционально нестабильная женщина после пары бокалов просекко перед «сексуальным актом»? Женщина, про которую известно, что она и сама не знает, чего хочет, и не факт, что даст другим в этом разобраться (и опять слово «даст» заставляет нас содрогнуться от его амбивалентности). Очевидно, что тут нужны печать, подпись и пара надежных и трезвых свидетелей.
Проблема в том, что «однозначное согласие на секс» открывает ящик Пандоры. Предположим, согласие вы получили, но на какой именно секс? Что если тот секс, который вы в состоянии предложить, ее не устроит? Что если ваши действия покажутся даме неуместными, вызывающими и неприемлемыми? Что если она будет в ужасе от вашей техники и шокирована вашими намерениями? Что если она вообразит, что вы извращенец не у стойки бара, а на седьмой минуте «сексуального акта»? И передумает не до, а во время или даже после секса. Решит, что вы ноль без палочки, что вся предыдущая ночь была одной сплошной ошибкой, и заставит вас дорого заплатить за свое разочарование?
Страшно подумать, какие последствия мог бы иметь подобный закон в наших палестинах. Здесь женщины так настрадались от всех форм гендерного шовинизма, так привыкли, что все мужчины «кобели, козлы и сволочи», что подобными «согласиями» они развели бы костры по всей стране и спустя столетия отомстили за своих европейских сестер.
Не факт, что это понравилось бы европейским сестрам. И тут дело даже не в феминизме и эмансипации, которые придумали не мы и которые до сих пор так не просто приживаются в нашем обществе. Дело в отношении к порядку и правилам. В Европе ограничения существуют для того, чтобы всем жилось удобнее, спокойнее и веселее. В России это премиальная эволюционная опция — именно в процессе борьбы с государством и правилами, которые оно насаждает, формируется и выживает класс самых богатых, успешных и знаменитых.
Другое дело, что потом, добившись своих высот, эти сливки эволюции сливаются с государством, потому что на высшем уровне шельмуют все, а большие деньги очень даже вкусно пахнут, но это уже совсем другая история. Наша система всеобщего разгильдяйства и хаоса по определению далека от совершенства, но и европейское общество высокой гражданской ответственности порой демонстрирует впечатляющие перегибы и слабые места в концепции гармоничного общежития.
Если в России «нельзя» значит «а почему бы не попробовать», то в Европе «нельзя» значит «нельзя и точка». После голливудских секс-скандалов западный мир, как по команде, встал под ружье в борьбе за «смелых женщин». Только те, кто успешно ели с рук таких, как Харви, предпочли отмолчаться в этом гневном и праведном клокотании. В России — и ведь даже не напишешь: «как ни странно», кое-кто из актрис, актеров и селебрити — публично поддержали Харви, а Андрей Кончаловский и вовсе возмутился абсурдом политкорректности и напомнил всем зазевавшимся, что в этом мире «мужчины должны приставать к женщинам, а женщины должны сопротивляться».
Неизвестно, сколько рук по всей земле распяли бы Харви, но наша женщина скорее распяла бы тех, кто попытался увести у нее из-под носа и без того поистрепавшегося и задавленного стрессом и неуверенностью в себе и завтрашнем дне русского мужчину. Это она его заставляла бы давать «однозначное согласие» на то, что секс будет. Хоть какой-нибудь, хоть самый завалящий и нерегулярный.
Понятно, что и в нашем обществе появляется всё больше независимых и уверенных в себе женщин с доходами и достоинством. Женщины, которым иногда тоже нужен только секс и которым теперь уже мужчины должны будут давать «однозначное согласие на сексуальный акт», абы чего потом не вышло.
Но у нас полно своих проблем. У нас, с одной стороны, практически анархические свободы патриархального разлива, проповедуемые режиссером Кончаловским, с другой — дело об отрубленных в припадке ревности кистях рук молодой женщины. И миллионы кривых и косых судеб, которые не устроишь ни по закону, ни по совести. Нам не понять этих шведов, которые уже не знают, что придумать, чтобы сделать свой мир лучше и безопаснее. У нас скорее надо брать расписку кровью, что в семейной жизни не будет ни этой самой крови, ни насилия. А вот секс как раз будет. Случайный, спонтанный, по обоюдному согласию, защищенный, если что, и без расписок и согласований.
Вопрос ведь еще и в том, кого именно защищает подобные согласования. Как бы оно ни выглядело, но «определенное согласие» женщины на сексуальный акт защищает в первую очередь… мужчину. Устроила скандал, закатила истерику, подала в суд? А у меня вот справка «на предмет представления в милицию и супруге». Какие ко мне вопросы? Сами разбирайтесь, а я не виноват. И не только потому что мужчины такие уязвимые и нежные, хотя они успешно совершенствуются в этом плане, а потому что мужчины больше не хотят так дорого расплачиваться за секс. Даже если он был прекрасным и, как казалось, по обоюдному согласию.
В любой крупной компании особенно в области шоу-бизнеса предусмотрена статья расходов на непредвиденные судебные разбирательства. Западный мир давно живет в новой реальности, и если кто-то подсчитал, во сколько голливудским тузам обошлось крушение империи Харви, он прекрасно понял, как подобные крушения могут перекраивать сегодня карту большого бизнеса, и ужаснулся. И началось.
На этом фоне безрадостная вырисовывается картина: пока женщины совершенствуются в способах превентивной дрессировки, всё больше мужчин в России уже не могут, на Западе — не хотят, молодежь интересуется виртуальным сексом, и только Китай, Индия и страны Ближнего Востока пухнут от демографического роста.
Примут этот кафкианско-оруэлловский закон в Швеции или нет, но, похоже, остается ставить на секс-бунтарей и секс-диссиденток. Одни будут в олдскульном варианте подкатывать, другие в этом старом добром «подкатывать» будут видеть ровно то, что за этим стоит, — более или менее нормальную сексуальную жизнь, с ее страстями, играми, рисками, успехами и поражениями. А не дистиллированной мир страхующих разрешений и высосанных из пальца разбирательств в суде.
А настоящих негодяев и насильников, да, надо наказывать. По всей строгости закона.
