В Вене проходит очередной саммит ОПЕК, где, вероятно, будет объявлено о дальнейшей судьбе соглашения о сокращении добычи нефти странами как входящими в эту организацию, так и не состоящими в ее рядах. Нынешнее соглашение действует до конца марта 2018 года, но по мере приближения к этой дате аналитики всё чаще задаются вопросом о его возможной пролонгации. Подогревают дискуссии и постоянные заявления политиков и властей государств — членов соглашения. А непосредственно перед встречей, как обычно, публикуются инсайды относительно решения, которое будет принято. Данного решения ожидают и нефтяные трейдеры. Этим отчасти обусловлен рост цены Brent во втором полугодии 2017-го до рекордного за последние годы уровня $63–64 за баррель.
Однако, несмотря на ожидания рынка, сказать наверняка, какое решение будет принято сегодня, невозможно. Существует значительное количество факторов, способных повлиять на итоговое решение, и сюрпризы вполне могут произойти.
Ключевой довод в пользу продления соглашения до конца 2018 года — его эффективность. Основные задачи, заявленные в документе, были достигнуты или находятся в процессе достижения. Так, соглашение позволило рынку перейти от состояния избытка предложения нефти к состоянию дефицита. Если в IV квартале 2016 года наблюдался избыток предложения в размере 500 тыс. баррелей в сутки, то уже во II квартале 2017 года — дефицит предложения аналогичного объема. По данным Международного энергетического агентства, в III квартале 2017 года запасы в развитых странах (ключевой индикатор накопленного дисбаланса) сократились на 63 млн барр. (эквивалентно 690 тыс. барр./сут.), достигнув в сентябре уровня 2,97 млрд барр., то есть опустившись ниже 3 млрд барр. впервые в 2017 году. Что касается цен, то в январе–ноябре 2017-го цена Brent была на $7,3/барр. выше, чем до заключения соглашения. В результате совокупные поступления от экспорта нефти для стран, участвующих в соглашении, выросли на 12–14%.
Впрочем, это лишь одна сторона медали. На другой — огромная неопределенность не только динамики мирового нефтяного рынка в 2018 году, но и его текущего состояния. Например, оценки дефицита предложения в III квартале 2017-го, сделанные ведущими энергетическими агентствами, разнятся от 0,2 до 1,3 млн барр./сут.
Отсутствие консенсуса в оценках реального положения дел на мировом нефтяном рынке приводит к тому, что участники соглашения постоянно боятся чрезмерного роста нефтяных цен. Главное опасение в том, что ниша, которая образовалась в результате сокращения добычи странами-участниками, будет занята их конкурентами. Два самых крупных конкурента — сланцевые производители в США и африканская нефть, также оказавшаяся вне соглашения.
Многие эксперты постоянно указывают на то, что эффект от соглашения ОПЕК+ может быть нивелирован ростом добычи жидких углеводородов в США, которая уже достигает рекордных значений в условиях роста цен на нефть. В январе–октябре 2017 года добыча американской нефти выросла на 490 тыс. барр. в сутки. По сути, это около трети от уровня сокращения добычи, предусмотренного соглашением ОПЕК+. Однако нельзя сказать, что всё так оптимистично. Сланцевая добыча действительно оказалась устойчивой к резкому падению цен, но добывающие компании сократили не только издержки на добычу, а также и величину капиталовложений. Соответственно даже в условиях роста цен на нефть положительный эффект для сланцевой отрасли будет ограничен.
Также необходимо учитывать, что рост цен в результате действия соглашения усиливает давление на правительства стран — участниц ОПЕК со стороны добывающих компаний. Например, среди российских предприятий идея о продлении договоренностей до конца 2018 года встречает всё более активное сопротивление. Это обусловлено особенностями российской системы налогообложения в нефтяной сфере, когда основные риски колебаний цен на нефть берет на себя государство. Снижение цен в 2014–2015 годах привело к сокращению доходов бюджета гораздо существеннее, чем к сокращению доходов нефтяных компаний. Однако рост цены во второй половине 2017 года, напротив, создал ситуацию, когда компании сократили добычу, но не получили серьезного прироста дохода, и основной эффект от роста цены достался бюджету.
В результате наличие «двух сторон медали» как раз и определяет столь большое количество обсуждений и встреч между представителями стран — участниц соглашения. Таким образом, нынешний саммит вряд ли будет легким. Однако всё же мы полагаем, что факторы, свидетельствующие в пользу пролонгации соглашения до конца 2018 года, перевесят опасения перед неопределенностью и позволят участникам сохранить кооперативную стратегию вместо борьбы друг с другом за долю рынка.
Автор — эксперт Института энергетики и финансов
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
