A’Studio: «Один талантливый голос сегодня заглушают сто бездарностей»
Группа A’Studio отметила 30-летие творческой деятельности. После завершения цикла юбилейных концертов с основателем группы Байгали Серкебаевым и солисткой Кети Топурией встретилась обозреватель «Известий».
— Юбилейные концерты позади. Волновались?
Кети: Мы всегда волнуемся перед особенными для нас, большими мероприятиями.
Байгали: Волновались, конечно. Но волнение это было связанно исключительно с технической стороной. Шоу сложное по сценографии, много оборудования и спецэффектов — всё должно сработать в нужное время. Саму программу мы уже обкатали за 12 выступлений в Астане. Единственной свежей песней на сольнике был наш новый трек «Тик-так». За нее я немного переживал, потому что когда мы, например, вышли ее играть на передаче Ивана Урганта, я не мог вспомнить первый аккорд. Нажимаю — не тот, второй — не тот. Третий — попал. Первый куплет песни я так и искал эти аккорды, но сделал вид, что это авангард, этакий музыкальный абстракционизм (смеется).
— В целом наш шоу-бизнес вам нравится? С точки зрения того, как все устроено.
Кети: Нет, нам много чего не нравится! Но раз мы живем и выступаем здесь, приходится подстраиваться. Я, например, не понимаю, зачем постоянно устраивать эти сборные концерты, где надо перепевать чужие песни. Кому это надо? Невозможно продавать альбомы — сплошное пиратство. Выпускаешь альбом, а для чего — непонятно… Возьмем, например, радио — хорошей музыки там мало, людям просто портят музыкальный вкус...
— То есть вкус аудитории портят те, кто отвечает за музыкальный контент на радиостанциях и телеканалах?
Кети: Понимаете, они говорят: «У нас такой формат, и раз люди слушают нас — значит, им нравится». Хорошо, но, может быть, всем радиостанциям все-таки лучше договориться и просто не крутить всякую дрянь? Все будут слушать хорошую музыку, и всё будет хорошо.
Байгали: Тогда и вкусы начнут меняться. Радиостанции боятся ставить качественную музыку — они опасаются, что люди ее не поймут и они потеряют слушателей и, самое главное, рекламу. Мы призываем СМИ воспитывать вкус у людей. На свете есть столько прекрасной музыки!
— Как получается, что в индустрию приходят люди без голоса и слуха, а их слушают и любят?
Кети: Мне кажется, так было всегда — еще со времени Мадонны. Она не такая уж великолепная певица, но у нее есть вкус, песни, продакшн, клипы, шоу. Просто акцент у нее был не на вокал, а на нечто другое. В наш шоу-бизнес такие люди тоже приходят, вот только акцента у них вообще ни на чем нет. Я не понимаю, что там может понравиться, но масса подхватывает. Это всё радиостанции (смеется).
Байгали: Даже не радиостанции, а в основном интернет. Сейчас всё странным образом поменялось, ценности стали другими, люди могут подхватить непонятную тенденцию, в которой нет ничего особенного. Музыка и песни могут быть ужасными, но люди будут это слушать. Это расстраивает.
— Зато благодаря интернету можно прославиться без продюсеров и профессионального продвижения.
Байгали: Это только кажется. Сейчас как раз время продюсирования и продвижения. Это стало самым главным. Накручивание количества лайков и просмотров — это целая индустрия. Раньше артистами становились самые талантливые люди: Фрэнк Синатра, группа Queen, The Beatles. Таланты от Бога, они спустились с небес. Их не нужно было лайкать — люди восхищались их творчеством, талантом, голосами. А сейчас можно взять стул, купить хорошую аранжировку, записать скрип этого стула, обработать в специальных программах — и пожалуйста!
У бездарного певца можно очень легко убрать на компьютере фальшивые ноты и накрутить просмотры! Главное — завернуть все в красивую обертку. Именно обертка сейчас важнее всего. А что внутри? Пустота. Это конфетка, в которой, кроме фантика, больше ничего нет. О многих через год забудут, но ничего, настряпают новых! Тем не менее талантливых людей у нас очень много, но им с каждым годом всё тяжелее, потому что становится тесно. Все забито, как в полном автобусе. Один талантливый человек поет, но его никто не слышит, потому что сто бездарностей заглушают его своим фальшивым пением.
— Кети, вы же активный пользователь соцсетей. Как относитесь к славе, приобретенной с их помощью?
Кети: Действительно, сегодня с помощью соцсетей человек может стать популярнее, чем после того, как его покажут по телевидению. С одной стороны, это круто, а с другой — появилась масса непонятных людей с огромным количеством подписчиков. Иногда я просто удивляюсь — кто они? Почему становятся известными? У них же нет никакого таланта! Выставят какую-нибудь красивую фотографию, и все сразу начинают выспрашивать: «Вау! Ты ее знаешь?». А зачем ее знать — непонятно…
Вообще это кардинально изменило всю нашу жизнь. Летом я на неделю стерла из телефона саму программу Instagram. Я так отдохнула! Это совсем другое ощущение жизни — ты начинаешь жить здесь и сейчас. Но вместе с тем я не знаю, сколько раз в течение дня на автомате брала в руки телефон, чтобы проверить ленту. Только тогда я осознала, как много времени теряю из-за этого бессмысленного занятия. Говорят, что мудрые люди умеют наслаждаться настоящим — это самое важное. Если вы хотите этому научиться, Instagram не должно быть в нашей жизни.
— Но вы же вернулись туда?
Кети: Вернулась. Это болезнь.
Байгали: А еще это инструмент рекламы! Когда у артиста много подписчиков, сразу огромное количество людей могут узнать про сольные концерты (улыбается).
Кети: Из-за наших сольников я и вернулась (смеется).
— Исполнители окончательно отказались от студийных альбомов в пользу синглов?
Байгали: Альбомы не покупают. С авторскими правами в стране большая проблема. Авторы — обездоленные люди, их ситуация — катастрофическая. Есть мировая практика, отлаженная система, но у нас она просто не работает. Да, есть РАО, агентства, которые занимаются сбором денег, но до авторов эти деньги почти не доходят.
Что касается нас — мы уже записали немало новых песен, дуэтов и каверов, но большинство из них — в разных жанрах, а мне не хочется смешивать в альбоме и поп, и рок, и танцевальные треки. Хочется набрать материал в одном музыкальном стиле и потом уже выпустить альбом. Осталось совсем немного — пара песен.
— Кстати, о дуэтах. В нашем шоу-бизнесе еще остались исполнители, с которыми вам бы хотелось записать совместный трек?
Кети: Если у нас появляется такое желание, мы берем и делаем. Чаще всего мы работаем с друзьями. Или — когда нам очень нравится песня, которую нам предлагают. От наших коллег поступает много предложений, но спеть со всеми невозможно. Хотя, я вот смотрю на Эмина — у него одни дуэты (смеется).
Байгали: Он всё успевает — и дуэты записывать, и сольники устраивать. У него бешеная продуктивность. На радио еще не успел поиграть наш с ним дуэт, а он уже с Ани Лорак в ванне лежит (в новом клипе. — «Известия»).
— Как думаете, вокалист группы обязательно должен обладать лидерскими качествами, яркой индивидуальностью? Или достаточно только превосходного вокала?
Кети: Вообще по-всякому бывает. Случается, что вокалистка — пустышка, но поет прекрасно. Но людям такие, как правило, не очень интересны, потому что их много. У Байгали на фестивале Emporio Music Fest столько талантливых ребят появляется, что можно с ума сойти! Они все прекрасно поют, но половина из них совсем неинтересные: выглядят несуразно или вкуса нет, харизмы. А у исполнителя обязательно должна быть харизма, уникальный взгляд на все, идеи и собственное мнение. Чем больше индивидуальности у человека, тем интереснее.
— Байгали рассказывал мне, что с вашим характером, Кети, они с сооснователем группы Владимиром Миклошичем намучились в начале.
Байгали: У нее и сейчас характер остался (смеется). Просто она стала опытнее, мудрее, родила ребенка, чуть-чуть успокоилась. Когда человеку 18–19 лет, это фонтан: вперед, быстрее, все куда-то спешит. Сейчас, напротив, бывают моменты, когда я начинаю психовать и нервничать, смотрю на Кетку, а она сидит и просто спокойно ждет. Допустим, съемка. Мы, артисты, привыкли ждать, знаем, что это за индустрия: нужно, чтобы свет поставили, выстроили звук, много нюансов… Первое время Кети ничего в этом не понимала, ей нужно было быстрее все закончить и разбежаться (смеется).
Кети: Сейчас у меня уже совершенно другой период. Некоторые артисты с достижением определенного статуса становятся нетерпимее. У меня произошло наоборот, я стала проще, как мне кажется.
— За 30 лет существования в A’Studio сменилось несколько солистов. И некоторые покидали группу из-за желания построить сольную карьеру. Кети, вы об этом задумывались?
Кети: Ну, я же пою в группе одна, поэтому у меня нет ревности к тому, что кто-то поет больше меня, как это обычно бывает. Мне, наоборот, в группе даже комфортнее…
Байгали: Ты бы даже была рада, если бы еще кто-нибудь пел в группе, да? Отдохнула бы, платье бы переодела (смеется)...
Кети: В группе мне больше нравится, потому что в какие-то моменты можно расслабиться, кто-то из ребят может за тебя все решить. До A’Studio я начинала петь сольно, и хотя шоу-бизнес в Грузии (Кети родилась и училась в Тбилиси. — «Известия») совсем маленький, но законы в нем те же. Поэтому тяги к сольной карьере у меня нет.
