Тема «театр и революция» необычайно интересна. И хотя по этому поводу написаны целые книги, думаю, нельзя сказать, что она уже закрыта. Кстати, подобных книг в наше время не издают. Хотя стоило бы.
Говоря об интересе русского театра к событиям 1917 года, можно выделить несколько векторов развития. Общеизвестно, что многие театральные деятели живо откликнулись на революцию. Всеволод Мейерхольд приурочил постановку «Мистерии-буфф» Владимира Маяковского к первой годовщине Октября. Вскоре появились новые жанры: спектакль-митинг — так назвали «Зори» по пьесе Эмиля Верхарна, агитспектакль «Земля дыбом», агитскетч по роману Ильи Эренбурга «Трест Д.Е.». Драматурги и постановщики пытались найти новые формы, чтобы передать восторг и энтузиазм людей.
С другой стороны, многие серьезные труппы и художники не бросались на амбразуру, а давали возможность отстояться своим мыслям и чувствам. Спектакли «Лево руля!» Владимира Билль-Белоцерковского и «Любовь Яровая» Константина Тренёва в Малом театре выходят в 1926 году. Премьеру постановки «Виринея» Лидии Сейфуллиной о становлении советской власти в Сибири играют в Театре Вахтангова в 1925-м. Наконец, «Дни Турбиных» во МХАТе появились осенью 1926-го. Потребовалось десять лет для осмысления событий, свидетелями и даже участниками которых были многие из театральных деятелей. Стоит заметить, что ни в 2001-м, ни после не вышло ни одного сравнимого по силе и резонансу спектакля, который бы попытался осмыслить и передать на сцене события 1991 года, следующего перелома русской истории.
В последующие десятилетия театр соответствовал идеологическим, то есть количественным и качественным требованиям, которые предъявляла власть к изображению на советской сцене революционных событий. Правда, это не помешало историку театра Инне Вишневской написать — справедливости ради, уже в постсоветское время — о том, что в актерской биографии Бориса Щукина образ Ленина естественно продолжал его же роль Тартальи в легендарной «Принцессе Турандот». Вряд ли кто-то вслух или даже в мыслях мог позволить себе подобные сравнения в страшном 1937-м, когда Щукин впервые сыграл Ильича.
Но разве это означает, что о Ленине писали пьесы и ставили спектакли только потому, что того требовали очередные разнарядки? Думается, для многих, в том числе и ныне живущих выдающихся наших режиссеров революция была и вправду интересна. Спектакли они создавали, повинуясь собственным представлениям о том, что такое хорошо и что такое плохо. Так появилась знаменитая трилогия «Декабристы»/ «Народовольцы»/ «Большевики» в «Современнике», «Десять дней, которые потрясли мир» в Театре на Таганке и вся немаленькая лениниана Михаила Шатрова. Для шестидесятников это было движением к правде революции, которая открывалась каждый раз по чуть-чуть и шаг за шагом. Именно поэтому такие постановки пробивались на сцену с трудом и становились событием в театральной жизни. Эти спектакли — не только замечательные страницы советского театра, но и очень важные вехи осмысления художниками драмы революции.
То, что в последние десятилетия русский театр глух к теме Октября, совсем его не красит. Говоря «художник никому ничего не должен», мы сами себя загоняем в тупик. Такой театр мало кому интересен. Когда стало «всё разрешено» и уже некому было запрещать говорить о героях и антигероях революции всё, что вздумается, вскрыть подлинную трагедию тех лет, театр посчитал себя совершенно свободным от уроков истории.
Я не понимаю, почему наш театр так равнодушно проходит мимо 100-летия одного из главных событий мировой истории ХХ века? Почему Горького в Европе начали массово ставить гораздо раньше, чем у нас, в России? Почему про юбилей Октября молчит МХАТ имени Горького? И вроде бы Николай Губенко не скрывал своего уважения к революционным преобразованиям, но почему-то и в театре «Содружество актеров Таганки» не было премьер к 7 ноября. Где осмысление революционных событий в других театральных академиях, считающих себя оплотом традиций?
Можно сто раз повторять, что от театра сегодня никто ничего не требует, но неужели внутри коллективов и у режиссеров нет никакого желания найти или заказать пьесу, поставить спектакль на эту тему? Кстати, одна из самых мощных работ об истоках революции вышла много лет назад как раз во МХАТе имени Горького. Режиссер Борис Щедрин поставил там «Вассу Железнову», а Татьяна Доронина сыграла в этом спектакле мощь и трагедию скоропалительного русского капитализма, предуготовленность к революции и ее пугающую естественность. Более яркой попытки переосмысления октябрьских событий я, честно говоря, с тех пор не видел.
Да, сегодня появился «Светлый путь», макабрические забавы молодого актера и режиссера Александра Молочникова в МХТ имени А.П. Чехова — в том самом жанре кабаре, который так прекрасно расцвел в короткий период русской свободы. Эти игры по-своему обаятельны, даже милы, «но всё же, всё же, всё же...».
У меня была замечательная тетка, которая ходила на работу до 101 года и умерла, двух месяцев не дожив до 104 лет. Я как-то поделился с ней размышлениями о том, что мои дети и студенты мало что знают о Великой Отечественной войне. Она мгновенно парировала: «А что ты знаешь про русско-японскую войну»? Я опешил, поняв, что на ум приходит два-три факта. Она улыбнулась и сказала: «Пойми, это тоже не их война».
К сожалению, так получается, что для сегодняшнего театра события 100-летней давности — это чужая революция. Режиссеры не воспринимают историю начала прошлого века как свою собственную, они не чувствуют необходимости ее осмыслить, тем более — переосмыслить. Это досадно, хотя, как известно, уроки истории еще никого ничему не научили.
Автор — ректор ГИТИСа
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
