Шлеменко: «Бегать за Мусаси я не собираюсь»
В главном бою вечера турнира Bellator 185, прошедшего 21 октября в американском Анкасвилле, россиянин Александр Шлеменко судейским решением проиграл голландцу Гегарду Мусаси. Поражение бойца из России с негодованием восприняла американская публика: вердикт арбитров болельщики встретили гулом, а споры относительно справедливости вынесенного решения не утихают до сих пор. В эксклюзивном интервью «Известиям» Александр Шлеменко рассказал, как продвигается рассмотрение поданной им апелляции, сообщил о желании сменить весовую категорию и раскрыл причины изменения отношений с промоушеном Bellator.
— Сообщалось, что во время боя с Гегардом Мусаси вы сломали руку. Как вы сейчас себя чувствуете?
— В целом самочувствие нормальное. Перелом не слишком серьезный, спицы ставить не пришлось. Я уже тренируюсь в гипсе, провожу бой с тенью, функциональную работу. Планирую вернуться на ринг уже в начале 2018 года. Можно было бы и в конце 2017-го, но всё зависит от того, как будет проходить восстановление.
— Какие впечатления остались от схватки?
— После боя я чувствовал, что поднять должны были мою руку. А когда пересмотрел поединок, убедился в этом. Всегда ценилась концовка, желание победить. Если посмотреть, то первый раунд я проиграл, но не разгромно. Во втором раунде было 3,5 минуты моей работы, а еще 1,5 минуты Мусаси «сидел» у меня за спиной. В третьем раунде всё было без вариантов, но теперь я думаю, что недоработал. Рассчитывал, что для победы хватит уже проделанного.
— Что именно вы не сделали в заключительной пятиминутке?
— Надо было, как и во втором раунде, дать сопернику подняться, чтобы не форсировать концовку. А во втором раунде с точки зрения тактики можно было не давать ему вставать, изобразить активность. Но мне хотелось финишировать, вот я и кинулся на него в последнем отрезке. Видел, что он уже не очень хорошо себя чувствовал.
— Согласно новым правилам, в смешанных единоборствах сейчас больше ценится прессинг в стойке, нежели переводы в партер. В Bellator судьи про это говорят?
— Вот в этом и дело. Каждый раз рефери подходит и объясняет новые правила. Если исходить из новых правил, то у меня в бою с Мусаси было еще больше преимущества. По старым — согласен, можно было посчитать как в мою сторону, так и в сторону оппонента. Но по новым — такого быть не может. Наша команда на этом и строит свою апелляцию. Почему судьи руководствовались старыми правилами, непонятно.
— Как продвигаются дела с рассмотрением апелляции?
— Представитель комиссии Майк Мазули уже сказал, что не видит в ней смысла. Мол, своим судьям он доверяет. Они заведомо не горят желанием принимать апелляцию, но мы будем настаивать. Мой менеджер Алексей Жернаков собирает информацию по статистике, раскладке, результативным действиям. Главное — привлечь авторитетных независимых людей, которые высказались бы по этому поводу.
— Вам не показалось удивительным, что судейское решение не в пользу россиянина освистала американская публика?
— Люди смотрят бой, он им нравится. Они видят, что в большей степени поединок делаю я — пытаюсь финишировать, а Мусаси сдерживает напор. В США всегда так: им неважно, кто дерется. Они будут болеть за тебя, если ты дерешься с душой, а не избегаешь борьбы.
— Вы выступаете в США, показываете отличный бой, но победу отдают не вам. Совпадение?
— Тяжело сказать. Конечно, можно пытаться увидеть здесь заговор, но это называется проще — ограбление. Мы пытаемся не смешивать политику и спорт, но это бесполезно. Лучше абстрагироваться от этого, но не нужно забывать, что политика часто вмешивалась именно в единоборства. Вспомните, например, Ивана Поддубного. Он представлял нашу страну на многих борцовских мероприятиях, и в его поражении также были заинтересованы, но он побеждал всех. И здесь есть какая-то похожая составляющая — само собой, не на все 100%. Однако политика всегда оказывает влияние.
— Сложилось впечатление, что глава Bellator Скотт Кокер в своих интервью всячески оправдывал судейское решение...
— Я сразу сказал, что Bellator выгоднее победа Мусаси. Они двигают его на чемпионство, но сразу дать ему бой за пояс не могли. Я читал интервью, Кокер всячески пытался оправдаться, но оно и понятно — тяжело будет погасить такую волну. Не припомню турнира, где решение судей так освистала бы публика. Но это произошло, и Кокеру надо что-то ответить.
— Ваши отношения с Bellator стали более холодными?
— У нас в последнее время исключительно рабочие отношения. Конечно, мне бы хотелось общаться с ними на более дружеской волне, но после подобных моментов это тяжело. У меня остался последний бой по контракту. Не скажу, что мечтаю его доработать и скорее убежать, но хочу посмотреть, что мне в итоге предложат.
— А вам еще не предлагали заключить новое соглашение?
— Предлагали. Еще перед боем с Мусаси. Но я хочу посмотреть, что может предложить рынок. Сейчас мы можем получить контракт только от них, так как не имеем права вести переговоры еще с кем-то. А как мне подписывать соглашение, если я не знаю своей реальной стоимости? Однажды мы уже продлевали контракт заранее, но сегодня не та ситуация. Мне нужно сравнить.
— То, что вам предлагали, отличалось от действующего контракта?
— Совсем чуть-чуть. Поэтому нас это и не устроило — мы понимали, что в бою с Мусаси многое поставлено на кон. Теперь мои акции выросли. Они рассчитывали, что я испугаюсь Мусаси и приму их условия. Но этого не случилось, и я не жалею, что мы не стали торопиться.
— Мусаси сказал, что после поединка за пояс планирует вновь встретиться с вами. Готовы ждать?
— Нет, точно не готов (смеется). Я слышал, что он не особо хочет со мной драться. Знаете, это будет длиться года два, а потом он захочет пояс, например, в весовой категории до 93 кг. Смысл моей карьеры не в том, чтобы за ним бегать.
— Оказавшись на рынке свободных агентов, будете выбирать между Bellator и UFC?
— Нет, сейчас и в России индустрия стремительно развивается. У нас есть три крупные организации, которые по своим условиям догоняют западные промоушены. Буду рассматривать все варианты.
— С кем бы хотели встретиться в заключительном поединке по контракту с Bellator?
— Всё равно с кем. С любым соперником из категории до 77 кг или 84 кг.
— Почему?
— У меня была фишка: я мог драться часто, так как мне не приходилось «гонять» вес. Проводил по 7–8 боев в год. В последнее время поединки всё реже, уровень соперников выше, гонорары растут. Получается, что в категории до 84 кг соперники крупнее, и у меня появляется шанс побить их только в пятираундовых боях — за счет габаритов в трех раундах они чувствуют себя лучше. Я хочу эту ситуацию изменить.
Подписывайтесь на наш канал «Известия СПОРТ» в Twitter
