«Каждый день я просыпаюсь в страхе быть убитым»
Роман Селезнев, сын депутата Госдумы от ЛДПР, похищенный в 2014 году американскими спецслужбами на Мальдивах, пополнил ряды россиян, незаконно арестованных и вывезенных в США с территории третьих стран. Российского гражданина сочли виновным в кибермошенничестве и причинении ущерба в размере около $170 млн. Дела против него были заведены сразу в трех штатах. Его приговорили к 27 годам лишения свободы, и это еще не окончательно. В своем первом интервью Роман Селезнев подробно рассказал об условиях в американской тюрьме, несправедливости приговора и надеждах вернуться домой.
— О вашем незаконном задержании на Мальдивах в 2014 году много писали. Но хочется услышать эту историю из первых уст...
— После моей последней операции на горле мы с невестой и ребенком решили отдохнуть пару недель на Мальдивских островах. Для граждан России виза ставится после прилета. 21 июня мы прибыли на Мальдивы. На 5 июля 2014 года был намечен вылет домой. И в этот день нас задержала местная туристическая полиция прямо на входе в аэропорт.
Они попросили предъявить паспорта, а затем сообщили, что с моим документом есть некие проблемы и поэтому нужно пройти в их офис, который находится рядом. Моей невесте сказали, что она и малыш свободны и могут следовать дальше. Несмотря ни на что, они решили остаться со мной. Позже задержали и их.
В офис полиции мы зашли в сопровождении стражей правопорядка. И вдруг там появились, как я позже понял, агенты американской секретной службы, правда, в гражданской одежде. Они толкнули меня на кушетку и сообщили, что я арестован. В этот момент их коллеги изымали вещи из нашего багажа и сумочки моей невесты, а также забрали телефон ребенка. На меня же надели наручники и усадили в частный самолет, вылетающий на Гуам (остров в западной части Тихого океана, имеющий статус неинкорпорированной организованной территории США. — «Известия»).
Даже и речи не шло о том, чтобы дать мне возможность позвонить адвокату и в российское посольство. Вся операция похищения заняла примерно 30 минут.
Роман Селезнев
Мне ни слова не говорили о том, что в этот момент происходило с моей невестой и ребенком. Но не преминули заявить, что американскую сторону не волнует отсутствие договора об экстрадиции между Россией и США.
— Когда вам предоставили право на первый звонок?
— На Гуаме мне сообщили, что я могу позвонить отцу. Однако меня предупредили, что я должен говорить только то, что мне скажут, либо со мной будут обращаться не так мягко. Своему отцу я лишь сообщил, что я задержан, нахожусь на американской территории и у меня всё хорошо. То, что я на Гуаме, мне говорить не разрешили. По пути в тюрьму ко мне приставили русскоговорящего агента, который меня призывал во всем сознаться и начать сотрудничать со спецслужбами.
Отец Романа Селезнева депутат Госдумы РФ Валерий Селезнев
— Какие были условия в тюрьме на острове Гуам?
— Было тяжело. С первого дня меня заставили носить медицинскую маску, закрывающую мое лицо. По-видимому, для того, чтобы другие заключенные меня не узнали, так как у них была возможность смотреть телевизор, они вполне могли узнать меня. Мне выдали простыню и матрац. Гигиенических принадлежностей мне не дали, запасной одежды тоже. Охранник отобрал у меня крестик и цепочку, с тех пор мне их не вернули. В камере было очень холодно и спать было невозможно. Выпускали на 15 минут раз в день принять душ. Доступа к телефону не было. За целый месяц на Гуаме мне никому не дали позвонить.
На третий или четвертый день меня навестили представители российского посольства. По их запросу мне выдали одеяло, но почему-то забрали простыню. Кормили, впрочем, как и остальных, — три раза в день, в основном рисом с курицей. Из-за проблем со здоровьем мое состояние начало ухудшаться. Меня перевели в медицинский блок, где были более приемлемые условия.
— Сейчас вы находитесь в пенитенциарном учреждении в Атланте (штат Джорджия). Эта тюрьма считается одной из худших в США. Это действительно так?
— USP Atlanta — очень жесткое место. Без преувеличений, каждый день я просыпаюсь со страхом быть убитым или, хуже того, быть изнасилованным. Тут, увы, это случается довольно часто. В моем блоке фактически половина заключенных осуждены за очень тяжелые преступления.
USP Atlanta
Каждый второй заключенный имеет при себе нож. Одни для самозащиты, другие для грабежа. За пять месяцев у меня четыре раза крали личные вещи, а один раз девять арестантов просто взяли и ограбили мою камеру. Что касается пищи, то, как я уже сказал, кормят три раза в день, но очень скудно — менее 2 тыс. калорий в сутки, поэтому приходится покупать продукты в местном магазине. Многие заключенные жалуются на питание. Мне всё равно, я к еде неприхотлив. Но везде тараканы.
Очень плохое медицинское обслуживание. Меня постоянно мучают головные боли (Роман Селезнев получил черепно-мозговую травму во время теракта в Марокко в 2011 году. — «Известия»). Медицинский персонал отказывается меня обследовать и просто дает разные обезболивающие, которые, говоря откровенно, редко помогают. На просьбу обследовать меня в больнице мне говорят, что это очень долгий процесс, который они не хотят запускать.
Приходится самому стирать белье, потому что очень плохо налажен процесс обмена вещей. Бриться можно один раз в неделю. Вода течет из-под крана только холодная, в душе же, напротив, только кипяток.
— А вопрос о том, чтобы добиться перевода в другую тюрьму, еще имеет перспективы?
— Моя защита будет при содействии российского посольства в США добиваться моего перемещения в другую тюрьму, где мне смогут обеспечить подходящие медицинские условия. А сама тюрьма будет территориально ближе и доступнее для моего адвоката. Оптимальным вариантом защита считает тюрьму «Форт-Дикс» в Нью-Джерси (в этой тюрьме отбывает свой срок похищенный российский летчик Константин Ярошенко. — «Известия»).
— Посольство России в США предпринимает какие-либо шаги, чтобы облегчить вашу участь?
— Да, оно старается добиться того, чтобы у меня были такие же условия, как и у остальных заключенных.
Ведь все тюрьмы, в которых я находился, пытаются изначально сделать мои условия невыносимыми. Могу привести пример из тюрьмы в Атланте, куда я прибыл 18 мая 2017 года. Меня сразу посадили в одиночную камеру, которую охранники называли psychotic.
Это была камера размером 2 на 4 м, с большим столом с ручками для ремней. На этом ржавом столе лежала половина матраца длиной 120 см. При этом мой рост 183 см. Мне дали простыню, зубную щетку, пасту и сэндвич. Мыло, одеяло, полотенце я получил только спустя три дня. Стакан мне не выдали. Вместо него я использовал картонную коробку из-под молока. Кран и душ сломаны. В душе был только кипяток. Поэтому, когда нажимаешь кнопку, чтобы включить воду, заливает всю комнату, включая матрац. Свет был включен 24 часа в сутки три недели подряд. Кажется, это был способ пытки.
Охранники на все мои вопросы отвечали, что не понимают меня, хотя по-английски я говорю неплохо. Никакого материала для чтения не было. Никаких прогулок. Примерно через две-три недели мне наконец дали позвонить адвокату, который связался с российским посольством. Сотрудники дипмиссии решили навестить меня. В итоге меня сразу перевели в другой блок, где отношение ко мне стало несколько более гуманным.
Гражданская жена Романа Селезнева Анна Отиско
— А общаться с родными у вас все-таки есть возможность?
— Я общаюсь со своим отцом и невестой по телефону. Однако это очень дорого, 15 минут разговора с Россией стоят $14,95. Кроме того, очень сложно выстоять очередь, желающих позвонить всегда очень много — на два телефона около 150 человек. Заключенные постоянно дерутся из-за звонков. А звать родных в американскую тюрьму для свиданий я не хочу из страха, что с ними может что-то случиться. Не забывайте, что я был похищен.
Мой тюремный мейл был заблокирован сразу же, как меня осудили. Как сообщила администрация (тюрьмы), так как мое преступление связано со взломом компьютеров, для безопасности учреждения и его сотрудников я был лишен возможности пользоваться системой, предназначенной для общения.
Мне кажется, что это способ давления. При этом за все 3,5 года в тюрьме я ни разу не нарушал ни одного правила и стараюсь выполнять всё, что от меня требуют.
Очень надеюсь, что Россия делает всё возможное для того, чтобы вернуть меня на родину, где я могу продолжить отбывать срок заключения. Я очень люблю свою страну, свое правительство и свою семью.
Роман Селезнев
— Вас приговорили к 27 годам лишения свободы — очень большой срок по сравнению с теми, кто уже был осужден в США по аналогичным статьям. С чем вы связываете это?
— Меня приговорили к 27 годам заключения, чтобы показать «русским хакерам», что с ними может произойти, если они будут влезать в политику. Но при чем тут я? Я в тюрьме с 2014 года, когда о выборах не было и речи.
Никакого честного суда у меня не было. Достаточно привести один пример. Из 15 присяжных 12 человек когда-то в своей жизни пострадали от мошенничества с кредитными картами. Напомню, что меня обвиняли как раз в мошенничестве с картами. Конечно, эти люди осудили меня, даже не думая. Многие в тюрьме ко мне относятся как к врагу Америки. В целом ощущается очень сильная дискриминация из-за моего происхождения. Даже охранники называют меня просто «русским», несмотря на то что у меня есть имя.
В 2014 году американские спецслужбы похитили Романа Селезнева на Мальдивах. В США российского гражданина сочли виновным в кибермошенничестве и причинении ущерба на территории трех штатов на $170 млн. В штате Вашингтон россиянина приговорили к 27 годам лишения свободы.
