А потом этими же руками войну планируют
В 2016 году американские военные разработали «Руководство по российским войнам нового поколения». Работа выполнена подразделением Asymmetric Warfare Group (AWG) в декабре 2016 года. Текст неделю назад разместил у себя ресурс Public Intelligence, собирающий подобные утечки из органов государственной власти, и документ уже успели окрестить в прессе «руководством по войне с Россией». В представлениях американской военной науки о современной российской военной машине разбирался портал iz.promo.vg.
Предмет изучения
Заход текста исполнен серьезно: «гибридные войны», «войны нового поколения» и сплошная «доктрина Герасимова» (Валерию Васильевичу еще долго будет аукаться статья в «Военно-промышленном курьере», где он одним подразделом коснулся особенностей вооруженных конфликтов на периферии во время «арабской весны», причем в исполнении Запада). Не касаясь политизации и нарастающей деинтеллектуализации вопроса о «нелинейных гибридных войнах Герасимова в многодоменной среде», отметим, что всегда приятно почитать документ, претендующий на обобщение некоторых революционных изменений в тактике противника.
Начальник Генштаба Вооруженных Сил Российской Федерации — первый замминистра обороны РФ генерал армии Валерий Герасимов
Правда, не очень понятно, почему эту задачу выдали именно AWG. Это подразделение, подотчетное TRADOC (управлению по боевой подготовке и составлению уставов и наставлений Армии США) — своего рода антикризисная группа, надзирающая за операциями американских сухопутных сил. Их сфера ответственности — «неконвенциональные» условия ведения боевых действий, «риск-менеджмент» на войне, определение слабых мест американской военной машины при столкновении с нестандартно или незнакомо действующим противником, чаще всего с партизанскими или террористическими группами, либо при действиях на незнакомом ТВД. Основной смысл существования — быстрое, без длительного согласования, определение и латание проблемных мест в тактике и боевом применении.
Мы, конечно, можем допустить, что российская армия явила миру какую-то совершенно неизвестную и непонятную тактику, анализировать которую решили срочно отправить AWG. В таком случае хотелось бы увидеть систематическое описание явления (той самой «военной машины нового поколения»), зафиксировать отличия от стандартной советской/постсоветской формы российских вооруженных сил и так далее.
Тщетно.
Авторы сваливают воедино модный концепт «гибридной войны» в исполнении отрядов спецназа и «местных формирований», поддерживаемых из Москвы, с некоторыми специфическими частностями тактики сухопутных войск СССР и РФ. К последним следует отнести пространные рассуждения о ведущей роли артиллерии и формировании многослойных «зон блокированного доступа» (A2/AD) в ПВО, а также ключевом значении средств РЭБ — радиоэлектронной борьбы (REB, чтобы было понятно впредь, расшифровывается авторами как Radio Electronic Battery).
На РЭБ как на «национальном оружии» эксперты сфокусировались особо. Не надо, пишут они, полагаться на спутниковые системы навигации, потому что противник их подавит, а методы ориентировки по солнцу, луне и звездам «подкреплены опытом многих столетий использования», хотя и требуют «высокой квалификации» и чувствительны к ошибкам.
Авторы пытаются строго следовать рамке применения сухопутных сил и оставляют в стороне авиацию (в том числе армейскую) и флот. При этой странной методологии теряется возможность анализировать операции межвидовых группировок.
Целостной картины «новой тактики» не дано (даже словами не объяснено, в чем ее суть и почему старая отныне не годится), ее элементы относятся к разным уровням планирования и применения.
Опоздание на шесть лет
Анализ российской военной машины представлен в массе своей лобовым конспектом двух источников. Первый — исследование Рода Торнтона о предпосылках и старте военной реформы Сердюкова – Макарова. Это поверхностный, хотя и сравнительно неплохой обзорный текст, но написанный в 2011 году. Он уже устарел по фактуре и насыщен ошибочными предположениями. Предмет изучения — российские вооруженные силы — существенно ушел вперед. Удивительно, что одновременно товарищи офицеры из AWG прилепили к своему документу англоязычную инфографику агентства «РИА Новости» из того же 2011 года. В результате неинформированный читатель так и не узнает о создании пятого объединенного стратегического командования «Север», а также о том, что в российской армии опять появились дивизии. Последнее наиболее странно, ибо по тексту как мантра повторяется тезис из 2011 года о «сокращении числа уровней управления» за счет перехода на бригадную схему.
Пентагон штаб –– квартира Министерства обороны США
Второй источник еще удивительнее — это небольшая записка 1988 года, выполненная в Центре исследования общевойсковых операций Армии США и посвященная тактике советской артиллерии. Сам по себе документ вызывает определенный исторический интерес, но крайне странно видеть его в качестве опорного источника в работе 2017 года, посвященного «новым формам ведения боевых действий». Тем более странно, что в тексте так и не сумели объяснить системную связь «гибридного маневра» с массированным применением артиллерии, невнятно указав лишь на расширяющееся использование беспилотников для корректировки огня. Здесь же была дана рекомендация использовать опыт боевиков времен Первой чеченской кампании — «прижиматься» к переднему краю противника, чтобы тот не сумел ввести в действие God of War.
В промежутках авторы обильно цитируют третью часть боевого устава сухопутных войск (уровень «взвод–отделение–танк»), в основном чтобы подчеркнуть приятно пахнущий нафталином 1980-х годов тезис об избыточности функций, исполняемых в российских войсках младшими офицерами. Рассуждение сопровождается срывающими покровы сведениями о том, что основную массу личного состава формируют срочники. Напомним, что военнослужащие срочной и контрактной службы сравнялись по численности к исходу 2015 года, а на конец 2017 года установлен вполне исполнимый ориентир: 405 тыс. контрактников при неизменных 300 тыс. призывников. То же касается и дежурных разговоров о слабости призывного сержантского корпуса. Но если эксперты AWG решили залипнуть в бесконечном 2011 году, то, наверное, такой тезис правилен.
Каким образом выкладки увязываются воедино с концепцией «гибридного маневра», выполняемого с целью «смены политического режима», авторы не поясняют.
Зато потратили немало места на описание (с фотографиями) инновационной российской технологии формирования «зоны блокированного доступа» уже при проведении наземных операций — Trip Wire Initiated Grenade (это, если кто не понял сразу, растяжка).
Но удивляет даже не это, а небрежность в деталях, которые можно было бы простить экспертам «по общим вопросам», а не специалистам, которых отбирали, как пишут в Пентагоне, за «уникальные компетенции и опыт практической работы». Начинают они сразу в лоб, с заявления о том, что советские и российские вооруженные силы пытаются исключить человеческий фактор отовсюду, поэтому полагаются на механизацию и автоматизацию. В частности, пишут авторы, с этим связано внедрение на советских танках автоматов заряжания пушек: готовить дополнительного члена экипажа слишком сложно, а содержать его — дорого. Как расценивать такое заявление из уст кадровых военных, понять решительно невозможно.
Дальше не лучше. Иллюстративная фактура выполнена небрежно, в стиле студенческого реферата на тройку. В качестве типовой оргштатной структуры артиллерийской батареи сухопутных войск РФ показана оригинальная химера на авиадесантируемых САО 2С9 «Нона» с дополнением в виде транспортеров МТ-ЛБВ (снегоболотоходный вариант для сложных районов, возможно налицо опечатка и имелись в виду МТ-ЛБу). Можно аккуратно предположить, что такими авторы видят артбатареи бригад морской пехоты (в них, по крайней мере, встречаются оба типа техники), но решительно непонятно, почему они решили заострить на них внимание в общевойсковом исследовании.
Самоходные артиллерийские установки (САУ) «Коалиция-СВ», на военном параде в Москве, посвященном 72-й годовщине Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов.
При рассмотрении средств ПВО состав вооружения подобран довольно странно. Средства ПВО сухопутных войск («Бук-М1-2», С-300ВМ, «Тор-М1») смешиваются со средствами войск ПВО и ПРО из состава Воздушно-космических сил (С-400, «Панцирь-С»). При этом выпускаются из виду новые образцы техники, уже переданные в войска: «Тор-М2», «Бук-М3» и «Бук-М2». Большой кусок текста посвящен ПЗРК и тому, какую важную роль на них возлагают в новой российской тактике. Однако упомянут только ПЗРК «Игла», а более современный комплекс «Верба», уже давно переданный в войска, проигнорирован.
Мотострелкам, помимо БМП-3, отведены в качестве техники только БТР-90, официально принятые на вооружение, но так и не поставленные в серийное производство. Массовая модернизация танков Т-72Б до уровня Т-72Б3 не зафиксирована.
Мы знаем, что вы знаете?
В целом текст оставляет межеумочное впечатление. Какой-то специальной «гибридной войны», ранее не существовавшей и теперь разработанной русскими в рамках «доктрины Герасимова», в нем не описано. Если же посмотреть на документ как на наставление по современной тактике российской армии, то он выполнен откровенно плохо — с ошибками, пробелами, безосновательными генерализациями и полным отсутствием системной картинки.
Хоть как-то его можно было бы назвать «некоторыми замечаниями к кампании на востоке Украины в 2014–2015 годах» и описания ряда элементов — РЭБ, разведывательно-огневые комплексы с беспилотниками, многоуровневая снайперская война — представляются интересными (если не считать отсутствия доказательств причастности России к конфликту, что, впрочем, тема для отдельного разговора). Скорее всего, это именно та часть работы, которая все это время и выполнялась AWG в фоновом режиме, в соответствии со своими официальными компетенциями. Но в отсутствии внятного анализа характера ТВД, особенностей применения и рамочных ограничений сражавшихся в Донбассе сторон ценность исследования, заявленного как всеобщее, стремительно падает.
Когда подобный продукт выдает на-гора очередной Международный Институт Проблем Всего, составленный из политологов широкого профиля, сложностей не возникает. С политологов спроса нет. Но перед нами документ, составленный кадровыми офицерами Армии США, которым по занимаемой должности полагается досконально разбираться в тонкостях тактики и боевого потенциала вероятного противника.
Отсюда два возможных вывода. Первый: перед нами отъявленная итальянская забастовка в виде протеста «контрпартизанщиков» AWG, которых посадили обобщать опыт «гибридной войны» на Украине на случай гипотетического конфликта в Восточной Европе, а они этим заниматься не хотят, потому что не видят цели исследования. Это хороший вариант.
Плохой вариант — если этот текст писался на полном серьезе. Единственное, что из него можно извлечь, это отдельные поправки в полевые уставы (Field Manuals) по разным направлениям. Но непонятно, почему эти поправки не были внесены ранее, какая причина все эти годы мешала определить роль артиллерии, ПВО и РЭБ в операциях российской армии? Какое интеллектуальное усилие требовалось, чтобы установить то, что «от привычки считать всё, летающее в небе, своим, пора отказываться» (это из рекомендаций по борьбе с гибридными русскими беспилотниками)? В чем необходимость описывать все эти банальности под лозунгом «тактики нового поколения», «технологии смены режимов» и, конечно же, сумрачной «доктрины Герасимова»?
То есть сначала мы таким образом пишем наставление по тактике вероятного противника, а потом этим же манером приступаем к планированию боевых действий? Здесь аккуратно можно повторить неоднократно звучавший в 2014–2017 годах и в России, и в самих США тезис о деградации американской экспертизы по российскому направлению, как негосударственной, так и «служивой».
Документ AWG, к сожалению, является превосходным примером плохой экспертизы и легкомысленного отношения к серьезнейшему вопросу борьбы с «вероятным противником» в лице России. Трудно предположить более важный, не считая стратегического ядерного оружия, фактор сдерживания в отношениях сверхдержав, нежели доскональное знание особенностей военных потенциалов друг друга.
