Когда над МИДом нет звезды
На днях завершилась реконструкция шпиля высотного здания МИДа на Смоленско-Сенной площади — одной из знаменитых сталинских высоток, «семи сестер», как называли их в народе. В связи с этим портал iz.promo.vg решил вспомнить, как возникла идея высотного строительства в Москве и задался вопросом, почему шпиль МИДа регулярно ремонтируют, а шпили остальных высоток — нет.
Высотки против небоскребов
Идея возведения в столице небоскребов родилась еще в тридцатые годы. Сначала речь шла о Дворце Советов, который собирались возводить на месте взорванного храма Христа Спасителя, уже потом возникла идея расширения проекта. Но вот беда: в стране не имелось опыта строительства высотных зданий. Не было ни технологий, ни архитекторов и инженеров, знающих как возводить такие громадины. Тогда в США как в страну, обладавшую самым передовым «небоскребным» опытом, отправилась делегация видных отечественных специалистов во главе с руководившим строительством Дворца Советов Борисом Иофаном для того, чтобы этот самый опыт перенять. Благо отношения у наших государств на тот момент были достаточно дружелюбные.
Вид на Смоленскую площадь с Москвы-реки
Однако до войны не успели, а потом стало не до того. Даже уже начатую стройку Дворца Советов пришлось заморозить, а забитые в землю сваи из специально разработанной сверхпрочной стали (она так и называлась — ДС) в разгар боев за столицу пошли на противотанковые ежи. К идее «высоток» вернулись только в 1947 году. Именно «высоток» — Америка теперь была практически врагом, посему английское слово «небоскреб» (калька с английского skyscraper) оказалось под запретом.
Время было не самое благоприятное — послевоенная разруха усугубилась голодом после неурожая 1946 года. Но речь шла о престиже государства. На стратегические проекты денег не жалели и грандиозный замысел московских «высоток» встал в один ряд с освоением космоса и созданием атомной бомбы. Причем решение было исключительно политическим, ведь никакой нужды в домах-великанах, кроме демонстрации успехов советского образа жизни, не существовало. Даже предназначение строящихся «высоток» поначалу не было точно определено.
Официальный старт компании был дан 13 января 1947 года, когда было опубликовано постановление Совета министров СССР с лаконичным названием «О строительстве в Москве многоэтажных зданий». А через месяц газета «Советское искусство» писала следующее: «В Москве должны быть построены: один дом в 32 этажа, два дома в 26 этажей и несколько 16-ти этажных домов. Проектирование и строительство этих домов возложено на управление строительства Дворца Советов при Совете министров СССР и на ряд крупнейших министерств. Наиболее крупное здание в 32 этажа будет выстроено на Ленинских горах в центре излучины Москвы-реки. В здании будут находиться гостиница и жилые квартиры». Как видите, планы были весьма приблизительными. В итоге изменилось и количество домов, и местоположение некоторых из них, и предназначение. Не говоря уже об этажности.
Официальная закладка «высоток» состоялась в сентябре того же 1947 года и была приурочена к празднованию 800-летия Москвы. Состоялась она ровно через час после аналогичной церемонии на Советской площади, где заложили памятник объявленному основателем города Юрию Долгорукому. Впрочем, это было лишь торжество, на деле же работа только начиналась: шло уточнение и утверждение авторских коллективов, разработка и согласование проектов зданий, определялись функциональные задачи. К реальным строительным работам приступили лишь в 1949 году.
Строительство высотного здания на Смоленской площади
Семь или девять
Зодчим было рекомендовано придерживаться общего архитектурного стиля, в духе так называемого «советского ар-деко», или «сталинского ампира» (впоследствии столичные острословы называли его «поздним репресансом»), однако каждый проект был индивидуален, и над ним работала своя авторская группа. На строительство были брошены лучшие архитектурные силы страны во главе с президентом академии архитектуры СССР Аркадием Мордвиновым и главным архитектором города Дмитрием Чечулиным.
Каждый объект курировало какое-то министерство или ведомство, обеспечивавшее материальное и техническое сопровождение. Так, за здание возле Красных ворот отвечало МПС (и проектировал его главный архитектор ведомства Алексей Душкин), за строительство на Котельнической набережной взялся лично Лаврентий Берия и МГБ, а возведение высотки на Ленинских горах поручили Главпромстрою, он же Главное управление лагерей промышленного строительства. Это не значит, конечно, что МГУ построили заключенные, но на этом объекте они использовались весьма активно, как, кстати, и военнопленные немцы. Про участие подневольной силы на строительстве других высоток ничего не известно.
С высоткой на Ленинских горах вообще случилась особая история. Ее строительство поручили Борису Иофану, автору знаменитого Дома на набережной и главному архитектору «замороженного» на время Дворца Советов. По первоначальному замыслу, это должен был быть жилой дом, совмещенный с гостиницей, но потом появилась идея перевести туда новый корпус МГУ. С такой инициативой вышли ректор Александр Несмеянов и заведующий Отделом науки в управлении пропаганды ЦК Андрей Жданов — сын партийного лидера и зять Сталина. Решение было официально принято 15 марта 1948 года, когда проект здания уже был практически готов. Его переделали, но возникли разногласия, в результате чего Иофан был смещен, а руководство коллективом передали Льву Рудневу. Впрочем, изменений в почти готовый проект он внес не много, разве что передвинул главный корпус от кромки холма вглубь.
Кстати, здание Университета — самая большая из столичных высоток, а до 1990 года это было самое высокое здание Европы — в нем 240 метров и 36 этажей. Самая низкая «высотка» — гостиница «Ленинградская», она имеет 136 метров и 17 этажей.
Итак, кроме главного здания Университета (архитекторы Л.В.Руднев, С.Е.Чернышев, П.В.Абросимов, А.Ф.Хряков, В.Н.Насонов), были возведены здание министерства иностранных дел на Смоленской-Сенной площади (архитекторы академик В.Г.Гельфрейх и М.А.Минкус), жилых домов на площади Восстания — сейчас Кудринская площадь (архитекторы М.В.Посохин и А.А.Мндоянц) и на Котельнической набережной (архитекторы Д.Н.Чечулин и А.К.Ростковский), гостиниц «Ленинградская» на Каланчевской улице (Л.М.Поляков и А.Б.Борецкий) и «Украина» — ныне «Radisson Royal Hotel» — на Кутузовском проспекте (архитекторы А.Г.Мордвинов, В.К.Олтаржевский, В.Г.Калиш). По проекту А.Н.Душкина и Б.С.Мезенцева была также построена высотка на Лермонтовской площади — сейчас площадь Красные Ворота.
Восьмое высотное здание, которое должно было появиться в Зарядье, построено не было. За него отвечал Чичулин, но проект затягивался и в итоге так и не был воплощен в жизнь. На уже сооруженном стилобате в 60-е годы была возведена гостиница «Россия» — «постоялый двор Советского Союза», как ее часто называли. Сейчас она снесена и на этом месте разбит парк Зарядье. Хочется верить, что ему уготована более яркая судьба. Иногда в список высоток включают и девятый объект — Дворец Советов, но это не совсем верно. Хотя теоретически он должен был стать доминантой, центром общего замысла, но все же это несколько другая история, и ко времени начала строительства высоток, похоже, на возведении 500-метрового гиганта уже поставили крест. Другое дело, что публично признаться в этом никто не решался.
Как МИД спас Арбат
Строгого указания архитекторам относительно формы зданий никто не давал. Единственное пожелание состояло в том, что нельзя копировать иностранные образцы, особенно американские. Эту версию в своих воспоминаниях «Дороги жизни» выдвинул один из создателей высоток, а впоследствии главный архитектор Москвы Михаил Посохин: «Интересно, что тогда нам нельзя было в приказном порядке пользоваться иностранными журналами при проектировании; тем самым исключались заимствования и влияние Запада. Но желания такого не возникало; и мы увлеклись русскими высотными композициями».
Получается, что шпили над всеми зданиями стали инициативой самих зодчих. На самом же деле это не совсем так, и сохранившиеся первоначальные проекты это подтверждают. Уже по ходу строительства первых высоток было принято общее политическое решение о едином стилистическом облике и обязательных шпилях, которые символизировали связь с мотивами древнерусского зодчества. Об этом позже свидетельствовали многие архитекторы.
Не секрет, что на здании Университета архитекторы первоначально хотели установить фигуру Михаила Ломоносова, ту самую, что стоит сейчас перед ним. А здание МИД на Садовом кольце и возводили изначально без шпиля! Его уже почти построили, когда пришла директива из ЦК о том, что проект нужно срочно переделать. Говорят, Сталин ночью проезжал мимо на автомобиле, остановился и высказал такое мнение. Но здание уже стояло, и конструктивно изменить его было не реально. В итоге архитекторам Владимиру Гельфрейху и Михаилу Минкусу пришлось частично разбирать пять верхних этажей и пробивать сквозь них сваи, на которые был посажен жестяной камуфляжный купол. Сделан он из легкого листового железа, посему регулярно ржавеет и нуждается в косметическом ремонте. Кстати, именно из-за этого МИД стал единственным зданием, на котором не установлена звезда — жестяной купол просто не смог бы ее удержать.
Шпиль здания МИД после реконструкции
Проектировщики других высоток успели внести изменения, и таких проблем у них не возникло. Говорят, уже после смерти «вождя народов» Минкус просил у Никиты Хрущева разрешения вернуться к первоначальному проекту и убрать шпиль. Хрущев якобы ответил: «Нет. Пусть останется памятником глупости Сталина». Впрочем, это лишь городская легенда.
А вот то, что строительство МИДа спасло Арбат, это вполне достоверно. Изначально планировалось, что старинная улица и прилегающие переулки уступят место грандиозному проспекту — продолжению Минского шоссе до Кремля. Арбат должен был расшириться до тридцати метров, что неизбежно привело бы к сносу многих исторических зданий. Но потом решили, что трасса пройдет по новому Кутузовскому проспекту и дублеру — Новому Арбату, а старый будет «законсервирован» высоткой МИДа. Кстати, ради этого в начало Кутузовского перенесли еще одну из высоток — гостиницу «Украина». Первоначально она должна была находиться около стадиона «Динамо».
Сталин увидел законченными лишь две московские высотки — на Котельнической набережной и Красных Воротах. Возведение остальных пяти завершилось после его смерти. А когда строительство последних еще закончилось, вышло историческое постановление ЦК КПСС «Об устранении излишеств в проектировании и строительстве», в котором «внешне-показная сторона архитектуры, изобилующая большими излишествами», была подвергнута критике. Она больше «не соответствует линии Партии и Правительства в архитектурно-строительном деле. … Советской архитектуре должна быть свойственна простота, строгость форм и экономичность решений».
На смену монументальным и помпезным сталинским сооружениям пришли панельные «хрущевки». Хорошо это было или плохо — совсем другой разговор. А «семь сестер» так и остались в Москве последним архитектурным символом ушедшей эпохи.
