До выборов в Германии осталось чуть меньше месяца. И, судя по всему, никакой интриги уже не получится. Рейтинг главного оппонента Ангелы Меркель, социал-демократа Мартина Шульца, упал до минимальной отметки с момента его вступления в предвыборную гонку. Да и сама партия СДПГ уже несколько месяцев не демонстрирует той динамики, которая стала политической сенсацией минувшей весны. ХДС\ХСС стабильно держится на отметке в 38–40%, а показатель социал-демократов последние недели находится между 22 и 24%. Хотя еще в марте-апреле они даже немного обходили по уровню поддержки партию канцлера.
Несмотря на ощутимую «электоральную усталость» и заметное разочарование в основных кандидатах (по данным опросов RTL, почти треть избирателей не проголосовала бы ни за одного из них, будь в Германии прямые выборы), госпожа Меркель имеет все шансы возглавить правительство уже в четвертый раз. И настроена она на то, чтобы отработать свой срок полностью.
Понятно, что этот срок станет для нее последним на канцлерском посту. И тут открывается большое поле для прогнозов и гипотез. И не только о том, кто спустя несколько лет может сменить Меркель, но и о том, какие в принципе долгосрочные тенденции намечаются в европейском политикуме.
До сих пор эксперты в качестве нового тренда последних полутора-двух лет отмечали: казавшиеся еще совсем недавно аутсайдерами и даже «фриками» правопопулистские силы оказались фактически в шаге от высших государственных постов в ключевых странах ЕС.
Но одновременно с этим начинает проявляться еще одна тенденция. Дело в том, что на европейском политическом небосклоне намечается смена поколений — в самом широком понимании. Постепенно у руля оказываются люди, представляющие совершенно новую генерацию политиков.
Самые приметные представители этой генерации, которые уже сделали шаг на большую политическую арену, — президент Франции 39-летний Эммануэль Макрон и министр иностранных дел Австрии, имеющий серьезные амбиции и на канцлерский пост, — 30-летний Себастиан Курц.
Многие западные СМИ не устают рассыпаться в комплиментах, делая из них политических «селебритиз». После победы Макрона на президентских выборах о нем заговорили ни много ни мало как о «новой опоре для ЕС». А американский журнал Fortune недавно назвал его «самым влиятельным политиком в мире из тех, кому до 40», даже несмотря на заметное падение его рейтинга внутри страны.
Себастиана Курца в австрийской прессе нередко именуют «Меттернихом XXI века» (Клеменс фон Меттерних — министр иностранных дел Австрии, главный организатор Венского конгресса 1815 года, созванного для того, чтобы восстановить Европу после наполеоновских войн). Некоторые издания даже называют его «европейским мессией». А американский еженедельник Time весной нынешнего года зачислил его в десятку «лидеров нового поколения» за «волевое решение» перекрыть балканский маршрут для беженцев в 2016 году.
Среди других молодых и подающих надежды звезд европейской политической сцены можно отметить 31-летнего нидерландца Йессе Клавера — лидера партии Зеленых левых. Его даже называли «анти-Вилдерс», настолько рьяно и ярко он оппонировал одиозному лидеру правой Партии свободы (голландскому Трампу, как его окрестили журналисты) Герту Вилдерсу в ходе парламентских выборов 2016 года. Благодаря столь заметной кампании его партия втрое увеличила количество мест в законодательном собрании страны.
Есть еще один весьма видный представитель нового поколения, снискавший большую популярность как у себя на родине — в Испании, так и в общеевропейском масштабе. Это Альберт Ривера, каталонский политик, при этом ярый противник идеи независимости Каталонии. Он активно набирает очки на борьбе с коррупцией в мадридских кабинетах и имеет все шансы войти в политический мейнстрим в самом скором времени.
Этих фигур европейской политической сцены объединяет многое. Они молоды, блестяще образованны — отучившись в престижных университетах Европы и США, они прошли международные образовательные программы и зарубежные стажировки типа «Эразмус». Многие из них знают друг друга по форуму Young global leaders (площадка для встреч молодых политиков в рамках Давосского форума).
А главное — они родились и жили уже в объединенной Европе и не привыкли мыслить в парадигме биполярного противоборства послевоенных десятилетий — «восток–запад», «капитализм–социализм».
Именно поэтому их нельзя причислить к классическим представителям так называемых старых идеологий — консерватизму или либерализму в их традиционном понимании. Собственно, разделение на левых и правых для них во многом уже не актуально. Они менее идеологизированны, более прагматичны. Их идеология — это, по-сути, «политический фьюжн» — в ней есть место и социальным аспектам, характерным для левоцентристских сил, и правоконсервативные идеи «здорового национализма», и одновременно с этим — либеральный глобализм, стремление к экономической и политической открытости.
Их «шахматная доска» — фактически вся Европа. Вспомним, одним из первых заявлений Макрона на президентском посту стали слова о необходимости «основать Европу заново». Они мнят себя политиками континентальными и даже шире — глобальными.
И они вполне могут бросить вызов прежним элитам и поколению таких европейских политиков-тяжеловесов старой школы, как, например, Ангела Меркель.
К слову о Меркель.
Представители «политического поколения Y» есть и среди ее вероятных преемников. Вот, например, в качестве одного из них СМИ упорно называют «восходящую звезду» ХДС Йенса Шпана. Шпан — сверхамбициозный игрок, уже в 22 года стал депутатом, а к 35 — заместителем министра финансов от ХДС. Что еще интересно — он не скрывает своей нетрадиционной ориентации. Собственно, мир уже видел президента-афроамериканца, да и женщины у руля — явление вполне привычное. А вот канцлер-гей — определенно концепт будущего. Вполне себе челлендж для сверхтолерантной Германии.
Но к нему крайне настороженно относится Ангела Меркель, и в роли своего политического воспитанника (в качестве которого ее саму когда-то выбрал Гельмут Коль) она его точно не видит. Другой вероятный кандидат «из молодежи» — один из фаворитов партрезерва ХДС, 44-летний премьер Шлезвиг-Гольштейна Даниель Гюнтер, вырвавший победу у социал-демократов на недавних земельных выборах и тем самым заметно усиливший свой политический вес.
Конечно, можно возразить: смена политических поколений — процесс естественный и неизбежный. Однако в нынешнем контексте он имеет еще одно измерение.
Когда страны Западной и Восточной Европы охватил бум политического «популизма» и радикальные правые партии начали всерьез прорываться в большую политику, старые элиты стали судорожно искать выход из ситуации. Ведь она грозила обернуться для них потерей контроля процессов управления. Пытаясь дать адекватный ответ на явный общественный запрос на альтернативу, они, похоже, решили сделать ставку именно на таких политиков — молодых, не «примелькавшихся», обладающих яркой харизмой и пробивной энергией.
Но все-таки кажется, что за свежестью их имиджа, обаянием юности и политической «гламурностью» не стоит искать предвестников новых европейских революций. Их не будет. Ведь эти новые молодые элиты — плоть от плоти глобалистского истеблишмента, продукт европейского политического нобилитета. Хоть и позиционируют они себя как альтернативу этому самому истеблишменту.
И пока среди них не видно деятелей уровня Миттерана, де Голля и Вилли Брандта. Да, собственно, и нужны ли нынешней Европе политики такого масштаба?
Автор — политический обозреватель «Известий»
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
