На русском языке вышли мемуары Джорджо де Кирико
Вслед за первой крупной ретроспективой Джорджо де Кирико, состоявшейся в Третьяковской галерее, ценители творчества итальянского художника получили еще один подарок: впервые на русском языке вышли его мемуары — «Воспоминания о моей жизни».
Первая часть «Воспоминаний» была написана в 1946 году на итальянском языке. 14 лет спустя основатель метафизической живописи решил продолжить автобиографическое повествование. Издательство AdMarginem в рамках совместной программы с музеем современного искусства «Гараж» выпустило обе части под одной обложкой.
В предисловии переводчик Елена Тараканова предупреждает читателя об «эгоцентризме и крайнем субъективизме» автора мемуаров. И не зря: повествование де Кирико действительно эмоционально и неполиткорректно. Художник ругает на чем свет стоит американцев и французов, арт-дилеров называет мошенниками, коллег по цеху — бездарностями. Особенно достается сюрреалистам.
«По существу, Сальвадор Дали — антихудожник, об этом говорят его внешность и даже его имя. Один лишь взгляд на его ужасные холсты, по которым он размазывает безобразные краски, изрядно сдабривая их лаком, способен вызвать тошноту и жуткие колики», — не жалеет эпитетов автор, не утруждая себя при этом аргументацией.
Де Кирико категорически протестовал против причисления себя к сюрреалистам. Он считал их подражателями, которые не поняли суть его работ и заимствовали лишь внешние черты метафизической живописи. Но главное — он не мог простить их критики в адрес своих более поздних академических полотен. По злой иронии судьбы для широкой публики де Кирико — сюрреалист № 2 после столь презираемого им Сальвадора Дали, которому всегда сопутствовал больший успех — и прижизненный, и посмертный.
Что еще более любопытно и, пожалуй, обидно для де Кирико, во время чтения «Воспоминаний о моей жизни» напрашивается сравнение с аналогичным мемуарным трудом испанца. «Дневник одного гения» по степени эгоцентричности, безапелляционности и провокационности не уступает труду итальянца. Но у Дали все литературные эскапады и дерзости наполнены артистизмом и постоянно ощущаемой иронией. Тогда как де Кирико предельно серьезен.
В центре его рассуждений — ситуация на арт-рынке. По словам художника, это огромное «поле в стране дураков», где кучка галеристов и критиков превозносит низкопробные поделки не умеющих рисовать модернистов. К числу «псевдохудожников» де Кирико относит Сезанна, Гогена, Матисса, Брака… Сегодня столь категоричные оценки могут вызвать улыбку. Но вместе с тем некоторые мысли вполне выдерживают проверку временем и даже оказываются остроактуальными.
Прежде всего, справедливой кажется критика инвестиционной составляющей — богачи покупают полотна исключительно с целью вложения денег и спекуляций. Росту цен способствуют аукционы, искусствоведы, пресса. А широкая публика идет на поводу и восторгается все новыми и новыми «рекордсменами». Стремление к «модному» искусству раздражает де Кирико не меньше, чем непонимание живописи старых мастеров. Мало кто может по-настоящему полюбить Тициана, уверен автор, ощущающий себя наследником классической традиции, а отнюдь не модернистом.
Резкими мазками он рисует картину всеобщего упадка искусства, выговариваясь как на кушетке психоаналитика. И эта исповедь увлекает и будоражит: признанный классик предстает перед нами уязвимым, по-детски обидчивым. Что столь диссонирует с гармоничной и многогранной живописью де Кирико, которая все-таки может сказать о нем гораздо больше, чем любые мемуары — пусть даже самые искренние.
