«Серый» рынок алкоголя в России составляет 20–30%
Несмотря на принятое решение не менять систему налогообложения до 2019 года, Минфин не остановил работу по ее донастройке, которая уже позволила увеличить поступления в бюджет. Прежде всего ведомство ищет способы вывести из тени нелегальные сектора экономики. Как рассказал в интервью «Известиям» директор департамента налоговой и таможенно-тарифной политики Минфина Алексей Сазанов, дальнейшее обеление только бензинового и табачного рынка позволит бюджету получать дополнительно до 65 млрд рублей акцизных платежей в год. Алкогольный рынок, теневая часть которого составляет до 30%, имеет колоссальный потенциал для увеличения поступлений, считают в Минфине. Также Алексей Сазанов рассказал подробности о реформе налогообложения ТЭКа и ее влиянии на бюджет и высказал собственную точку зрения по поводу того, нужна ли в России минимальная розничная цена на пиво.
— После получения в свое ведение Росалкогольрегулирования Минфин активно занимается обелением рынка и повышением акцизных сборов. Каких результатов удалось добиться?
— Действительно, с момента передачи Росалкогольрегулирования в ведение Минфина в прошлом году мы проделали серьезную работу по совершенствованию регулирования рынка алкогольной продукции. Мы уже сейчас видим результаты этой деятельности. Собираемость акцизов на алкогольную продукцию в 2016 году по сравнению с 2015-м увеличилась на 27%, а за первые четыре месяца 2017 года — еще на 36% к уровню 2016-го. Основная причина — повсеместное внедрение ЕГАИС. Раньше система существовала только на этапах производства и опта, а с этого года ЕГАИС была введена и на этапе розничной продажи, что позволило проследить движение алкогольной продукции на всех этапах. Результаты внедрения цифровых технологий налицо: 36% — это феноменальный рост поступлений по акцизам.
— За счет чего можно еще улучшить собираемость?
— По различным оценкам, легальный рынок алкоголя, особенно крепкой алкогольной продукции, составляет 70–80%. В «серой» зоне находятся оставшиеся 20–30%, которые необходимо вовлекать в «белый» оборот. Мы планируем внести определенные изменения в Налоговый кодекс, которые коснутся порядка обложения акцизами производителей парфюмерно-косметической продукции и бытовой химии. Для добросовестных производителей порядок обложения акцизами этилового спирта, который они закупают, не изменится. Кроме того, только что, в июле, был принят ряд законов по ужесточению уголовной и административной ответственности за незаконную продажу алкогольной продукции и оборот поддельных федеральных специальных марок, что тоже должно дать свои плоды в будущем.
— Прошлый год убедительно показал, что во многом это проблема регионов. Например, на Северном Кавказе Минфину и ФНС совместно с правоохранительными органами удалось добиться обеления рынка. Для чего распространять ужесточения по всей стране, если это касается отдельных субъектов?
— Нужны системные меры, а не адресные мероприятия в отдельных субъектах. Мы стремимся повысить заинтересованность всех регионов в обелении рынка розничной продажи алкогольной продукции, главным образом крепкой. Например, с этого года изменен порядок зачисления акцизов в доходы субъектов. Раньше 40% всех поступлений от суммы акциза на крепкую алкогольную продукцию зачислялись в бюджеты субъектов РФ, исходя из объемов производства в каждом регионе. С этого года к 40% в регионы дополнительно распределяется еще 10%, исходя из объемов розничной реализации.
Сейчас мы готовим изменения в Бюджетный кодекс, чтобы в следующем году уже 30–35% акцизов зачислялись в доходы субъектов исходя из объемов розничной реализации, прекратив практику распределения сумм акциза в отношении крепкой алкогольной продукции исходя из объемов производства. Таким образом, у субъектов появится экономическая заинтересованность в обелении рынка, увеличении легальной розничной реализации алкогольной продукции, зафиксированной ЕГАИС. Также в июле этого года были приняты изменения в законодательство, которые расширили полномочия региональных властей по контролю за розничным оборотом алкогольной продукции.
— Как вы определяете, что в каком-то регионе есть «серый» рынок?
— Есть статистика общего объема потребления крепкой алкогольной продукции в России 5–6-летней давности и то, что официально декларируется сейчас, объем производства алкогольной продукции. Эти показатели отклоняются по сравнению с цифрами 5–6-летней давности на 20–30%. Так мы и оцениваем долю «серого» рынка.
По мере повышения акцизов, которое происходило в последние годы, часть объема производства и последующей розничной реализации ушла в тень. Чем выше акциз, тем больше бизнес заинтересован в том, чтобы его не платить. Логика проста: товар с неуплаченным акцизом по мере его роста имеет всё более высокую маржинальность по сравнению с легальным в силу их реализации по одинаковым рыночным ценам, которые включают акциз.
— Ситуация с Федеральной таможенной службой (ФТС), которая тоже перешла в ведение Минфина, такая же оптимистичная по росту поступлений в бюджет?
— С таможней мы решаем вопросы иного характера. Основная работа ведется по упрощению таможенного администрирования. Недавно был принят новый Таможенный кодекс ЕвразЭС, которым предусмотрено значительное упрощение процедур для добросовестных участников внешнеэкономической деятельности. Это включает в себя автоподачу и автовыпуск таможенных деклараций, упрощение взаимодействия между таможенным инспектором и участником, когда таможенные операции будут осуществляться и документы представляться удаленно от мест фактического контроля. Предполагается, что таможенное оформление будет осуществляться в одном месте, а фактический контроль — непосредственно на постах, где находится товар. Благодаря этому нововведению существенно уменьшатся возможности для злоупотреблений, снизятся коррупционные риски, практика применения таможенных норм и правил станет более единообразной. Мы планируем, что эти изменения вступят в силу с 2018 года.
— Как будут определяться добросовестные участники внешнеэкономической деятельности?
— Главным образом это добросовестное исполнение своих обязательств, предусмотренных законом. Участники, которые добросовестно исполняют обязательства, указывают экономически оправданную таможенную стоимость, не нарушают нормы таможенного законодательства, со временем будут категорированы как участники с наименьшей вероятностью совершения таможенных правонарушений. К ним будут применяться упрощения, предусмотренные новым Таможенным кодексом ЕвразЭС и в рамках новой редакции закона «О таможенном регулировании», которая сейчас разрабатывается.
— Для поддержки бизнеса Минфин сейчас работает над инвестиционной льготой по налогу на прибыль. На каком этапе подготовка этого законопроекта?
— Законопроект уже внесен в правительство и сейчас дорабатывается. Пока по окончательной конструкции решения не принято. Минфин предложил, чтобы на 50% инвестиций, которые организация будет осуществлять в приобретение, модернизацию, реконструкцию основных фондов, можно было уменьшить обязательства по уплате налога на прибыль организаций. При этом сумма налога в результате такого уменьшения может быть снижена не более чем до 5%.
— Некоторые опасаются, что это может привести к выпадению доходов для субъектов.
— Эта льгота может быть предоставлена только по решению субъекта. Мы сохраняем принцип двух ключей, который неоднократно был зафиксирован Минфином на всех совещаниях. Любые льготы по налогам, которые идут в региональные бюджеты, предоставляются только при условии, что сам субъект согласует эту льготу. Она должна быть не только установлена на федеральном уровне, но и подтверждена на уровне субъекта.
— С 1 июля 2017 года состоялся очередной этап перехода на новую контрольно-кассовую технику. Прошел месяц. Как всё прошло: гладко или были сбои?
— Были определенные напряженные моменты. Но сейчас уже подключено около 900 тыс. касс, которые оснащены фискальными накопителями или новой техникой, которая обеспечивает онлайн-передачу данных в Федеральную налоговую службу. По нашим ожиданиям, максимальный объем касс, которые должны быть подключены на первом этапе (все расчеты при розничной реализации товаров, за исключением розничной реализации товаров малым и микро бизнесом) — 1,2 млн. Из них 900 тыс. уже охвачено, и мы надеемся, что до конца сентября вся целевая аудитория первого этапа перейдет на онлайн-обмен данными с налоговой при розничной продаже. Планируется, что до конца сентября все такие организации начнут передавать онлайн информацию в налоговую.
Первые результаты не заставили себя ждать: средний розничный чек вырос в 1,5 раза по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Это существенный рост, который увеличивает поступления по налогу на прибыль организаций, НДС и т.д. Уверен, что до конца сентября мы охватим всю «аудиторию» первого этапа, сбоев мы не ожидаем.
— На какой стадии находится законопроект о налоге на добавленный доход (НДД)?
— Законопроект разработан, концептуально согласован со всеми крупнейшими нефтяными компаниями, с Минэнерго. Сейчас проходит процедура межведомственного согласования с Минюстом, Минэкономразвития. Мы надеемся, что в ближайшее время он уже будет внесен в правительство, а осенью — в Государственную думу. Дальше уже работа парламентариев. При удачном стечении обстоятельств в осеннюю сессию он может быть рассмотрен и даже принят. Тогда с 2018 года закон может вступить в силу.
— Принципиальных разногласий с Минэнерго нет?
— Нет, законопроект концептуально согласован.
— Правда, что льготы по обводненным месторождениям вынесли из законопроекта о НДД и планируется отдельный документ?
— Льгот для обводненных месторождений в законопроекте нет. Он разрабатывался Минфином, а мы категорически возражаем против льгот для обводненных месторождений. Минэнерго разрабатывает свой законопроект, который предполагает льготы для таких месторождений.
— Есть актуальные оценки влияния на бюджет по последней конфигурации законопроекта о НДД?
— Дополнительных поступлений, скорее всего, не будет. Мы ожидаем, что на первоначальном этапе его внедрения выпадающие доходы составят от 20 млрд до 30 млрд рублей в год. Нефтяные компании обещают рост добычи на этих месторождениях на 10–15%. Если так и будет, выпадающие доходы полностью компенсируются.
Нам сейчас говорят, что новый режим налогообложения позволит обеспечить такую дополнительную добычу, давайте посмотрим. На первом этапе внедрение режима будет проходить на очень узком круге нефтяных месторождений, чтобы оценить его эффективность: посмотреть, будет ли на этих месторождениях рост добычи и в целом протестировать налоговую систему для нефтяной отрасли на будущее. Со временем, по мере ухудшения качества запасов, увеличения себестоимости добычи в связи с истощением месторождений нужно будет отказываться от оборотных налогов и переходить к налогообложению непосредственного финансового результата или денежного потока от деятельности по разработке отдельного месторождения. Здесь НДД — важное подспорье, интересный эксперимент, который может создать основу для системы налогообложения нефтяной отрасли в будущем.
— Ваша концепция НДД предусматривает какую-нибудь гибкость, если поступления сильно снизятся по сравнению с ожидаемыми?
— Никаких изменений системы не предусмотрено. Мы фиксируем параметры системы, смотрим, как она работает, и оцениваем доказала ли она свою эффективность. В период мониторинга возможна точечная настройка, потому что нельзя сразу учесть все обстоятельства по каждому месторождению, по каждому региону. Через пять лет мы уже будем принимать решение, тиражировать эту систему на всю отрасль, либо на отдельные нефтяные провинции, либо отказаться от нее и искать иные подходы. Но в период пяти лет мы не планируем существенных изменений.
— Будет ли в 2017–2018 годах устанавливаться минимальная розничная цена на пиво? И как она будет рассчитываться?
— Этот вопрос требует более широкого обсуждения, здесь недостаточно позиции ведомства — необходимо проговорить с отраслью. Если такая потребность у отрасли есть и они считают, что это действенный механизм борьбы с нелегальными производителями и поставщиками, тогда такое решение может рассматриваться. Пока в отношении пива однозначной позиции нет.
— У Минфина есть своя позиция или вы готовы за рынком пойти?
— Моя личная позиция: если есть консенсус в отрасли, надо вводить, если консенсуса нет, вводить не стоит.
— Планируете ли вы какие-нибудь изменения в части налогов, которые выплачивают физические лица?
— НДФЛ — социально важный налог, который затрагивает всех граждан. Сейчас система налогообложения НДФЛ сбалансирована, отработана годами и существенной доработки не требует. Она доказала свою эффективность. Когда в 2001 году отказались от прогрессивной шкалы и заменили ее плоской шкалой, существенно выросли поступления в бюджет, значительно упростилось администрирование налога. Налоговым органам стало проще его администрировать, так как отказались от необходимости физическим лицам самим декларировать свой совокупный доход и уплачивать с него налог и т.д. Сделанные упрощения доказали свою эффективность и жизнеспособность. В настоящее время существенной доработки НДФЛ не требует. Возможна точечная настройка отдельных норм, уточнение каких-то понятий и отдельных норм, но концептуальных изменений сейчас точно не планируется.
— Периодически звучат предложения, чтобы люди сами декларировали свои доходы. Нужно это или нет с точки зрения Минфина?
— На данный момент уже существует обязанность по декларированию отдельных видов доходов, таких как доходы от аренды имущества, продажи имущества и имущественных прав, доходы от предпринимательской деятельности. В остальном, когда налог уплачивается налоговыми агентами, это существенно упрощает администрирование, потому что агенты — это, как правило, организации: они дисциплинированные, у них выстроены отношения с налоговыми органами, у них есть специальные программные продукты. Сейчас этот механизм работает надежно и эффективно, и было бы странно предлагать и даже серьезно обсуждать его кардинальное изменение.
