Хелен Миррен: «Мой дедушка звал меня Аленушкой»
В Британском музее открылась выставка «Русская революция: надежда, трагедия, мифы». В качестве почетных гостей на ней побывали потомки русских аристократов, оказавшихся после 1917 года в Лондоне. Главной звездой мероприятия стала Хелен Миррен. С оскароносной актрисой, чье настоящее имя — Елена Васильевна Миронова, встретилась корреспондент «Известий».
— Вы не раз бывали в России и даже увиделись со своими родственниками по отцу — потомками графов Каменских. Почувствовали ли вы себя русской?
— У нас в семье по национальности русским был папа, но по характеру — мама. Русские — экстремалы. Из одной крайности легко переходят в другую. От одной экстремальной эмоции к другой, не менее экстремальной.
— Так вы поэтому решили не учить русский язык?
— Я ничего не решала. Мне было 9 лет, когда умер мой дедушка, который говорил с нами по-русски. И папа немедленно поменял наши русские имена на английские: сестра Катя стала Колин, брат Петя — Питером, я была Еленой — дед называл меня Аленушкой — а стала холодной и чопорной Хелен. И вместо русской мы получили похожую по звучанию шотландскую фамилию. Папа запретил нам даже и думать об изучении русского языка. Сделал он это потому, что, будучи ребенком эмигранта, настрадался в молодости и не хотел, чтобы мы испытывали такие же страдания.
Англия до Второй мировой войны, да и после, была пуританской мононациональный страной, на эмигрантов здесь смотрели косо. Папа так и не смог освоиться, ни с кем не подружился, не ходил в гости — предпочитал все свободное время проводить дома. Из него получился пламенный социалист, почти коммунист. Он ненавидел деньги, капитализм.
Слова «инвестиция», «прибыль» звучали для него ругательствами. Образования ему получить не удалось, пошел работать таксистом, а затем ему повезло устроиться небольшим чиновником в министерстве транспорта. Еще у него было хобби — ходить под парусами по Темзе. Он вступил в клуб, купил лодку, а денег на парус не хватило, поэтому они с мамой сшили парус дома на машинке Зингер.
Папа был очень спокойный человек. Ни разу в жизни ни на кого не повысил голоса — короче, английский джентльмен до мозга костей. А мама, наоборот, обладала взрывным характером. Она была больше русской, чем мой русский отец. Категорически запретила хоронить себя и завещала свое тело после смерти науке — типично русское, экстремальное по сути решение.
Мы, естественно, исполнили ее предсмертную волю. Более того, мы с сестрой решили, что и наши тела тоже завещаем для научных опытов и исследований. Правда, тут не так уж много завещать осталось (осматривает свою хрупкую фигуру).
— Я читала, что в детстве вы мечтали стать балериной?
— Да, но меня не приняли в Королевскую балетную академию. Я очень расстроилась — моим кумиром была Анна Павлова. Тогда я и решила стать драматической актрисой, но оказалось, что в театральный колледж я поступать не имею права. Мы ведь были бедные и могли учиться только там, куда нас определит министерство образования.
Я вынуждена была поступить в колледж, где готовили школьных учителей. К счастью, там был факультет английской драмы, где я и получила первые уроки актерского мастерства. А когда мне исполнилось 17, папа привез меня на прослушивание в Лондонский молодежный театр. И меня сразу же ввели в постановку «Сон в летнюю ночь».
— Вы уже давно живете в Лос-Анджелесе. Не чувствуете себя чужой в Америке, как когда-то ваш отец в Англии?
— Это совсем другое. Я же здесь не в эмиграции. Могу в любой момент полететь в Лондон. Что касается эмиграции — по-моему, это чудовищно несправедливо, когда человека вынуждают навсегда покинуть родину и начать жизнь с нуля. Я этого никому не желаю. Ведь проблема эмиграции в том, что, кем бы ты ни был в прошлом, это тебе не поможет в настоящем.
Мой дедушка был русским аристократом, графом, уважаемым членом общества — и вдруг жизнь подводит под всем этим жирную черту, и он оказывается один на один с недобрым миром. И этот мир говорит: теперь ты никто, выбирайся, если сможешь.
Единственная собственность, которая у него осталась после революции, — печатная машинка с русским шрифтом. Она и сейчас стоит у меня дома. На ней он печатал свои воспоминания. Несколько лет назад я отдала их перевести и, наконец, смогла прочитать. Это действительно страшно.
— Можете перечислить членов вашей семьи?
— Муж, старшая сестра, младший брат умер в 2002 году, племянники, внучатые племянники. У моего деда в России оставалось шесть сестер — с их правнуками я познакомилась в Москве, когда приезжала на премьеру фильма о Льве Толстом.
— В этом фильме («Последнее воскресенье». — «Известия») вы исполнили роль Софьи Андреевны — жены Льва Толстого. А вы читали «Войну и мир»? Знаете, что в романе упоминается один из ваших дальних предков граф Николай Михайлович Каменский?
— Читала. «Война и мир» — очень сложное произведение. Как драматической актрисе, мне гораздо ближе Чехов. Кстати, один из графов Каменских увлекался драмой и построил в своем поместье собственный театр, где играли его слуги. Мне об этом рассказали мои российские родственники. И я даже побывала в Орле, где это происходило.
— А как родители отнеслись к тому, что вы стали играть в театре?
— Поначалу они были не очень довольны. Но потом поняли, что театральным актерам, как и служащим, платят зарплату, с гордостью ходили на все спектакли с моим участием. А однажды не пришли. Мне уже пора было выходить на сцену, как вдруг ассистент позвал меня к телефону. Звонила мама. Она сказала: «Папа только что умер. Обширный инфаркт».
У меня подкосились ноги, и я рухнула на пол без чувств. Когда пришла в себя, кто-то поднес мне к уху трубку — мама всё еще была на другом конце провода. И я услышала: «Встань и иди делай свою работу. Делай шоу». Я встала и пошла «делать шоу». С тех пор, что бы ни происходило, я знаю: в любом состоянии я должна играть. Не выйти на сцену может позволить себе только мертвый актер.
— Вы поздно вышли замуж, не родили детей. Не хотели жертвовать карьерой?
— Мама боялась, что вместо учебы и карьеры мы с сестрой выскочим замуж, нарожаем детей и будем обречены, как и она, на скучную жизнь где-нибудь в пригороде. Она приучила меня так думать. Поэтому для меня работа на первом месте. Мне повезло, что мой муж — режиссер (Тейлор Хэкфорд. — «Известия»), и мы с ним во всем совпадаем. Мы не чувствуем себя одинокими. Мы постоянно заняты. И с нами всегда наши любимые собаки.
— В России с успехом прошел очередной фильм с вашим участием — «Форсаж 8». Что привело вас в эту франшизу, которая по художественным достоинствам значительно уступает большинству ваших проектов?
— Я обожаю водить машины и искренне восхищаюсь автогонщиками. На мой взгляд, во всем, что касается съемок с автомобилями, «Форсаж» не имеет себе равных. Правда, за руль меня не пустили — все автомобильные трюки выполнили каскадеры-профессионалы.
Но я все равно получила удовольствие от процесса. Даже вспомнила мою первую машину — очень старый гоночный «Ягуар». Мы с ним были ровесники — обоим по 22 года, и оба выглядели роскошно. (Смеется.) Но ни одна фара у него не работала. Я высовывала руку из окна и махала ею, как лебедь крылом, показывала, куда поворачиваю.
— В одном интервью вы признались, что чувствительны к материальной стороне успеха.
— Однажды, когда я была еще ребенком, нас с мамой не пустили в роскошный магазин одежды — туда можно было войти, только если имеешь там постоянный счет. А мама хотела просто посмотреть. Она, собственно, и не могла купить ничего, нам были по карману лишь уцененные вещи из супермаркетов. Я росла с сознанием того, как ужасна бедность, мечтала стать богатой и купить для мамы все, что она захочет.
Как только я смогла себе это позволить, я повезла ее в Париж, поселила в дорогой отель, наняла ей машину с шофером и отправила заниматься шопингом на Елисейских полях. Чтобы мама смогла, наконец, забыть унижение, испытанное на пороге того магазина. Так что да, я предпочитаю работать за деньги, это дает мне чувство оцененности. Чувство, что справедливость существует.
— Но вы также стараетесь помогать людям — у вас едва ли не самый длинный в актерской среде список благотворительных организаций и проектов, которые вы поддерживаете.
— Разумеется! Потому что справедливость существует — в данном случае в моем лице.
Справка «Известий»
Хелен Миррен — британская актриса, обладательница «Оскара» и двух премий «Золотой глобус». Известна по фильмам «Елизавета I», «Королева», «Калигула», «Повар, вор, его жена и любовник» и многим другим. В 2003 году получила титул Дамы-Командора ордена Британской империи.
