Виктору Буту могут добавить почти два месяца тюрьмы
Согласно официальным данным, которые Россия представила в Верховный суд США, к началу 2017 года в американских тюрьмах находилось более 30 россиян, экстрадированных в Соединенные Штаты. Один из них — Виктор Бут, которого в 2008 году арестовали в Таиланде, а затем в 2011-м в США приговорили к 25 годам лишения свободы за «нелегальную торговлю оружием». Адвокат россиянина Алексей Тарасов рассказал в интервью «Известиям» о новых дисциплинарных разбирательствах в отношении своего подзащитного, американской системе частных тюрем и экспансии юрисдикции США за пределы страны.
— Виктор Бут отбывает свой срок в городе Мэрион (штат Иллинойс). Как вы оцениваете условия в этой тюрьме?
— Условия лучше, чем раньше. На протяжении нескольких лет США пристально следили за общением моего подзащитного с внешним миром. Буквально все его телефонные звонки прослушивались, а корреспонденция просматривалась. Целью было узнать, какую информацию получает Виктор. Сейчас условия полегче, но повышенное внимание по-прежнему сохраняется. Кроме того, мой подзащитный подвергается неоправданным дисциплинарным взысканиям.
— Вы могли бы привести конкретный пример?
— Могу рассказать о случае с чайным грибом, который Виктор Бут вырастил у себя в камере, чтобы лечить желудок. В США напиток на его основе чрезвычайно популярен. Мой подзащитный также готовил себе его на протяжении нескольких месяцев. Его пили и другие заключенные, а также тюремные надзиратели. Никаких претензий к Виктору Буту не было. Но внезапно в камеру нагрянула инспекция с каким-то непонятным прибором и заявила, что Виктор Бут занимается производством алкоголя. Если там алкоголь и был, то речь идет о сотых или даже тысячных долях промилле. Тем не менее моего подзащитного лишили определенных послаблений, заработанных за хорошее поведение. Также к его тюремному сроку добавили более 40 дней. А последнее дисциплинарное разбирательство (оно еще продолжается. — «Известия») было инициировано в связи с его интервью российским СМИ.
— Что может грозить Виктору Буту после того, как он по телефону ответил на несколько вопросов журналистов?
— Ему могут продлить срок почти на два месяца — около 54 дней. Если его признают виновным, то он также может быть лишен привилегий, например возможности пользоваться телефоном и покупать продукты в тюремном магазине в течение года.
— Как это всё влияет на состояние вашего клиента?
— На Виктора Бута вряд ли что-то может повлиять психологически. Он очень сильный человек. Ведь несколько лет он провел в одиночной камере, где были резкие перепады температуры. Такими мелкими неудобствами, как сейчас, этого человека задеть или сломать невозможно. С другой стороны, это, безусловно, неприятно, и в будущем, если встанет вопрос, давать или не давать интервью российским СМИ, мой подзащитный будет вынужден дважды подумать, не повлечет ли это негативных последствий.
— В СМИ появлялась информация о проблемах со здоровьем Виктора Бута. Он в порядке?
— Да, всё нормально. Виктор Бут поддерживает себя в хорошей форме, постоянно занимается спортом.
— Каковы перспективы освобождения вашего подзащитного?
— На данный момент правовые механизмы, которые были реально доступны, исчерпаны. Есть иные возможности, которые можно использовать, однако на это потребуется не один год. Например, обратиться в Верховный суд США с просьбой о пересмотре дела можно будет, если СБ ООН признает, что санкции ООН против Виктора Бута были ошибочными (ООН приняла в 2003 и 2004 годах ряд санкций против 32 физических и юридических лиц в связи с обвинением в поставках оружия в Либерию в обход санкций Совбеза. — «Известия»). Однако непросто будет убедить СБ ООН признать неверным его предыдущее решение. Поэтому сейчас очень трудно что-либо прогнозировать.
— Возможно, стоит обратиться к американскому президенту Дональду Трампу?
— Я воздержусь от комментария. Я не буду лицом, которое принимает решение о каких-либо инициативах. Если обстоятельства будут подходящими, то можно будет обратиться. Однако компетентные чиновники в США и сейчас в курсе дел моих подзащитных, а также других российских граждан на территории страны.
— Виктора Бута обвиняют в сговоре с целью убийства американских граждан, спонсировании терроризма и нелегальной торговле ПЗРК. Сам он настаивает на своей невиновности. На чем основывается ваша позиция?
— Я довольно долго занимаюсь делом Виктора Бута, и за это время были обнаружены явные доказательства его фактической невиновности. Мы предоставили их, но суд не дал им ход. Все обвинения основываются на показаниях одного человека — британца Андрея Смуляна, в сговоре с которым обвинили моего подзащитного. Тот десятки лет работал на разведывательные структуры различных стран Африки и сотрудничал с британской разведкой MI6. При этом мы выяснили, что Андрей Смулян, которого задержали в 2008 году вместе с Виктором Бутом, был подставным агентом американской службы по борьбе с наркотиками. То есть фактически Виктора Бута обвинили в сговоре со служителем закона. Вместе с тем самого Андрея Смуляна вскоре освободили, и он покинул США. У нас есть сомнения, был ли он действительно в заключении.
— Зачем в таком случае США понадобилось отправить под стражу именно Виктора Бута?
— Я боюсь, мы никогда не узнаем правильный ответ. На эту тему можно лишь спекулировать. Предыдущая защита Виктора Бута считала, что это произошло, потому что Пентагон и Белый дом были опозорены. Ведь в ходе разбирательств в конгрессе выяснилось, что Виктор Бут, на которого ООН наложила санкции, был выбран Пентагоном для поставок провизии американским военнослужащим в Ирак. Когда это всплыло на поверхность, тогдашний советник Белого дома по делам национальной безопасности решил, что надо нейтрализовать Виктора Бута.
— Виктор Бут — не единственный россиянин в американской тюрьме. Вы также, например, защищаете летчика Константина Ярошенко. С чем связано, что всё больше россиян попадают в заключение в США?
— Это связано с экспансией американской юрисдикции за пределы страны. Раньше всё было в разумных пределах. После терактов 11 сентября начал делаться акцент на защите национальных интересов. Сейчас в США считают, что если кто-то в отдаленной стране собирается навредить Вашингтону, то его можно и нужно поймать и судить. Вопрос, однако, в том, как оценить, насколько конкретная угроза реальна. Она может быть таковой в случае с исламистами, но не в случае с российским летчиком Константином Ярошенко. Нельзя хватать человека только за то, что он, находясь в другой стране, плохо высказался о США.
— В США развита система частных тюрем. Не становится ли «оборот» заключенных выгодным бизнесом?
— Действительно, частные тюрьмы широко распространены в этой стране. Как любая частная организация или корпорация, они нацелены на прибыль. Штат или федеральное правительство платит частным тюрьмам определенную сумму за каждого заключенного — $20–30 в день. Задача тюрьмы — максимально сэкономить и потратить на заключенного несколько центов. Доход получается феноменальный. Их акции котируются даже на биржах! Недавние исследования показали, что в частных тюрьмах люди в среднем сидят дольше на одну треть. Это происходит за счет дисциплинарных взысканий. Вероятность получения их заключенными в частных тюрьмах по сравнению с государственными существенно выше. Поэтому отыскиваются проступки, за которые можно наложить взыскания. Таким образом, человек сидит дольше, а тюрьма зарабатывает больше.
