60 лет назад на лужайке возле ливерпульской церкви Святого Петра средь шумного празднества, где публика выбирала Королеву Роз, играла в кегли, бросала кольца и пританцовывала под музыку любительской школьной группы The Quarrymen, познакомились два местных пацана — Джон и Пол.
Первому из них на тот момент было шестнадцать, второму — на год меньше. Джон предводительствовал в этой самой скиффл-банде The Quarrymen, порой использовавшей в качестве одного из инструментов стиральную доску, и к обеду праздничного дня был уже не вполне трезв. Пол пришел просто развлечься и послушать, что поют. От пива, впрочем, тоже не отказался — не ребенок же.
Вечером они встретились «за кулисами» благодаря общему приятелю Айвену Воану. Провинциальные британские подростки расслаблялись и мерились крутизной исполнительских навыков, напевая популярные хиты Литтл Ричарда и иже с ним. Тривиальный сюжет. В каждом втором дворе происходило тогда что-то подобное. Но данный момент обернулся чудом.
Знаменитый дирижер, композитор Леонард Бернстайн, уже руководивший в ту пору Нью-Йоркским филармоническим оркестром и приближавшийся к своему 40-летию, ни о каких поп-пристрастиях и забавах английской молодежи, конечно, не знал. Но годы спустя уважаемый маэстро назовет ту первую посиделку Пола и Джона не иначе, как «встречей святого Павла со святым Иоанном». А на красной кирпичной стене церкви (!) Св. Петра появится мемориальная табличка в честь «первой встречи Джона и Пола» с цитатой Леннона о том событии.
Заметьте, лишь сейчас возникла в тексте фамилия Леннон, и фамилия Маккартни еще ни разу здесь не упоминалась. Необязательно. За короткий период совместной активной деятельности The Beatles не только потянули за собой развитие современной музыки, они сотворили новую многомиллионную конфессию. Битломания — натуральная религия с ритуалами, праздниками, священными местами и атрибутами, каноническими историями, апокрифами, мифами и «апостолами». Джон, Пол, Джордж, Ринго. Произнесите эти имена в любой части света, и фамилии для уточнения никому не потребуются.
А началось все еще «до музыки», до первых альбомов, именно там, на празднике у церкви Св. Петра, где Джон понял, что этот малолетка Пол будет покруче всех, с кем он играл прежде, и с ним надо дружить. Десятки «битловских» летописцев и масса поклонников группы по сей день размышляют: была ли то дружба в привычном понимании или скорее гениальная конкуренция, работавшая на общий результат и связывавшая до поры двух, в сущности, очень разных людей?
Почему двух? Да потому, что игра в «битловское» равенство — просто красивая легенда, в которую, правда, особо никто и не верил. А после распада команды у каждого из ее участников так или иначе проскакивали высказывания, подтверждавшие мысль о том, что хотя «мы все живем в желтой подводной лодке», на ней есть-таки командный состав и рядовые матросы.
Журналист Росс Бенсон в своей книге о Маккартни вспомнил, например, как однажды Леннон, говоря об успехе «Битлз», хладнокровно заметил: «Ни Джордж, ни Ринго не имели к этому отношения, потому что музыку писали мы с Полом». Сказал скорее всего в сердцах. Ибо такая фраза рикошетит по меньшей мере и по «пятому битлу» Джорджу Мартину, чья роль в звучании битловских альбомов значительна.
Но сама по себе реплика показательна. Как и высказывание менеджера «Битлз» Питера Брауна: «Едва ли у них было что-то общее, кроме музыки. Они оба понимали, что если Пол написал песню и они пришли в студию, то Леннон будет доводить эту песню до конца, в то время как Пол будет шлифовать песню, написанную Джоном. Это у них получалось и многое им обоим дало. Их отношения базировались скорее на привычке, чем на взаимной симпатии. Их связь стала почти родственной. Они с юношеских лет все время были вместе. Если бы они познакомились позже, у них не было бы ничего общего».
Тысячи страниц мемуаров, связанных с «битловской» историей (а ее теперь изучают в британских школах), хранят множество свидетельств того, что альянс Леннон / Маккартни, объявленных журналом Rolling Stone «величайшими исполнителями всех времен», это гениальная «химия», получившаяся из едва ли не отталкивающихся элементов.
По тинейджерским максималистским критериям: Джон — это непредсказуемость и нонконформизм, Пол — осторожность и буржуазность. Леннон — икона рок-н-ролла, уничтоженная фанатиком в расцвете лет. И фигура религиозного поклонения на «земляничной поляне» в Центральном парке. Маккартни — пожилой сэр, дедушка многочисленных внуков, до сих готовый к пению для некоторых глав государств и альянсу с сегодняшними кумирами, скажем, с Томом Йорком, «если тот не будет против».
Джон — почти мифологическая звезда, чья демоническая вдова Йоко Оно по-прежнему вызывает у «битломанов» полярные чувства. А Пол — тут, реален, судится с бывшими женами, выкупает права на «битловские» записи и т.д. Впрочем, каждому дается своя судьба. Что бы ни говорили друг о друге Джон и Пол после «Битлз», как бы ни гадали эксперты о том, сколько раз встречались эти двое после 1970-го, когда и где состоялась их последняя встреча, — для вечности они неразрывны.
И в реакции Пола на гибель Джона (Маккартни впал в депрессию и распустил свою группу Wings) больше подлинного, чем в попытках исследователей выяснить «успели ли они простить друг другу…». В любом случае это касается только их. Миру важнее, что ровно 60 лет назад Джон и Пол встретились.
