23 июня Госдума приняла в первом чтении «закон об анонимайзерах». Новостей об информационных технологиях в медийном пространстве стало очень много, на фоне «боя подушками» между Жаровым и Дуровым, атаки очередной версии вируса WannaCry, сообщений об очередных злодействах «русских хакеров™» у публики в голове всё несколько перепуталось.
Все — журналисты, читатели, депутаты и прочие омбудсмены — уже точно знают, что Роскомнадзор требует от Паши Дурова «отдать ключи шифрования, а не то заблокирует Telegram в течение нескольких дней». И это как-то неразрывно связано с «запретом VPN для террористов».
Мне кажется, тут нужно внести немного ясности. Принятый в первом чтении закон об анонимайзерах — это закон об улучшении блокировки плохого контента. Никому из пользователей не запрещают использовать анонимайзеры, виртуальные частные сети, TOR и прочие средства, быть анонимным и незаметно и безнаказанно скачивать любой контент.
Закон требует от сервисов анонимизации блокировать плохой контент, который положено блокировать по закону. Об этом подробнее чуть ниже.
«Закон о мессенджерах», по поводу которого мы наблюдали в прямом эфире пьесу «Как поссорились Сан Саныч и Паша», — это другой закон. Он требует от мессенджеров идентифицировать пользователей, а также регистрировать сервис в реестре распространителей информации.
От Telegram требовали заполнить анкету, указав, что за компания им владеет, где зарегистрирована, и всё. Дуров согласился. Остальное — это пиар уникального торгового предложения Дурова переписываться сверхсекретно в Telegram. Оно не уникально, да и переписка не вполне секретна — но это другая история.
Так вот, что касается закона об анонимайзерах.
У нас уже несколько лет есть закон, предписывающий блокировать нехороший контент в интернете, к которому относятся торговля наркотиками, побуждение к суициду, детское порно, экстремизм и т.п.
Мы вообще живем в фильтруемом пространстве. На ТВ нельзя показывать порно и сцены насилия, нельзя рекламировать водку и пиво, в книжных магазинах нельзя продавать порнографию, на улице и в кафе нельзя публично материться, в СМИ нельзя использовать мат, разжигать рознь и т.п.
Контент в интернете долгое время никак не регулировался, что бесконечно продолжаться не могло — не может и не должно быть в обществе зон, свободных от законов.
На фоне усилий по блокировке запрещенного контента довольно странно выглядит то обстоятельство, что не только этот контент можно легко получить через анонимайзеры, но в первую очередь то, что собственно бизнес анонимайзеров зачастую рекламируется и продвигается как возможность обхода блокировок. Что это за бизнес по обходу закона? Что-то вроде продажи поддельных справок, паспортов или дипломов.
Эту очевидную дыру должны были заклеить. На мой взгляд, сейчас ее заклеили довольно вегетарианским способом: анонимайзерам предписали самим блокировать запрещенные категории и типы контента (взяв их адреса на сайте регулятора). А уж если сервис прямо отказывается это делать, тогда его заблокируют самого.
Стандартные либертарианские аргументы против блокировки анонимайзеров таковы.
Нас хотят лишить тайны переписки! Нет, пока не хотят. Это вообще другая история: блокировка запрещенного контента, фашизма, педофилии и т.п. Нам нужна анонимность, так как нас будут шантажировать коррумпированные чиновники, которые следят за нашей перепиской и навигацией по интернету! (Это не шутка, это практически буквальная цитата из агиток Дурова.) Этот аргумент даже как-то странно опровергать в приличном обществе. Разве что стоит указать, что по некоторой причине (за недостатком места не будем ее обсуждать здесь) наши чиновники — одни из самых ярых приверженцев анонимайзеров, секретных мессенджеров вообще и Telegram в частности.
Что касается технической реализуемости и пользы от нового закона, мое мнение тут таково: и то и другое несколько хромает.
В принципе закон полезен. Приведу очевидную аналогию: из крана в России обычно течет вода, которой нельзя отравиться. С интернетом, который по своей необходимости и распространенности уже находится на уровне воды и электричества, пока не так: из него часто текут совершенно токсичные вещи. Которые свободно доступны в том числе детям и подросткам.
Нужно обеспечить общую безопасность Сети на уровне водопровода, а дальше, кому не нравится пить из-под крана, пусть пойдет и купит бутилированную воду в магазине или, наоборот, паленый алкоголь на обочине.
Но найти где-то и вбросить единственную копию плохого документа или ролика в «открытый интернет» всё равно будет легко. Стопроцентной защиты не бывает, особенно при существующей процедуре: предупредить, потребовать убрать, подождать N дней и т.п.
И далее, если контент достаточно вирусный, то есть клейкий и заразный, он даст бурное воспаление в незаблокированных блогах и соцсетях. Это означает, что кроме блокировки по жалобам нужно вырабатывать другие меры по борьбе с распространением экстремизма и наркотиков. А именно, вводить ответственность медийных игроков за контент, добиваться исполнения законов не только отечественными сервисами, то есть выравнивать конкуренцию и приводить к покорности гуглы и фейсбуки, регулировать использование Больших пользовательских данных и т.п. Уточнять уже принятые законы, чтобы они технически работали, искать плохой контент автоматически и т.п.
Можно предположить, что в ходе развития Цифровой экономики мы увидим еще несколько циклов законотворчества «про интернет». И правозащитного ажиотажа не вдумывающейся публики.
Игорь Ашманов — гендиректор компании «Ашманов и партнеры», в прошлом исполнительный директор «Рамблера»
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
