Турция и Иран не поделили зоны деэскалации в Сирии
Турция и Иран, выступающие вместе с Россией гарантами соглашения о зонах деэскалации в Сирии, не могут договориться о том, кто должен охранять разделительные линии между этими зонами и территориями, контролируемыми сирийскими войсками. Об этом «Известиям» рассказали российские дипломатические источники, знакомые с ходом переговоров в Астане. В Анкаре отмечают, что желание Турции направить к разделительным линиям свои войска обусловлено иранской активностью в Сирии. Возникшее противоречие может привести к тому, что согласование конкретных параметров создания зон деэскалации затянется.
О том, что между Турцией и Ираном сохраняются разногласия по поводу того, кто должен контролировать линии, разделяющие зоны деэскалации и позиции сирийской армии, «Известиям» рассказал и российский дипломатический источник, знакомый с ходом переговоров в Астане.
— Изначально в Тегеране не претендовали на размещение своих войск на разделительных линиях. Но когда турки заявили о намерении отправить туда свои силы, в исламской республике полностью изменили позицию. Планируется, что какие-то договоренности на этот счет будут достигнуты в ходе ближайшего раунда переговоров в Астане, намеченного на 4–5 июля, — пояснил собеседник «Известий».
Россия, Турция и Иран подписали меморандум о создании зон снижения напряженности в начале мая на встрече в Астане. Всего их будет четыре: провинция Идлиб и некоторые части соседних провинций (Алеппо, Латакия и Хама), район к северу от Хомса, пригород Дамаска Восточная Гута и ряд провинций в южной части Сирии — Дераа и Эль-Кунейтра. В соответствии с достигнутыми соглашениями размежевать зоны деэскалации и позиции сирийских правительственных сил должны разделительные линии — узкие полоски территорий, где будут размещены блокпосты и организованы выходы для гражданского населения. Как сообщали ранее «Известия», в Москве изначально исходили из того, что ни зоны деэскалации, ни разделительные линии не должны контролировать войска стран-гарантов, то есть российские, иранские или турецкие. И всё же, если выбирать между иранской и турецкой охраной, предпочтение отдается Тегерану.
— Нам комфортнее работать с теми, с кем у нас традиционно дружественные контакты. В то же время это не значит, что Турцию надо исключать из всех процессов, — пояснила «Известиям» первый зампред комитета Госдумы по международным делам Светлана Журова.
Как сказал «Известиям» турецкий политолог Мустафа Озджан, стремление Анкары направить свои войска к разделительным линиям обусловлено иранской активностью.
— В Турции поддержали бы идею, чтобы эти участки контролировали независимые силы из третьих стран, но проблема в том, что Иран наращивает свое присутствие в Сирии, а также направляет туда бойцов иракского ополчения «Аль-Хашд аш-Шааби». Естественно, в Анкаре не намерены на это безучастно смотреть, — отметил эксперт.
Ведущий научный сотрудник Центра партнерства цивилизаций МГИМО Юрий Зинин отметил, что в спорах между Анкарой и Тегераном придется учитывать и фактор Дамаска.
— Турция и Иран — соперничающие друг с другом державы, а потому перспектива укрепления позиций одной страны сталкивается с реакцией другой. Вместе с тем не стоит забывать, что есть еще и сирийские власти. С ними придется согласовывать любые планы, в том числе в рамках астанинского процесса. Анкаре придется это учитывать и принимать во внимание известное, крайне негативное отношение к ней сирийцев, — сказал он.
С учетом наметившихся противоречий согласование конкретных параметров создания зон деэскалации может занять еще какое-то время и не получить окончательного решения в ходе предстоящей встречи в Астане.
