Банк «Интеза» готов участвовать в «большой приватизации»
ПМЭФ в этом году, по признанию многих его участников, получился особенно представительным. Во многом это стало возможным благодаря зарубежным бизнес-делегациям. Впервые с 2014 года на форум вернулась Американская торговая палата. Серьезные делегации представляли Сербию, Индию, Францию, весьма заметна была Италия. Антонио Фаллико, председатель совета директоров банка «Интеза», российской структуры крупнейшей итальянской банковской группы Intesa Sanpaolo, в интервью корреспонденту «Известий» Алине Евстигнеевой на ПМЭФ рассказал о перспективах развития российско-итальянских экономических отношений, участии в новых приватизационных сделках, спросе иностранцев на российские активы и любви к новосибирскому пармезану.
— По вашим ощущениям, ПМЭФ вернулся к прежнему, досанкционному ритму?
— Достаточно посмотреть на цифры — они говорят сами за себя. В прошлом году было 12 тыс. участников, в этом — 19 тыс. человек. Из США прибыли 140 компаний, среди них есть бизнес первой величины, в частности из нефтегазового сектора. Очень много компаний из Европы, более 400. И нас, итальянцев, тоже очень много, мы хорошо выступили — примерно 200 компаний. Если мы считаем, что из 400 европейских — 200 итальянских, то это много о чем говорит. Форум показывает, что санкции провалились. Они увеличили интерес к российской экономике, которая уже в этом году покажет рост.
— Когда ветер сменится достаточно для того, чтобы наконец отменить санкции?
— Это очень сложная тема. Мы возлагали определенные надежды на избрание [президентом США Дональда] Трампа, но не была принята в расчет сильная оппозиция различных американских лобби, которые выступают против американского президента. Конечно, никто не ожидал, что сразу после избрания он отменит санкции, но мы надеялись, что до конца года это произойдет. Европа — это другое дело. До сих пор Европа не могла себя представить без США, поэтому по отношению к России она повторяла заокеанский подход. Сейчас мы наблюдаем определенный разрыв. У Европы устанавливаются прохладные отношения с США. Куда может пойти Европа самостоятельно? В направлении России, в направлении Китая? Мы думаем, что Европа рано или поздно придет к выводу, что необходимы положительные отношения с Москвой, причем не только на словах.
— Глобальная конкуренция сейчас меняется, страны ищут новые преимущества на рынках. Можете ли вы дать совет для России?
— У России своя стратегия. Если в этом году будет достигнут рост ВВП в 1,5%, это будет очень-очень хороший результат. Надо учитывать точку, с которой мы начали. Нужно понимать, что нынешнее положение гораздо лучше, чем оно было вчера. Когда я вижу, что экспертов не устраивает рост всего на 1,5%, а надо бы как в Китае или как минимум больше 4%, я думаю, что это мечтатели. Они рассуждают о вещах, которых просто не существует в данный момент. Не надо думать, что я считаю, что нельзя сделать лучше. Конечно, можно и нужно сделать лучше. Надо обязательно принимать во внимание, например, усилия, которые предприняла Россия в развитии агропромышленного комплекса. Она уже сократила вдвое потребность в импорте продовольствия. Первое, что надо сделать, — это сократить зависимость от экспорта энергоресурсов. Россия может это сделать. Например, она может участвовать в происходящей сегодня четвертой промышленной революции, поскольку обладает огромными технологическими и интеллектуальными ресурсами. Нужна дальнейшая поддержка малому и среднему бизнесу, который уже существует, который уже пользуется поддержкой правительства, здесь можно учесть наш итальянский опыт.
— Как человек, живущий в России, вы оценили успехи нашего агрокомплекса?
— Две недели назад я был в Новосибирске и был, честно говоря, потрясен. Ко мне подошел один предприниматель, который даже не является клиентом нашего банка. Он подарил мне кусок пармезана, который производит. Хотя в Италии говорят, что хороший пармезан можно сделать только в Италии, но я был счастлив. Я думаю, что здесь хорошее качество молока и правильные технологии, поэтому хорошую продукцию можно сделать и в Новосибирске.
— Доля иностранцев в российском госдолге впервые превысила 30%. Такой спрос зарубежных инвесторов сохранится?
— Ваши активы в абсолютном исчислении недооценены. Посмотрите на капитализацию таких жизненно важных, ключевых компаний, как «Газпром», как «Роснефть». У них есть огромное пространство для роста, и иностранные инвесторы в этом, безусловно, заинтересованы. Что касается ОФЗ, на многих конкурсах их продают с дисконтом на фоне огромного спроса. Пока покупки со стороны иностранных игроков не превышали 30–35%, но интерес очень большой. Никто не думает, что санкции могут этому помешать. Причем речь идет о долгосрочных инвестициях, не только о портфельных.
— Банк «Интеза» как крупный финансовый институт находится в очень тесном контакте с бизнесом, как с российским, так и с международным. Видите ли вы интерес к России со стороны итальянского бизнеса? Возможно, вам известны какие-то примеры компаний, которые хотели бы работать здесь.
— В области промышленного сотрудничества мы видим больше доверия. Если говорить о каких-то крупных сделках, которые стали подписывать начиная со встречи в Сочи глав двух стран, то надо прежде всего сказать о сделке «Роснефти» и Eni. Второй проект — это соглашение между «Россетями» и итальянской энергетической компанией Terna. Что касается итальянских компаний, то они не только не ушли из России, но и расширяют свое присутствие здесь. Больше всего мне нравится, что мы уже не думаем о простом экспорте итальянской продукции. Мы видим сотрудничество и совместное российско-итальянское производство, взаимодействие между российским и итальянским малым и средним бизнесом в самых различных отраслях. Мы это называем переход от Made in Italy («Сделано в Италии») к Made with Italy («Сделано с Италией»).
— В связи с ростом цен на нефть программа по приватизации российских активов сейчас выглядит отложенной. Вас как одного из организаторов самой успешной приватизационной сделки прошлого года по продаже «Роснефти» не печалит ли такая тенденция?
— Не воспринимайте это как рекламу, но мы себя позиционируем как партнеров России. И поэтому я скажу так: мне не нравится, когда фамильные драгоценности продают, даже в трудные времена. Их надо продавать, когда в деньгах нет необходимости, тогда вы можете продать выгодно. У меня такое впечатление, что в России идет дискуссия исключительно идеологического порядка. Я не думаю, что состояние ваших суверенных фондов и других запасов такое, что нужна большая приватизация. Надо приватизировать, когда есть понимание, что появились партнеры, которые могут обеспечить добавленную стоимость. И эта операция может дать бюджету не сумму, которая необходима, а которая соответствует рынку. Я не вижу ничего страшного в том, что некоторые приватизации перенесены на 2019 год, в этом нет ничего ужасного. Экономика будет расти. Государственный бюджет страдать не будет.
— Вы бы хотели выступить организатором новых приватизационных сделок?
— Мы были бы рады, если нам сделают такое предложение. Мы доказали, что мы прозрачны и честны. И что мы могли вовлечь в эти сделки важных инвесторов. Сохраняя скромность, могу сказать, что мы могли бы участвовать и в других сделках.
— Многие сегодня опасаются «черных лебедей», которые могут создать экономические риски по всему миру. Среди них — риски замедления китайской экономики, очередные сложности с договороспособностью стран ОПЕК. С какой стороны вы ждете рисков?
— Я думаю, что риски существуют для всех. Что касается России, касается и европейцев, и граждан всех других стран мира. Наша взаимозависимость настолько велика, что мы не можем рассматривать себя отдельно друг от друга. Естественно, есть угрозы на международной арене. Такие страны, как США, Россия, Китай, и Евросоюз могут справляться с вызовами так, чтобы происходящие события не перерождались в большой кризис. Более того, скажу, что Россия может стать магнитом, который будет притягивать не только инвестиции, но и надежды других народов.
