Партнеры по новому миру
Прошедший в Санкт-Петербурге Международный экономический форум показал: России не нравятся попытки ее изолировать. И она будет стремиться интегрироваться в экономические союзы и участвовать в международных партнерствах. Но партнеры будут новые. Их диктует будущий расклад сил в международной экономике.
Откройте окна, откройте двери
Россия не стремится к изоляции. Концепция импортозамещения, о которой много говорили в 2015 и 2016 годах, — это лишь импульс для развития российских проектов. Для бега на длинные дистанции она не годится. Об этом сказал в своей статье в официальном журнале ПМЭФ министр промышленности и торговли Денис Мантуров: «Тотально все заместить нельзя, да и зачем производить то, что дешевле купить. Изоляция не продлится вечно, глобализация все равно возьмет верх, и игнорировать такого весомого игрока, как Россия, мировые рынки не смогут». Надо сказать, что из уст министра промышленности — одного из самых заметных сторонников и пропагандистов идеи импортозамещения этот тезис звучит убедительно.
Ориентация на самообеспечение, на которую российская экономика ввиду своих размеров вполне способна, непродуктивна. Идея движения к автаркии (самообеспеченности) неоднократно проваливалась в больших странах. Австро-Венгрия и США в XIX веке, Советский Союз в XX, Индия в короткий период после получения независимости — тому примеры. Хорошо демонстрирует это автомобилестроение — ключевая индустрия XX века. СССР, Индия и Южная Корея начали отстраивать производство легковых автомобилей практически одновременно, в середине 60-х годов прошлого века. Продажи на зарубежных рынках ни советским, ни индийским автопроизводителям были не нужны, внутренние рынки были огромны. А вот корейцы, начинавшие автомобилестроение фактически на базе веломастерских, вынуждены были сразу продавать свои автомобили в соседних странах. В 90-е, когда они пришли в США, журналисты откровенно издевались над корейскими автомобилями, таков был их уровень. Но в 2017 году Hyundai (на пару с родственной маркой Kia) входят в топ-5 мировых автопроизводителей — а где Lada и индийская Tata?
Истории практически неизвестны и случаи успешных попыток изоляции извне — в подавляющем числе случаев проваливались попытки изолировать страны путем экономических и военных блокад. Нанести ущерб друг другу сторонам, как правило, удавалось — но вот поставленных целей постановщики блокад не достигали почти никогда. Та же история и с санкциями.
В XXI веке глобализация никаких шансов закрытой экономике не оставляет. «Очевидно, глобализация пока еще не закончена. Мы видим все больше потоков продукции, предоставления услуг, движение данных, информации. Думаю, что этот тренд продолжится», — заявил в Петербурге глава The Boston Consulting Group Ханс-Пол Бюркнер. И этого джинна обратно в бутылку не затолкать. Ни глобализация финансов (как сказал на одной из сессий Сергей Швецов, первый зампред ЦБ: «Мы можем строить какие угодно барьеры, но капитал уже интернациональный»), ни кардинальная перестройка экономического уклада (один из авторов идеи «индустрия 4.0» Клаус Шваб, основатель форума в Давосе, рассказывал о ее возможностях и рисках в Петербурге), а значит, и экономических связей закрыть экономику не позволят ни одной стране.
Сумма от перестановки меняется
Петербургский международный экономический форум как раз и показал, что к изоляции Россия точно не стремится. Великая рецессия 2008 года (как и ее предшественница в 1929 году) привела к тектоническим сдвигам в мировой экономике. Что же мы видим сейчас? Рост изоляционизма — свежее и нагляднее последних инициатив Дональда Трампа по отказу от участия США в Транстихоокеанском партнерстве и Парижском соглашении тут вряд ли что-то можно найти. Трудности старых международных союзов — и Brexit тому прекрасный пример. Глобальная перестройка финансового порядка и регулирования. «Мы сейчас переживаем конец золотого века этих (международных финансовых. — «Известия») институтов. С 90-х годов и до недавнего времени было доверие к многосторонним институтам, что они дадут решение общих проблем», — констатировал на ПМЭФ Марк Мэллок-Браун, в 2006 году занимавший пост заместителя Генерального секретаря ООН. Все это на фоне предопределенного перемещения международного экономического центра тяжести в Азию. России это дает возможность поучаствовать в создании нового экономического порядка — создавая новые экономические партнерства и союзы.
Из-за санкций отношения со старыми партнерами испорчены. Владимир Путин на встрече с сотрудниками международных информационных агентств 1 июня резюмировал, что «утверждается многополярный мир, а это не нравится монополистам». Первый вице-премьер Игорь Шувалов на следующий день на форуме огорчался: «Политически то, что происходит по отношению к России внутри Всемирного банка, не должно происходить... Во Всемирном банке и МВФ невозможно обсуждать вопросы политического воспитания». И тут же рассказал, что будет делать Россия — «развивать и формат БРИКС, и Азиатский банк инфраструктурных инвестиций».
Формирование этих новых структур для нового экономического порядка активно идет — и ПМЭФ послужил хорошей площадкой для оценки их достижений и перспектив.
«На наших глазах происходит формирование общего пространства в Евразии. Его оформление с учетом национальных стратегий государств — членов ШОС, реализация интеграционного процесса в рамках ЕАЭС, продвижение китайской инициативы «Один пояс — один путь», а также укрепление взаимодействия и сотрудничества между ШОС и АСЕАН будут способствовать объединению протекающих сегодня здесь экономических процессов», — рассказывал Рашид Алимов, генеральный секретарь ШОС, созданной в 2001 году лидерами Китая, России, Казахстана, Таджикистана, Киргизии и Узбекистана. «ШОС приобрела совершенно другое звучание, она стала крупной международной организацией», — констатировал российский президент, напомнив, что в организацию вступают Индия и Пакистан.
Президент Торгово-промышленной палаты Сергей Катырин напомнил, что 40% населения Земли проживают в странах БРИКС — и это 22% валового продукта всего земного шара. А Новый банк развития БРИКС, созданный летом 2014 года, отобрал первые проекты для инвестирования. Президент банка Кундапур Ваман Камат в Петербурге заявил «РИА Новости», что банк планирует начать по меньшей мере два из них в России в этом году.
Татьяна Валовая, министр по интеграции и макроэкономике Евразийской экономической комиссии (ЕЭК), говорила, что в 2016 году ЕАЭС впервые импортировал больше из АТР, чем из ЕС, — на 3,8%, по итогам I квартала 2017 года — больше на 8,5%. «Когда мы придем к восстановлению диалогов — лет через пять... Россия будет иметь 40% торговли с Азией, 40–42% с Европой, и это будет новая реальность», — уверенно спрогнозировал Сергей Караганов, декан факультета мировой экономики и мировой политики ВШЭ. Игорь Шувалов на сессии клуба «Валдай» сообщил о начале переговоров ЕАЭС с Китаем: «Сначала это партнерство будет открыто между Китаем и странами, входящими в ЕврАзЭС, затем оно будет открыто для присоединения». Причем многое будет почерпнуто из опыта создания Транстихоокеанского партнерства, которое осиротил выход США из этого соглашения.
Для финансирования новых крупных проектов в качестве источников капитала могут выступать суверенные фонды. У России есть опыт создания собственного такого фонда — Российский фонд прямых инвестиций, который успешно работает с арабскими и китайскими инвесторами.
«Фонды, которые сейчас присутствуют на мировой арене, имеют капитал более $7 трлн. Это больше, чем капиталы пенсионных фондов. Если эти фонды будут работать вместе... это поможет установить тесные связи между различными странами, поможет сделать общество более открытым, торговлю беспрепятственной и потоки капитала свободными», — прогнозировал на форуме Лоран Вижье, председатель CDC International Capital.
Великая рецессия, которая запустила пересмотр устоявшихся международных экономических порядков, не обошла стороной и участников новых проектов. Многие развивающиеся экономики сейчас тоже испытывают трудности — что сказывается и на динамике развития новых союзов. К тому же многие из новых интеграционных образований испытывают проблемы юного возраста: участникам надо притираться к особенностям друг друга и отстраивать свои внутренние процессы. Об этом тоже много говорили на ПМЭФ. Говорилось и о том, что в Азии сейчас так много новых инициатив, что им уже становится тесно. «Кто и как будет стыковать в рабочем порядке проекты, которые в рамках концепции Шелкового пути, в рамках стыковки концепции ЕАЭС, ШОС, АСЕАН будут реализовываться в ближайшие десятки лет? Кто будет наднациональным координатором проекта?» — спрашивал, например, Дмитрий Мезенцев, член комитета Совета Федерации по экономической политике. Это издержки многообразия — но конкуренция редко мешает развитию, победят нужнейшие.
