Эпицентром геополитических событий после непродолжительной паузы, связанной с дестабилизацией обстановки на Корейском полуострове, снова становится Ближний Восток.
5 июня Бахрейн, Саудовская Аравия, Египет, Объединенные Арабские Эмираты (ОАЭ) объявили о разрыве дипломатических отношений с Катаром. Публичная причина — обвинение властей эмирата в том, что они оказывают поддержку террористическим группировкам и вмешиваются во внутренние дела государств региона. Кроме того, командование аравийской коалиции, возглавляемой Саудовской Аравией, приняло решение об исключении Катара из состава участников альянса, ведущего борьбу с мятежниками-хуситами в Йемене.
Конфликт развивается по нарастающей — вслед за четверкой еще две страны решились на демарш — Ливия и Йемен. Странным «довеском» в этой истории стали Мальдивы — островное государство тоже разорвало дипотношения с Катаром. Впору задаться вопросом: кто же следующий присягнет Саудовской Аравии, которая безусловный лидер-вдохновитель в этом «походе» против Катара?
Конечно, не может не удивлять, что эмират, давно ставший заметным игроком в Персидском заливе и в целом политически и экономически вписывающийся в общие уклады региона, вдруг оказался в изоляции.
Поэтому не стоит сбрасывать со счетов и неформальные версии этого ближневосточного разлада, к примеру, некие перспективные энергетические альянсы Катара, которые сильно раздражают Саудовскую Аравию. Например, налаживание энергетических связей Дохи с Тегераном — здесь речь может идти о планах разработки гигантского газового месторождения «Южный Парс», запасы которого Катар и Иран делят между собой.
Тем временем Россия прореагировала на ситуацию оперативно и при этом сдержанно, заняв нейтральную позицию в конфликте: пресс-секретарь президента Дмитрий Песков заявил, что «Кремль заинтересован в стабильности в регионе Персидского залива, дорожит отношениями со всеми ближневосточными странами и во внутренние дела других государств не вмешивается». Схожая реакция и МИД РФ — глава ведомства Сергей Лавров назвал резолюцию ряда арабских стран о прекращении дипотношений с Катаром «исключительно их делом». В общем, Москва верит, что ситуация вокруг Катара не повлияет на общий настрой и решимость в деле борьбы с международным терроризмом.
Но надо четко понимать, что сворачивание дипломатических контактов с Дохой группой арабских государств провоцирует риски разрастания военных конфликтов в регионе. Да, пока всё локализовано границами Йемена, где, по сути, идет гражданская война. Но все очевидней, что сумбура станет только больше, так как предметный диалог Эр-Рияда с Дохой, по сути, свернут и надолго. Поэтому не исключено, что возглавляемая саудовцами коалиция может пойти по пути побуждения Катара к отказу от спонсирования террористических группировок силовыми методами. И, замечу, Эр-Рияд, если не политически, то по крайней мере технически готов к радикальным ходам. К таким выводам подталкивают свежие статданные о том, что саудовцы продолжают вооружаться. По данным Стокгольмского международного института исследований проблем мира (SIPRI), Саудовская Аравия замыкает четверку лидеров рейтинга милитаризации 2016 года — с расходами по военной статье, близкими к цифре $64 млрд.
В свою очередь, Доха в условиях новой реальности и в отсутствие выбора сценариев, вероятно, станет только активней помогать мятежным группировкам в Йемене — тогда интенсивность военных столкновений в стране возрастет и возникнет угроза распространения боев, в том числе и за периметр — например, на территорию Саудовской Аравии, граничащей с Катаром. Так Доха, применив стратегию отвлечения, отведет от себя удар: саудиты едва ли отважатся открывать второй фронт, пока не выправят ситуацию у границы с Йеменом. Сегодня же финал боевых действий в Йемене не обозрим.
Всё более возможная ближневосточная «заварушка» может повлиять на поведение мировых энергетических бирж, причем крен, конечно, ожидаем в пользу «бычьих» настроений. Это благоприятный сценарий как для федеральной казны, так и российской нефтяной отрасли. Пока же влияние «дипломатического демарша» на мировые котировки нефти весьма опосредованное — бочка маркерного сорта Brent продолжает торговаться вблизи рубежа в $50.
И если продолжить рассуждать в русле стратегии, то подчеркну, что страны Персидского залива, будучи крупнейшим центром производства углеводородов, для России очевидные конкуренты. Поэтому чем больше в регионе будет всевозможных политических метаморфоз, тем с экономической точки зрения лучше для нашей страны — так как эти «бифуркации» будут поддерживать стоимость нефти, от которой сильно зависит наш бюджет.
Другое дело, что Россия выстраивает партнерство с обеими конфликтующими сторонами — и с Саудовской Аравией, и с Катаром. И при эскалации конфликта нам, вероятно, будет резон примерить мантию миротворца.
Автор – руководитель аналитического управления Фонда национальной энергетической безопасности
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
