«Я во всех раундах был лучше, даже мысли не было, что ограбят»
Александр Волков проиграл Сирилу Гану раздельным решением и снова упустил шанс стать первым претендентом на титул, уже третий раз в своей карьере в UFC. На этот раз, в отличие от боя с Льюисом и первого боя с Ганом, Александр всё сделал как надо, но судьи решили иначе. В интервью «Известиям» и «Спорт-Экспрессу» Волков рассказал, что он думает по этому поводу.
Такие судьи не должны решать судьбы спортсменов
— Ваша реакция на решение?
— Я с этим решением не согласен, мне тяжело его принять. Я ни одного человека не встретил, кто бы мне в лицо сказал, что я проиграл. Я максимально спокойно спрашивал, мне интересно добиться справедливости, и никто не сказал, что я проиграл. Ни в самом UFC, ни болельщики, ни в интернете, где большая поддержка. Я надеюсь, что для UFC всё еще остаюсь контендером на чемпионский бой, как если бы я этот бой выиграл. Не думаю, что Сирилу, даже если судьи поставили галочку, дадут чемпионский бой. Мои позиции в дивизионе не меняются, я всем показал в UFC, что я сильнее. Будем стараться решение оспорить, я понимаю, что прецедентов, когда оспаривали, не было, но подключим юристов и попытаемся всё что можно сделать. Насколько я знаю, решение можно оспорить, если только сама судья признает, что она не была права, или судью отстранят от работы.
— По-вашему, сколько раундов вы выиграли?
— Мне показалось, что во всех трех раундах я нанес больше урона, чем он. Попаданий было у меня больше, контроля больше, он играл по тем правилам, которые я ему навязал. Вся активность была с моей стороны, поединок задавал я. Чтобы точно говорить, что я выиграл все три раунда, нужно пересмотреть бой самому. Но по ходу боя я чувствовал, что очень мало ситуаций ему отдал.
— На объявлении не было мысли: «Не дай бог ограбят сейчас»?
— Нет. Я был готов к победе, команда Сирила, когда я к ней подходил, вся была с опущенными глазами, пожала мне руки. По поведению четко было видно, что никакой надежды у них не было на победу. Когда услышал второе решение, мне показалось — draw, что дали ничью. Даже мысли не было, что он победил, я был уверен в своей победе полностью. Для меня это было максимально неожиданно.
— Вы знали, что одна из судей — известная Аделаида Бердс, которая напринимала безумных решений в боксе?
— Да, я слышал. Вообще непонятно, как люди судят и бокс, и ММА, при этом некомпетентны в этом. Это такой большой поединок, турнир PPV, тут прецедент в целом рассмотреть ее компетенцию. Юридически это, конечно, тяжело будет сделать в штате Невада, где мы дрались. Попробуем что-нибудь сделать. Я считаю, что такие судьи не должны решать судьбы спортсменов, это не уличная драка, это конкретный вид спорта, где должны быть очень четко обозначенные границы побед и поражений. Очевидно было всему залу, что я победил.
— Есть шанс, что UFC заплатит вам бонус за победу, вторую часть гонорара? Учитывая, что и Дана Уайт сказал слова поддержки.
— Знаете, слова словами, а бизнес бизнесом. Поэтому... я пока не получил выплаты, а получил как за поражение, а что будет дальше, посмотрим. Если UFC сумеет меня так оценить, я буду очень признателен, потому что со стороны заметно, что я не только стараюсь развиваться как боец, но и с медийной точки зрения стараюсь подогревать свои социальные сети, взвешивания, пресс-конференции.
— В этот раз вы решили Гана поддавить с самого начала в отличие от первого боя. Почему?
— Потому что так он неудобно себя чувствует, это было очевидно, и очевидно, что это нужно было делать в первом бою, я и делал в первом раунде, но потом мне захотелось подловить его на контрудар. Я ошибку эту признал, нужно было двигаться вперед. Если пересмотреть бой Гана с Нганну, Нганну вообще неувереннее его выиграл. Ган и в стойке его перестрелял, а со мной никакого преимущества он в стойке не имел. Я в своих трех раундах гораздо увереннее выглядел против Гана, чем Нганну, бывший чемпион UFC, который ушел непобежденным и должен составить конкуренцию Джону Джонсу.
— Ган отличался по движению, по чувствительности от себя образца первого боя? Многие заметили, что он был не такой летучий, не такой легкий на ногах.
— Потому что я не давал ему пространства. Вся проблема была в пересмотре тактики на поединок. Даже если пересмотреть первый бой, урона я ему нанес точно не меньше. Я еще тогда был удивлен решению, но тогда была выбрана неправильная тактика, я пытался поймать на контрудар, как с Сергеем Павловичем, а нужно было поджимать. Я не давал ему возможности сегодня двигаться, спасибо моей команде, много заготовок получилось.
С Павловичем контакт не поддерживаем
— Насколько Ган волевой спортсмен? Вы же всегда чувствуете, насколько человек стойкий или, наоборот, подламывается.
— Я не знаю, что у него происходило в голове, поэтому мне сложно сказать. Но я бы дал ему часть респекта за то, как он после боя себя повел. Он не принял эту победу так, как многие могли бы принять: вскинуть руки, бить себя в грудь, кричать, что победил. Он понимал, что поединок не на его стороне, и его первым действием было то, что он вышел из октагона, потому уже тренер его вернул. По отношению ко мне он повел себя достойно, тут респект, но дело не в достоинстве, а в спортивном моменте, который у нас был украден.
— Что дальше?
— Я остаюсь претендентом на пояс, всё будет зависеть от боя Джонс — Аспинэлл. Этот поединок оставляет всё на подумать, то есть не буду я сейчас прямо драться, но будет время на решение, в зависимости от результата этого боя. Я остался главным претендентом, по крайней мере на это надеюсь. От руководства я почувствовал поддержку.
— Вы на этот бой вышли с новой прической — косички, что-то совсем непривычное.
— Ради того, чтобы было интересно, порадовать болельщиков, поменять имидж. Всё делаю ради вас.
— Вы пока остаетесь в Америке?
— Есть планы приехать [в Россию], но надо подумать, как это сделать организационно. Пока надо переварить всё, посмотреть, какие будут поединки возможные. Я тут нахожусь, потому что я нон-стоп тренируюсь. Я достаточно возрастной, мне надо брать максимум из каждого тренировочного дня. Сейчас день-два отдохну и сразу начну работать.
— Сергей Павлович, кстати, не писал, не извинился (у бойцов случился конфликт после очного поединка)?
— Нет, мы контакт не поддерживаем.
