«День за днем ты просто идешь вслед за штурмовиками»
Донбасский документалист Максим Фадеев провел весной 2022-го четыре недели в самом пекле боев за Мариуполь вместе со штурмовиками батальона «Сомали». Итог — масштабное полотно «У края бездны», состоящее из четырех серий: «Прорыв к центру», «Спасение Малого», «Выход к морю», «На подступах к Азовстали». В его фильмах почти отсутствуют закадровый текст, критика и оценка событий — просто фиксирование происходящего, которое вкупе с эффектом присутствия производит потрясающий эффект, позволяя при этом увидеть и понять, что же по-настоящему происходит в Донбассе и на других участках фронта. На днях на международном фестивале «Победили вместе» в Сочи работа была награждена Гран-при. Специальный корреспондент «Известий» встретился с режиссером и поговорил с ним об условиях съемки, героях картины и основном ее смысловом посыле.
— Максим, за плечами у тебя 15 документальных фильмов о происходящем в Донбассе начиная с 2014 года. «У края бездны» — главное твое высказывание?
— Наверное, да. Накал событий в нем самый сильный. Условия съемки были самые экстремальные. Создать я его сумел только благодаря накопленному прежде опыту. В техническом плане это также самый сложный фильм: если раньше я практически всё делал сам, то здесь были задействованы композитор, звукорежиссер, цветокорректор. Монтировали и доводили до ума его мы почти два года.
Мариуполь
— В свое время ты рассказывал, что, снимая свою первую ленту «Славянск. Хроники войны», а конкретно — эпизод эвакуации пациентов психиатрической больницы, ты думал, что только этими кадрами можно остановить происходящее: сейчас все увидят, образумятся, поймут. В Мариуполе были такие мысли?
— Нет, была рутина. Час за часом, день за днем ты просто идешь вслед за бойцами — усталый, вымотанный. Просто держишь камеру, особо даже не заморачиваясь насчет каких-то художественных приемов. Тем более мы думали, что это завершающая точка военного противостояния.
Режиссер Максим Фадеев
— Тем не менее каков основной посыл твоей картины?
— Проснитесь, опомнитесь, раскройте глаза наконец. Как говорит герой моего фильма Воробей, «расчехлитесь»! Во время Великой Отечественной войны все сразу поняли, что происходит, как нужно действовать. С 1941 года газеты выходили с заголовками: «Смерть фашистским оккупантам», «Враг будет разбит», «Победа будет за нами». А что сейчас? Гибнут целые города, и особо никто не задумывается, насколько всё это серьезно. Помню, в 2015-м я приехал в Ростов-на-Дону, и меня поразило, что никому и дела нет, что в каких-то 200 км идут жесточайшие бои на окраине соседнего города, русские защищают себя. Большинство просто наблюдает за происходящим и ничего не делает.
— А что нужно делать?
— Не оставаться в стороне, не быть равнодушным. Я уверен: если бы донецкие шахтеры знали наперед, чем закончится майдан, что им придется массово воевать и умирать, что Донбасс будут равнять с землей, то просто собрались бы, взяли черенки от лопат, пешком, если нужно, дошли бы до Киева и мокрого места не оставили бы от всего это скопища. Но нет, все сидели, ждали. Думали, кто-то другой решит…
Во время показа «У края бездны»
— Что ты вкладываешь в название «У края бездны»?
— Мы все сейчас на краю бездны. Возвращаясь к сказанному — нужно просыпаться. Вот, к примеру, на платформе Netflix выложены четыре документальных фильма про военные действия на Украине, все снятые, естественно, украинской стороной, а один вообще рассказывает про запрещенный у нас «Азов» (признан в России террористической организацией и запрещен. — Ред.). Мы со своим «У края бездны» с колоссальным трудом пробились на отечественные платформы, которые, кстати, недоступны для западных пользователей.
Во время работы
— Что ты скажешь о самом процессе съемок?
— В марте я зашел в Мариуполь, проработал две недели, после заболел, выехал в Донецк. Как только оклемался — вернулся еще на две недели. Примечательно, что на отдых у ребят за всё это время выдался только один день, когда появилась возможность побриться, почистить зубы, отдохнуть. До этого у них был месяц непрерывного движения вперед, и после еще один такой же месяц.
Один из главных героев фильма — Рома Воробей, командир штурмовой роты
— Расскажи о героях фильма.
— Один из них — Рома Воробей, он командир роты, герой ДНР и России, был ранен девять раз. Во время съемки выбыл по ранению, и у меня, получается, исчез главный герой повествования, и в этом основная сумбурность фильма. По уму мне нужно было ехать за ним в госпиталь, но я понимал, что там мне никто не даст снимать, и поэтому остался. Спустя несколько дней Воробей вернулся. Погиб он в 2023-м под Водяным… Философ — он пошел воевать в 13 лет, во время съемок также получил ранение.
Вася Назар — я снимал его еще до СВО, он тоже оказался ранен, в первых двух сериях он есть, в 3-й и 4-й уже нет. Погиб Вася в Авдеевке спустя три дня после выхода из Мариуполя. Живыми из моих героев остались только те, кто получил тяжелое ранение и надолго выбыл из строя.
На штурм
— Заглавная музыкальная композиция фильма принадлежит Вячеславу Бутусову?
— Да, это песня «10 шагов». Создана она была давно и тем не менее идеально легла в ткань фильма, она звучит в конце каждой серии. Изначально Бутусов написал специально для нас другую песню, она получилась хорошая, но слишком тяжелая. Я понял, что не могу ее поставить, перегорчу, будет перебор.
Спасение раненого
— До СВО ты жил в Донецке, но потом уехал. Почему?
— Стало невозможно находиться там морально. Ты идешь и видишь: в этой точке погибли люди и в этой тоже и так далее. Тяжело. В такой обстановке монтировать «У края бездны» я бы просто не смог. Плюс, конечно, обстрелы. В соседний дом прилетает снаряд, а рядом с тобой сидит твой сын… Мы загрузили вещи в машину и просто поехали по России. Искали место, где остановимся. Пожили в Тюмени, на Кавказе, в Сочи. С нынешнего апреля — в Москве. Вообще, когда ты потерял родину (Максим из Славянска. — Ред.), сложно найти пристанище.
— Какие для тебя самого фильмы — художественные и документальные — наиболее важные, значимые?
— Многие советские про Великую Отечественную войну. «Иди и смотри», «Они сражались за Родину», «Торпедоносцы», «Обратной дороги нет», фильмы Германа. Некоторые сцены, снятые в них, я потом увидел в реальности. Отмечу, что искусственно всё это выдумать почти невозможно, поэтому и фильмы эти такие подлинные и настоящие — их снимали люди, видевшие войну. Из документальных — «Земля картелей» Мэтта Хейнемана о наркобаронах в Мексике. «Земля просветленных» бельгийского режиссера Питера-Яна Де Пью о современном Афганистане. «Акт убийства» Джошуа Оппенхаймера о событиях в Индонезии 40-летней давности, когда было убито от 1 млн до 2 млн человек. Ситуация там была похожая: к власти пришла структура, подобная «Правому сектору» (признан экстремистской организацией и запрещен в России), и безнаказанно уничтожала неугодных. При этом эти люди до сих пор остаются у власти.
— Ты всё сказал своим фильмом или продолжишь делать кино?
— Наверное, продолжу. Сейчас нужно отдохнуть. Я никогда так не уставал, как за эти 2,5 года. И не только я — в середине процесса, на 3-й серии, композитор, цветокорректор и звукорежиссер сказали, что им нужен перерыв, наступило истощение. Еще один момент: для того чтобы приступать к новой работе, необходимо найти героев, влиться в их коллектив, должно возникнуть доверие. Для примера, ребят из «Сомали» перед СВО я снимал 22 раза. Это как отношения — сложно начинать всё с нуля.
