Природный катаклизм: как экоэкстремисты подрывают экономику и тормозят промышленность

Защита окружающей среды сегодня становится удобным способом столкнуть общество с властью и бизнесом, устранить политических конкурентов и заработать деньги. Об этом рассказали на экспертной дискуссии «Экологический экстремизм как вызов для цивилизованного общества», которая прошла 7 ноября в Доме журналиста в Санкт-Петербурге. По словам специалистов, экотеррористы нередко вредят не только отдельным компаниям, но и целым отраслям, прибегая к агрессивным методам борьбы: нападениям, поджогам, распространениям фейков и манипуляциям общественным мнением. Как псевдозащитники действуют в России и почему они опасны — в материале «Известий».

Что такое экоэкстремизм и к чему он приводит

Экоэкстремизм или экотерроризм — явление не сегодняшнего дня. Оно начало зарождаться в 1960-70-х годах в США: активисты прибегали к вандализму, таранили китобойные суда, врывались на заводы, выводили из строя технику и чинили другие неприятные и опасные вещи. В 80-90-х годах агрессия усилилась: защитники природы стали устраивать крупные поджоги лабораторий, офисов, жилых комплексов и курортов. Примерно тогда же и появилось понятие «экотерроризм».

Опыт специалистов по экологии показывает, что намерения таких активистов не всегда благородны, а опасения граждан за свое благополучие нередко используется в корыстных целях: например, чтобы получить известность, склонить на свою сторону избирателей, создать проблемы конкурентам или попросту сорвать свой куш. Это явление тоже называют экоэкстремизмом, даже если «защитники» не прибегают к открытой агрессии. Но и громкие акции они устраивают часто.

Например, экоэкстремисты Greenpeace (организация признана нежелательной в РФ) дважды атаковали российскую нефтяную платформу «Приразломная». В 2012 году они приплыли в Печорское море на судне Arctic Sunrise, поднялись на буровую платформу и продержались на ее отвесной стене около 15 часов. Кроме того, они приковали себя и лодки к якорной цепи судна «Анна Ахматова», где ночевали рабочие, не давая ему двинуться с места. Через год активисты снова забрались на «Приразломную» и были арестованы.

Примерно в это же время, в сентябре 2013 года, в Салехарде проходил Международный арктический форум, на котором президент России Владимир Путин заявил, что «приоритетом, ключевым принципом развития Арктики должно быть и должно стать природосбережение, обеспечение баланса между хозяйственной деятельностью и присутствием человека».

Глава государства тогда отметил, что на работы по очистке Арктической зоны было выделено 1,4 млрд рублей из федерального бюджета, но эта новость осталась незамеченной в зарубежных СМИ, в отличие от акции Greenpeace.

Владимир Путин еще не раз высказывался об экологическом экстремизме. К примеру, выступая в 2019 году на II Глобальном саммите по производству и индустриализации (GMIS), он отметил, что «вместо разговора по существу, по глобальной климатической и экологической повестке, часто, к сожалению, наблюдаем откровенный популизм, спекуляции, порой, я не побоюсь этого слова, просто мракобесие».
Как распознать экологических экстремистов

Экоактивистов нужно отличать от экоэкстремистов, подчеркивают эксперты дискуссии. У них могут быть одинаковые лозунги, но разные методы борьбы. Последние часто стремятся надавливать на эмоции, манипулировать фактами и провоцировать.

По словам специалистов, экоактивисты действительно хотят добиться результата, поэтому требуют возможного и используют законные инструменты воздействия. Они умеют договариваться и слышать противоположные мнения, не подтасовывают данные, могут работать с одним проектом годами и решать проблемы комплексно.

В отличие от них, экоэкстремистам выгоден сам процесс борьбы, его финансирование и возможность обрести популярность. Для привлечения внимания они могут требовать абсурдных вещей, не идут на контакт, не допускают иных взглядов и распространяют фейки, чтобы вызвать панику у граждан. Кроме того, агрессивные защитники часто проявляют активность на короткое время, например, перед выборами. Они тщательно выбирают объект атаки, игнорируя другие проблемы, отмечают участники дискуссии.

К примеру, в распространении ложных данных уличили активистов в Башкирии, рассказал во время беседы глава неправительственной организации «Зеленый фонд» Олег Иванов.

«От имени жителей республики кто-то запустил фейк о некоем производстве по утилизации нефтесодержащих отходов. Информация, конечно же, не подтвердилась, но создала нужное напряжение», — пояснил он.

Как действуют экоэкстремисты в России

Экоэкстремисты могут использовать в корыстных целых юридические бреши в законодательстве, отметил советник губернатора Архангельской области Алексей Кувакин. Он привел в пример проекты, связанные с обращением с отходами: они обязательно проходят государственную экологическую экспертизу, но псевдоактивисты часто манипулируют результатами.

«Был случай, когда экспертиза была полностью отвергнута судом, но противники проекта стали давать в соцсетях короткие выжимки из нее об угрозе окружающей среды, умалчивая про вердикт суда. Ничего не подозревающие граждане стали публиковать эти фейки на своих страницах, и на органы власти посыпались сотни обращений граждан с требованием запретить проект», — пояснил Кувакин.

Эксперт Экошколы для муниципальных депутатов, политконсультант Георгий Шипунов, рассказал о случае в Бурятии: проект застройки небольшого лесного участка в Улан-Удэ дошел до ООН, и организация стала призывать защитить бурятскую экологию.

«А начиналось все с создания НКО и кампании против застройки с раздуванием «катастрофических» последствий для жителей района. В итоге в протест вовлекли жителей почти всей Бурятии. Экологический экстремизм очень опасен прежде всего тем, что начинается с низов в виде цепочки фейков и недоговоренностей, — подчеркнул он.

Судебный юрист, доцент кафедры юриспруденции СГУГиТ Юлия Саенко отметила, что под экстремисткой деятельностью подразумевается разжигание социальной розни, вражды, публичные призывы, а также организация, подготовка и финансирование этих активностей. «Но Стратегия национальной безопасности РФ описывает экстремизм и экологию отдельно, а в нашей теме они сливаются воедино. В этом пока состоит правовая сложность», — рассказала она на дискуссии.

Как защищать природу легальными методами

Многие экоактивисты работают с помощью законных инструментов и стремятся развивать диалог. Об этом рассказала и член Общественной палаты Рязанской области, кандидат географических наук, руководитель рязанского отделения Российского экологического общества Виолетта Чёрная. Она поделилась одним из последних случаев борьбы за интересы граждан.

«Участок в лесной роще курортного поселка, который решил застроить инвестор, обладает сразу несколькими охранными статусами. Тем не менее, участок пытаются передать компании в аренду для строительства парк-отеля. Мы попытались решить вопрос в досудебном порядке, предлагая альтернативные участки. Но инвестор отказался, и тогда мы пошли в суд. Сейчас идет процесс, подано четыре исковых заявления. Но, как бы ни было трудно, экстремизм — не наш путь», — прокомментировала она.

Для небезразличных граждан существует достаточно законных способов решения проблем: экспертизы, общественные слушания, обращения к власти и в суды, отметил руководитель Центра управления регионом Ленинградской области Тимур Зайнуллин. «Однако реальных обращений по теме экологии крайне мало. Так, за октябрь 2024-го поступило около 10 тыс. обращений, из которых по экологии — менее 1%», — пояснил эксперт.

По словам председателя Российского экологического общества Рашида Исмаилова несмотря на то, что граждане в целом против радикализма, даже малочисленные группы радикалов могут быть опасны своей деструктивной позицией. «Нам надо с этим работать. Нужна открытость власти, нужен диалог и коммуникации», — подчеркнул он.

Охрана окружающей среды сегодня волнует все больше граждан, особенно молодых людей. В мире накопилось много проблем, требующих совместного и комплексного решения, но экстремизм не помогает, а только мешает выстраивать конструктивный диалог. Защита природы и открытая агрессия против людей несовместимы.