«Большинство склоняется к тому, что Ирландии в НАТО делать нечего»
В Ирландии заморожено €1,9 млрд российских активов, заявил «Известиям» чрезвычайный и полномочный посол РФ в Дублине Юрий Филатов. Более того, в стране заблокировали все счета российского посольства и в целом работа российской дипмиссии сопровождается трудностями. Российский дипломат также подчеркнул, что потенциальное членство Ирландии в НАТО — суверенное дело республики и Москву это не беспокоит. Рассказал посол и о существенном падении товарооборота между государствами — на 20% в 2023 году. О вовлеченности Дублина в украинский конфликт, перспективах диалога на высоком уровне и правых настроениях в Европе — в эксклюзивном интервью Юрия Филатова.
«Какой-то субстантивный диалог с Дублином едва ли возможен в таких условиях»
— В каком состоянии пребывают двусторонние отношения Москвы и Дублина?
— Отношения сейчас заморожены, и не по нашей инициативе, а по инициативе правительства Ирландии, которое последовательно проводит враждебную антироссийскую политику и полностью поддерживает общую линию Запада в связи с конфликтом на Украине. Руководство Ирландии поддержало все пакеты антироссийских санкций Евросоюза в связи с Украиной и, более того, выступает за их наращивание. При этом идет постоянная пропаганда и антироссийская риторика.
В таких условиях какой-то субстантивный диалог вряд ли возможен — для него просто нет предмета. Но мы сохраняем дипотношения главным образом по нескольким соображениям — это и видение перспективы, исходя из того, что правительство-то враждебное, но ирландский народ мы враждебным не считаем. Здесь есть большой диапазон мнений и по поводу украинского конфликта, и по поводу того, как Ирландия должна себя позиционировать.
Отношение к России в целом всегда было позитивным, и я не могу сказать, что глубинно это как-то изменилось. Конечно, какое-то значение имеет пропаганда — «промывание голов» идет и это, безусловно, сказывается. Но в целом я думаю, что если говорить о стратегических перспективах, то все-таки они у нас есть. Нам нужны каналы дипломатических контактов и связей — это при любой обстановке важный и необходимый элемент — и, что особенно важно, нужны интересы российских граждан, которые есть в Ирландии и требуют того, чтобы этим заниматься. У нас полностью работает консульский отдел посольства, и я должен сказать, что объем этой работы за последние пару лет возрос.
Люди зачастую лишены возможности лично ехать в Россию и решать какие-то вопросы и пытаются всё это сделать через какие-то документальные дела, и мы, конечно, помогаем им. Есть большой контингент общин русскоязычных соотечественников, с которыми у нас традиционно хорошие и добрые связи. Им нужна поддержка, и мы по мере возможности ее оказываем, да и они нам помогают в жизненных вопросах, а они появились после того, как посольство оказалось, прямо скажем, в сложном положении.
— А в каком состоянии пребывают торговые отношения двух стран?
— Отношения заморожены, абсолютно всё заморожено — и, к большому сожалению, для обеих сторон. Ранее мы видели много взаимной выгоды, особенно в торгово-экономической области, и некоторые компании в Ирландии довольно серьезно в нас инвестировали. Мы торговали, а ирландцы закупали и нашу нефть, и наши нефтепродукты. И по мере того как эта обстановка раскручивалась в последние два года, естественно, торговля просела.
Самых свежих данных за 2024 год еще нет, но за 2023-й товарооборот ушел на сумму где-то $2 млрд — это примерно минус 20% к предыдущему периоду и, наверное, еще больший минус по сравнению с допандемийным периодом. Но некоторая торговля всё равно сохраняется, главным образом за счет того, что здесь по-прежнему не напрямую, но опосредованно закупают энергоресурсы — это главным образом дизель.
— Как складывается работа российской дипломатической миссии в Ирландии? Много ли наших дипломатов выслал Дублин и были ли случаи незаконных акций и противоправных действий по отношению к российскому представительству?
— Обстановка вокруг посольства создана непростая — у нас здесь постоянные пикеты, которые пытаются нарастить некоторую токсичность, в силу чего многие бизнесы уходят от сотрудничества, не говоря уже о том, что, по сути, с молчаливого одобрения властей нам закрыли посольские счета со всеми вытекающими из этого последствиями. В таких условиях достаточно непросто работать. Но поставленные задачи выполняются, так что мы сохраняем оптимизм.
Были совершенно необоснованные враждебные акции и высылки дипломатов после начала СВО, да и до того имели место такого рода вещи. Враждебная обстановка раздувается, она действует не на всех, но кому-то голову сносит. У нас был яркий инцидент 7 марта 2022 года, когда один человек с явно неустойчивой психикой приехал на довольно большом грузовике к воротам посольства, протаранил их, снес и остановился — при том, что полиция при этом присутствовала и наблюдала, как всё это происходит. Когда он остановился, его уже задержали, и суд над ним еще продолжается. Ему было предъявлено два пункта обвинения: первый — опасное вождение, а второй — криминальный ущерб. Так вот по первому пункту присяжные его оправдали, и это при том, что мы со своей стороны предоставили все материалы, у нас всё это было зафиксировано с камер наблюдения. Наш представитель участвовал в судебном заседании и ответил на все вопросы суда, но теперь всё это предстоит еще пройти по второму кругу.
«Российская угроза Ирландии — это абсолютно ложный посыл»
— В 2022 году была информация, что объем российских замороженных активов в Ирландии составлял €1,7 млрд. По вашим данным, какова сейчас эта сумма? И каковы риски того, что они могут быть переданы на военные нужды Украины?
— По официальным ирландским данным, здесь заморожено ближе к €2 млрд — €1,9 млрд, но в этой сумме нет суверенных активов России, то есть Центробанка, это частные и другие компании. Исходя из этого, все разговоры и планы Евросоюза по использованию наших авуаров и процентов с них носят для ирландцев академический характер.
Насчет военной помощи — вот тут есть интересный нюанс. Здесь до сих пор действует концепция традиционного военного нейтралитета Ирландии, поэтому, полностью участвуя во всех программах помощи киевскому режиму, они не занимаются поставками и финансированием поставок летального, как они выражаются, оборудования — систем вооружения, боеприпасов и тому подобного, ограничиваясь нелетальной помощью — обмундированием, медициной, инструментами разминирования и такого рода вещами. Если исходить из этого, то я не вижу такой перспективы, что эти средства каким-то образом в этом направлении могут быть использованы.
— В последнее время в ирландских СМИ стали чаще говорить о возможности вступления Ирландии в НАТО. Официальный Дублин при этом заявляет, что сохранит военный нейтралитет и не станет частью альянса. Каковы шансы вступления Ирландии в блок?
— Что касается военно-политической ориентации страны в целом — у нас тоже задают вопрос относительно НАТО. Ирландия не входит в НАТО. Но учитывая развитие событий в этом направлении, а именно действия некоторых нейтралов в виде Швеции и Финляндии, которые приняли решение вступить в НАТО, то как себя здесь вести Ирландии? Во-первых, я должен сказать, что это дело ирландцев. Мы видим, что дискуссия по этому делу — традиций собственного нейтралитета — здесь идет.
Правительство пытается продвигать мысль о том, что ситуация в мире изменилась и нарастают геополитические риски, но тем не менее мнений много и они неоднозначные. Судя по всему, большинство склоняется к тому, что Ирландии в НАТО делать нечего, руководство это видит и заявляет, что планов вступления в альянс нет. Но на практике они развивают очень активное партнерство с блоком — военно-техническое, информационное и другое, прикрываясь при этом, конечно же, некой российской угрозой. Мы говорим ирландцам, что ради бога, они могут принимать свои собственные решения, но главное, что эти решения не должны основываться на ложных посылах, а российская угроза Ирландии — это абсолютно ложный посыл, никакой угрозы нет.
Я исхожу из того, что для нас вопрос членства Дублина в альянсе не имеет принципиального значения. Если смотреть в корень, то будет Ирландия в НАТО или не будет, для нас в общем военно-политическом раскладе по Европе это не имеет особого значения, как, допустим, членство Финляндии. Потому что у нас с Финляндией довольно протяженная граница и продвижение натовской инфраструктуры непосредственно к нашей границе, безусловно, учитывается нашим военно-стратегическим планированием, в то время как ирландская инфраструктура достаточно удалена и, по сути, дублирует британскую.
Почему я говорю, что Россия даже теоретически не может представлять какую-то угрозу для Ирландии? Потому что и Дублин для нас по определению тоже не несет никакой угрозы. Так что это абсолютно надуманный вопрос, который вбрасывают для того, чтобы решать какие-то свои бюджетные проблемы и поднимать оборонный бюджет под лозунгом «если завтра война, если завтра поход…». Но, на мой взгляд, это несерьезно.
— В СМИ неоднократно появлялась информация о наемниках из Ирландии, воюющих на стороне Киева. По вашей информации, какова их численность?
— Я не могу утверждать, что у нас есть на этот счет исчерпывающая статистика, но, судя по СМИ, таких единицы — за прошлые два года четыре или пять фигурантов было. К сожалению, в том числе и для их семей, они нашли там свой бесславный конец и вернулись домой в гробах. В одном случае семья пыталась остановить парня от такого бездумного шага, но молодо-зелено, полез куда не зная. Я с большим сожалением смотрю на эти эпизоды, потому что фактически ответственность за гибель этих людей во многом лежит на правительстве Ирландии и на СМИ, которые создают и накачивают абсолютно лживую теорию об агрессии России и о том, что надо воевать за правое дело. Никакого «правого дела» там нет, но это впечатление работает на неокрепшие умы.
«Ирландия не может быть посредником в урегулировании украинского конфликта по определению»
— Некоторые страны ЕС сохраняют политический диалог с Москвой на высоком уровне, в частности Венгрия. Планируются ли взаимные визиты глав МИД России и Ирландии или встречи на международных площадках по типу G20 или ОБСЕ? Видит ли РФ заинтересованность Дублина в восстановлении политического диалога с Москвой?
— Ответ очень простой: во-первых, мы не видим такого интереса вообще, а во-вторых, учитывая всё то, о чем я вам уже рассказал, я не вижу никакого предмета для сколь-нибудь субстантивного политического диалога, тем более на высоком уровне.
Политика Венгрии в отношении России радикально отличается от подхода ирландского руководства, там играют роль здравый смысл и собственные интересы, я не буду в это углубляться. Здесь этого совершенно нет — здесь это убежденные «твердые искровцы», которые идут в русле жесткой евросоюзовской и в целом враждебной западной политики. И тот факт, что они под шапкой нейтралитета не участвуют в военной помощи Киеву, означает лишь одно — они старательно компенсируют это усилиями на других антироссийских направлениях, будь то международно-правовые механизмы, вернее, использование их против России, пропагандистские и любые другие.
Везде ирландцы — я имею в виду правительство Ирландии — в первых рядах агитируют за нажим и за то, чтобы дать отпор. Говорить с ними в этих условиях попросту не о чем, и я не вижу в этом смысла.
— Швейцария не раз заявляла о желании выступить посредником в урегулировании конфликта на Украине. Подавала ли Ирландия сигналы РФ о таком намерении?
— Во-первых, таких сигналов не было. Во-вторых, даже если бы они были, то в случае с Ирландией — они не могут быть посредником по определению, поскольку радикально занимают и поддерживают в конфликте одну сторону. Я даже потенциально не вижу для Ирландии такой роли.
— Видите ли вы перспективы деэскалации в отношениях Москвы и Дублина в ближайшем будущем?
— Я думаю, что деэскалация подразумевает эскалацию, но если оценивать объективно некий глобальный вес Ирландии и наших двусторонних отношений, то говорить о какой-то эскалации я бы не стал. Но имеют место попытки просто подстроиться под общие знамена Запада в своих, ирландских, интересах. Совершенно понятно, что практически им выгодно быть в хороших списках у Вашингтона и Лондона.
Мы ничего не эскалировали, и в ближайшем будущем никаких перспектив не просматривается, во всяком случае если только не представить себе фантастический сценарий, по которому завтра правительство Ирландии поймет, насколько оно заблуждается, пересмотрит свою политику и воспримет высший разум, а такое вряд ли возможно.
«Всё это приводит к лозунгам «понаехали тут», «нам самим трудно живется»
— В Европе растут правые настроения. Об этом, например, свидетельствуют результаты последних выборов в Великобритании, Германии и Франции. Растут ли такие настроения в Ирландии, а также интерес к идеям ИРА на этом фоне?
— Некий политический крен вправо действительно очевиден в Европе. Надо понимать причины этого явления, а они, в общем-то, подпитываются социально-экономическими проблемами в разных странах. Кроме того, сюда же добавляется социальная напряженность, вызванная притоком мигрантов извне Евросоюза. Всё это в комбинации приводит к популизму и лозунгам «понаехали тут», «нам самим трудно живется». Ирландия в этом смысле не исключение — за последние пару лет здесь миграционная проблема вышла на передний план, а этому в немалой степени способствовал довольно серьезный приток украинских беженцев, которых уже свыше 100 тыс., и правительство взяло на себя обязательство размещать их за государственный счет. Сейчас, правда, все эти льготы пошли по линии сокращения, но физически люди здесь, их пытаются где-то расселять, а там население, будучи в заведенном состоянии, протестует, такое есть.
А что касается Ирландской республиканской армии, то, вообще говоря, это совсем другая тема — это скорее тема и идея вооруженного подполья и борьбы за единую Ирландию, вытеснения английских и британских колонизаторов. По большому счету эта идея себя исчерпала, все-таки в 1998 году было подписано знаменитое Белфастское соглашение Страстной пятницы об урегулировании длительного межобщинного и межконфессионального конфликта в Ольстере. Есть какие-то рецидивы — иногда полиция вскрывает какие-то небольшие схроны с оружием. Другое дело, что идея мирного объединения севера и юга Ирландии сохраняется в повестке — собственно, она и прописана в соглашении 1998 года.
Скажем так, есть нарастание явления правого экстремизма, который проявляется здесь в акциях гражданского неповиновения — покрышки поджечь, беженцев не пустить. Но это не повальное явление, есть только отдельные зачинщики и агитаторы, и всё это закручивается в соцсетях. Но я не думаю, что это как-то связано с тем, что сейчас называется Новая республиканская ирландская армия, новая ИРА — это явление другого порядка и другого уровня.
