Есть старый американский анекдот: «Жили два брата. Старший пошел по наклонной и спился. Второй стал вице-президентом США. Больше ни о том, ни о том никто ничего не слышал».
Состоявшиеся 2 октября дебаты между кандидатами в вице-президенты США республиканцем Джей Ди Вэнсом и демократом Тимом Уолзом действительно вызвали гораздо меньше ажиотажа, чем приковавшая к себе внимание всего мира встреча Трамп – Байден в июне и Трамп – Харрис в сентябре. Впрочем, это вполне типично для вице-президентских дебатов. Массовый избиратель смотрит на них скорее как на необходимый ритуал. Ввиду высокой конституционной роли вице-президента (номинально — второй человек в государстве) и ввиду того, что на выборы кандидаты, так уже повелось с определенного времени, идут парами, партиям необходимо показать и этот товар лицом.
Доля вице-президента в американской системе вообще незавидная: быть в тени главы государства до тех пор, пока обстоятельства не позволят выйти на первый план. Судьба Камалы Харрис в этом смысле крайне показательна: кто помнил о ней в течение срока администрации Байдена? И лишь «смерть» (слава богу, пока политическая) шефа вывела ее на первый план.
Функция кандидата в вице-президенты во время выборов часто бывает еще скромнее. Его выбор, как правило, связан с желанием получить преимущество в каком-то важном для кампании штате (жители штата с большей готовностью отдают голос за пару кандидатов, если видят в одном из них своего земляка). Так, Джей Ди Вэнс укрепляет позиции Трампа в Огайо, а Уолз должен дать Миннесоту и средние штаты. Нынешний президент Байден в свое время предоставил Бараку Обаме Делавэр и, возможно, облегчил победу и в некоторых сопредельных штатах, в частности, в Пенсильвании, за что получил на следующие восемь лет должность вице-президента. При этом едва ли читатель сможет припомнить что-либо содержательное и яркое о его участии в кампании 2008 года.
Или другой пример из недавней истории. Cложно представить себе и менее яркого персонажа, чем вице-президент первой администрации Трампа Майкл Пенс. Его роль сводилась к необходимости иметь в команде представителя республиканского истеблишмента (Индиана, губернатором которой Пенс был, и так по большей части голосовала за республиканцев). Дебаты же кандидата в вице-президенты Пенса и его оппонента от демократов Тимоти Кейна — малохаризматичного сенатора и партийного функционера — в 2016 году были признаны зрителями одними из скучнейших за всю историю телестрансляций.
Однако нынешние выборы в каком-то смысле выбиваются из общих тенденций. Хотя внимание к вице-президентским дебатам и было заметно меньше, их всё же ждали, особенно профессиональные аналитики. Этому есть целый ряд причин.
Прежде всего, сам характер нынешней гонки — борьба кандидатов «ноздря в нозрю» с совершенно неочевидными шансами (очень рискуют те, кто утверждают, что победа демократа Харрис — дело решенное). Динамика рейтингов кандидатов и оценка их перспектив остается очень нелинейной. Хотя по некоторым опросам Харрис опережает Трампа на три-четыре пункта на национальном уровне, в ряде важных штатов (а именно штаты, а не люди, как известно, выбирают президента США) — Джорджии, Аризоне, Северной Каролине — у Трампа имеется достаточно заметное преимущество. При таких вводных успех в еще одном важном штате, например, Пенсильвании, может дать Трампу победу даже при условии отставания в голосах на национальном уровне. В этих условиях даже вице-президентские дебаты привлекают внимание как один из последних способов поколебать сомневающихся избирателей и перетянуть на свою сторону.
Масла в огонь добавила и некоторая невразумительность президентских дебатов. Хотя Харрис одержала на них моральную и эмоциональную победу — в том, что она выглядела лучше, сошлось две трети зрителей, — эти дебаты быстро подверглись критике за отсутствие содержательной повестки. Несмотря на то, что нынешняя политика всё больше напоминает постмодернистское строительство воздушных замков и всё менее — борьбу за объективные цели и ценности, многоопытный американский избиратель всё же не утратил способность к анализу (по крайней мере часть избирателей). В этой связи критическая оценка содержательной стороны дебатов Трамп – Харрис до известной степени нивелировала их результаты через какое-то время — когда дым рассеялся и люди начали пытаться припомнить, о чем же вообще общались претенденты на Белый дом.
В этих условиях дебаты кандидатов в вице-президенты рассматривались не только как очередная площадка для пиара, но и как один из последних шансов представителей двух партий проговорить содержательные повестки своего будущего правления. И попытаться опрокинуть аргументацию оппонента. Судя по всему, оба избирательных штаба уловили этот запрос на более вразумительный разговор, соответствующим образом подготовив кандидатов. Тем более что и сама площадка этому способствовала: дебаты кандидатов в вице-президенты смотрит меньше людей, зато это, как правило, более увлеченные и информированные избиратели.
В целом, этот запрос во время дебатов был более или менее удовлетворен. Кандидаты вели себя степенно и обменивались на порядок более содержательными репликами, чем их шефы несколькими неделями ранее. Для анализа хода предвыборной борьбы и оценки тенденций внутриполитического развития США вице-президентские дебаты также дали гораздо больше пищи для размышлений.
Что можно заключить о позициях демократов и республиканцев на выборах 2024 года? Удивительным образом, если убрать наносные эмоции и препарирование обоюдных ошибок, многие точки столкновений и позиции напоминают повестку 10-летней и даже 15-летней давности, как будто и не было баталий последних восьми лет, и мы наблюдали дебаты более травоядной эпохи, вроде противостояния Барака Обамы и Митта Ромни. Главной и вечной точкой ценностного конфликта остается вопрос об абортах, и здесь кандидаты вербализировали традиционные позиции: Уолз продвигал левую идею об универсальности права женщина на прерывание беременности, Вэнс апеллировал к конституционному праву штатов решать этот вопрос самостоятельно.
Дебаты по экономическим проблемам приобрели характер перекладывания ответственности за текущие проблемы друг на друга. Впрочем, и здесь столкновение позиций оказалось несколько содержательнее. Уолз активно критиковал налоговую реформу Трампа и высказывался за дальнейшее усиление прогрессивного и более справедливого характера налогообложения, делая это более последовательно и содержательнее, чем Харрис. Одновременно, он критиковал администрацию Трампа за топорный протекционизм во внешнеэкономической политике, не упоминая, что за некоторое ужесточение тарифов выступала и Харрис. Вэнс сосредоточил критику на неэффективном расходовании государственных средств и в целом неэффективности «большого правительства».
Все эти обмены колкостями (налоги, «большое» и «маленькое» правительство, внешнеэкономическая политика — в последнем, правда, партии теперь не столь уж различны), вполне традиционны для повестки противостояния республиканцев и демократов. Наверное, единственный вопрос, который стал ноу-хау нынешней кампании, — это отказ республиканцев от принципиального для них вопроса о разрушении «Медикэр». Вслед за Трампом Вэнс воспроизвел новый нарратив о том, что администрация Трампа не стремилась уничтожить эту программу, но, напротив, содействовала ее спасению и повышению эффективности. Учитывая, что республиканцы при Трампе всё больше становятся партией обедневшего «белого пролетариата», более комплементарное отношение к субсидированию медицины вполне объяснимо.
По внешней политике стороны вновь обменялись взаимными обвинениями в провалах. При этом было хорошо видно, насколько Уолзу некомфортно обсуждение международных проблем, особенно чувствительного для демократического электората арабо-израильского конфликта. Ничего содержательного по этому вопросу он сказать просто-напросто не мог, а потому, по-видимому, вздохнул с облегчением, когда дискуссия ушла в более подходящее для него внутриполитическое русло.
Отказ всерьез обсуждать внешнюю политику, который проявился и в президентских, и в вице-президентских дебатах, можно назвать характерной чертой нынешней кампании. Успехов у США в последние годы всё меньше, а постепенное свертывание глобальной американской империи порождает главным образом неприятные вызовы и дилеммы. Понимание, что США больше не могут решить проблемы «в одного» — путем дипломатического или силового давления, — заставляет политиков играть по этому направлению в молчанку, не озвучивая публично своих планов или предполагаемых конкретных шагов. Американская внешняя политика становится всё более реагирующей, и эта потеря инициативы — болезненно воспринимаемая вашингтонскими элитами — тем не менее становится новой реальностью и политики внутренней. Редкий пример внешнеполитической откровенности — интервью Вэнса видеоподкасту «Шоу Шоуна Райана», в котором он затронул урегулирование на Украине, — сразу вызвал бурю критики со стороны оппонентов, наблюдателей и экспертов, сопряженную с обвинениями в пророссийской позиции. Разговаривать лозунгами или молчать — лучшая тактика освещения внешнеполитических вопросов.
Вице-президентские дебаты вряд ли окажут большое влияние на внутриполитические расклады перед выборами. Но они всё же подсветили главное. Чем ниже этажность американской политики, тем более содержательно может вестись разговор между ключевыми партиями-противниками. Пока кандидаты президентского уровня с трудом договариваются даже о месте публичной встречи и общаются исключительно лозунгами, кандидаты в вице-президенты обращаются друг к другу по именам и ведут беседу на порядок степеннее. Их дискуссию всё еще трудно назвать конструктивной, но она вполне могла бы вписаться в политические дебаты времен большей внутриполитической консолидированности.
А значит еще на один или два этажа вниз, без камер и чужих глаз, общение продолжается и носит вполне ясный и конструктивный характер. Это залог устойчивости американской системы, даже когда на высшем политическом уровне царит полный бардак.
Автор — доцент, заведующий лаборатории политической географии и современной геополитики НИУ ВШЭ
Позиция редакции может не совпадать с мнением автора
