Немного лошади: Mercury Rev перерождаются, Кинчев играет в меломана
Среди музыкальных новинок первого месяца осени и герои русского рока, и американские «психоделы», и сердитые британские философы. «Известия» — о самых интересных альбомах сентября.
«Алиса»
«Гойда»
Новый альбом одной из главных групп российского рока оставляет двойственное впечатление. С одной стороны, явно благородная задумка, идеологически выверенное содержание (хотя тексты местами оставляют впечатление то ли «машинной» нарезки, то ли экзерциций школьных поэтов — «трагичен случай, но смешон финал, когда открыл, что твоя жизнь — биоматериал», как пример). С другой, с первых же аккордов прослушивание превращается в музыкальную «угадайку» — тут рифф из саббатовской War Pigs, там — откуда-то из Элиса Купера четвертьвековой давности, посередке цитаты из Korn.
Помнится, в давнишней песне про меломана «Алисы» пророчески упоминались «Блэк Саббат», Элис Купер, «Назарет», «Лед Зеппелин», «Дип Перпл», «Юрай Хип» и группа «Слейд». К счастью, до оммажей «Юрай Хип» и группе «Слейд» дело всё же не дошло. Впрочем, ближе к финалу демонстрация музыкальной эрудиции сходит на нет и к нам возвращается прежняя, самобытная и честная «Алиса». А финальный мрачный трек «Аккорд», пожалуй, может войти и в классический канон группы.
Mercury Rev
Born Horses
Нью-йоркские ветераны неопсиходелии не выпускали нового материала уже девять лет, так что эту пластинку ждали с нетерпением — донельзя расслабленным, конечно, как и надлежит поклонникам потусторонних реверберированных гитар и вкрадчивых ударных. Джонатан Донахью и Шон Маковяк по прозвищу Кузнечик (единственные постоянные участники группы с 1989 года) и примкнувшие к ним очередные музыкальные попутчики в целом оправдали ожидания публики — хотя многие американские критики остались недовольны «отсутствием новых идей».
Справедливости ради, требовать новых идей от музыкантов, вплотную подобравшихся к седьмому десятку и в целом построившим карьеру на возрождении традиций 60-х годов ХХ века, несколько странно. К тому же на «Рожденных конями» в музыкальную палитру Mercury Rev всё же добавились новые краски — скажем, приглушенная кул-джазовая труба в открывающей альбом композиции Mood Swings. Донахью же сменил привычный поклонникам надорванный тенор на хриплый практически «шпрехгезанг», нашептывая под пасторальные аккорды гитар сказки о тех временах, когда все мы были немного лошадьми.
Michael Schenker
My Years With UFO
Михаэль Шенкер последние лет 40 находился в тени своего старшего брата Руди, бессменного гитариста и сооснователя Scorpions, однако так было не всегда. В начале 1970-х Михаэль, успешно дебютировав в рядах «скорпов», благодаря счастливой случайности попал в состав гремевшей тогда британской команды UFO. Перед самыми гастролями в ФРГ заболел их постоянный гитарист Бенни Марсден, во время саундчека выступавших на разогреве Scorpions британцы обратили внимание на талантливого юного гитариста — по окончании совместных концертов Шенкер-мл. вступил в UFO уже «на общих основаниях».
Именно с Шенкером — благодаря его мастерству и как музыканта, и как автора — UFO выпустили лучшие свои альбомы, сегодня, возможно, подзабытые, но, несомненно, остающиеся классикой хард-рока. Достаточно вспомнить, что после выхода второго альбома с Шенкером, Force It (1975) критики сравнивали его не меньше чем с ледзеповским Physical Graffiti -— причем не в пользу последнего.
На этом альбоме Михаэль вспоминает былые победы — с помощью состава, список которого читается как энциклопедия «тяжелой» музыки. Слэш, Эксл Роуз, Кай Хансен, Джон Норум, Роджер Гловер, Ди Снайдер, Джо Линн Тернер плюс еще полдюжины знаменитостей помогают ему заново сыграть старые хиты. Среди которых, к сожалению, не нашлось места для любимой (благодаря выпущенному «Мелодией» миллионным тиражом каверу «Веселых ребят») советскими подростками начала 1980-х баллады про Белладонну, ну да нет в мире совершенства.
The The
Ensoulment
Первый почти за четверть века альбом нового песенного материала культового проекта британца Мэтта Джонсона стал приятной неожиданностью для тех, кто до сих пор хранит на почетной полке его шедевры Infected (1986), Mind Bomb (1989) и Dusk (1993). Разумеется, ожидание было и слегка тревожным: сумеет ли подобравшийся к пенсионному возрасту бард сохранить и былую едкость в текстах, и точность аранжировок, и прежний мелодический дар. Впрочем, уже первый сингл с альбома, мрачно-ехидный «Когнитивный диссидент», дал понять, что всё в порядке — и вышедший альбом, пожалуй, имеет полное право стать четвертым на той самой заветной полке.
Про песни The The один критик некогда заметил, что они одинаково подходят и для протестов, и для занятия любовью — это удивительное умение Джонсон сохранил и сегодня. Во время работы над альбомом он потерял нескольких близких, что сказалось и на песнях: «Жизнь после жизни» и «Куда мы уходим, когда умираем» исполнены тихой, но светлой скорби. Собственно, название альбома («Одушевление») характеризует его с исключительной точностью — это песни, добавляющие немного человеческого в бездушный мир.
Не обошлось и без песен о странностях любви, которые всегда удавались Джонсону («Дождливый день в мае» и «Дзен и искусство свиданий»), и, конечно, без политических деклараций. «Целование перстня президента США» (Kissing the Ring of POTUS) обрушивается на «психопатическую сверхдержаву» с почти маяковской яростью: «Империя Лжи привязывает союзников, / Как паук связывает мух. / Эти избранные паразиты, правящие сервильными спутниками, / Знают, кого не смеют критиковать. / И теперь, тщеславные и гордые, / Они громко хвалятся своими преступлениями./ «Мы обманывали, мы крали, мы лгали!» / «Мы пришли, мы увидели, мы погибли!».
Геннадий Рождественский, Государственный симфонический оркестр Министерства культуры СССР
«Антон Брукнер: Симфонии»
Австрийский маэстро, 200-летие со дня рождения которого отмечается в этом году, не входит в число общеизвестных и популярных композиторов-классиков. При жизни Брукнер отличался крайней застенчивостью, долго считал, что еще не достиг истинного мастерства, и лишь на пятом десятке решился представить публике свои симфонии. Написал он их 11, но две — характерный для Брукнера шаг — остались без номеров (то есть не вошли в авторский канон), так как он посчитал их недостаточно совершенными. Как бы то ни было, Брукнер вошел в конце концов в историю как один из выдающихся симфонистов XIX столетия, наследие которого оказалось, увы, не слишком освоенным в эпоху звукозаписи.
В середине 1980-х великий дирижер Геннадий Рождественский взял на себя задачу не просто записать все симфонии Брукнера, но сделать это во всех известных их редакциях. Результатом стал этот бокс-сет, в которой вошло по одной версии каждой из 11 симфоний, переизданный теперь «Мелодией» в цифровом виде к юбилею композитора. В прочтении Рождественского Брукнер неожиданно превращается из «последнего романтика» в едва ли не современника Шостаковича — при полном сохранении авторского замысла. Удивительная по своей мощи музыка.
