Правила хорошего дрона: как морпехи становятся операторами БПЛА
Беспилотные летательные аппараты и тактика их применения в ходе СВО совершенствуются постоянно. Дроны помогают разведке, пехоте, наносят удары по противнику, ведут штурмовые группы и колонны техники в бой. Операторы БПЛА, воюющие в одном из подразделений морской пехоты группировки «Восток», рассказали корреспондентам «Известий» об особенностях своей работы, приемах уничтожения разных видов бронетехники противника и интуиции, которая зачастую позволяет им выжить.
Срок жизни беспилотника
Оператор-разведчик дрона с позывным Глагол начинает нашу беседу с истории одного из своих аппаратов-долгожителей.
— У меня был дрон, которым я работал более восьми месяцев. Противник как только ни старался его уничтожить, заглушить — ничего не получалось. Потом он случайно попал под дружественную глушилку. Месяц пролежал под дождем и снегом. Мы его нашли, сменили батарейку, и после этого он проработал еще три месяца, — вспоминает морпех.
Такой срок работы дрона — дело случая, но есть в этом и заслуга Глагола.
— Оператор должен хорошо ориентироваться на местности. В те моменты, когда твою «птицу» глушат и теряется видеокартинка, она может улететь очень далеко и в неизвестном направлении. В такой ситуации, когда картинка вновь появится, надо быстро понять, где находится дрон. Иначе заряда батареи для возврата домой может не хватить, — подметил оператор.
Глагол поддерживает мнение, что за беспилотниками будущее. Разведка, атака противника, многое делается сейчас именно с помощью БПЛА.
— Вот взять, например, Mavic 3, которым я работаю. Я считаю его самым универсальным дроном. Он хорошо сбалансирован, хорошо держит ветер. Есть его аналог, только ночной — Mavic 3Т. Он чуть уступает, потому что нестабилен в моменты отсутствия спутника. Такие применяем в основном для разведки — выявляем позиции живой силы, артиллерии, техники врага. И, само собой, применяем их для сбросов различного вида боеприпасов на технику, укрытия, средства связи неприятеля, например «Старлинки». Лично я таких уничтожил порядка 50 штук, — рассказал Глагол.
По его словам, операторы дронов чувствуют себя охотниками, но при этом философски относятся к тому, что и сами могут стать добычей, если их переиграют.
— Следует правильно подготовить рабочую позицию. К этому нужно подходить с не меньшей скрупулезностью, чем к подготовке опорного пункта пехоты. Необходимы маскировка и защита. Есть и свои технические хитрости. Например, «птичникам» здорово помогают выносные антенны, с помощью которых можно управлять дроном, не покидая надежного укрытия, — поясняет специалист.
Важный нюанс во время ведения боевой работы дроновода: при запуске «птички» с боеприпасами следует находиться от него на безопасном расстоянии.
— Это техника. Она дает сбои. Боеприпас может случайно выпасть, и это чревато для оператора, — говорит Глагол.
Когда дрон успешно запущен в небо, время выбирать цель. Она может быть любая: пехота, техника, автомобили ВСУ.
— Например, их пикапы. Этих уничтожаем легко, — поясняет Глагол. — Подлетаю сверху, навожусь перекрестием, и если погода располагающая, то процентов на 90 боеприпас точно попадет в цель и «затрехсотит» (ранит. — «Известия») противника, который находится внутри пикапа. Потом можно, конечно, добить. Всё по ситуации. Считаю, надо добивать. Не надо давать им никаких шансов.
Но в чрезмерной жестокости обвинять дроноводов нельзя, полагает боец. Рассказывает, что помимо боеприпасов часто сбрасывает на позиции врага агитационные материалы с предложением сдаться.
— И вы знаете, порой это работает. Например, когда брали поселок Урожайное, там сдались в плен украинские бойцы, которые нашли наши листовки, — вспомнил он.
Добиваем танки
Другой дроновод с позывным Куба вспоминает провалившееся прошлогоднее контрнаступление ВСУ. Кажется, даже немного огорчается, что не удалось поработать по крупной натовской бронетехнике. Говорит, она даже не добиралась до линии боевого соприкосновения — подрывалась на минах, застревала в ямах.
— И тогда, и сейчас работаем, как правило, по легкобронированной технике. Бывает, и БМП поджигаем. Иногда добиваем танки, у которых подбиты траки, но они продолжают вести огонь, — уточнил оператор.
Упомянул он и о взаимодействии с другими подразделениями.
— По сути, любое движение подразделения без помощи БПЛА, без помощи «глаз в небе» — очень сложная задача сегодня. Не невозможная, но очень сложная. Задействуя беспилотники, мы облегчаем некоторые моменты, помогаем выиграть бой, — подводит итог морпех.
До того как попасть на специальную военную операцию, Куба дело с дронами не имел.
— Была абсолютно другая специальность. Всем премудростям учился здесь, на месте. Однажды предложили попробовать. Как-то сразу вник, понял, что к чему. Сама по себе техника несложная. Если с ориентированием у тебя всё в порядке, то ты сможешь легко управлять дроном, — рассказал боец.
Поначалу, конечно, волнуешься, руки трясутся, а потом это воспринимается как видеоигра, вспоминает Куба.
— В первый же день были прилеты, а мы, понятное дело, не обстрелянные. Страшно было безумно, до сих пор страшно. Но страх помогает выжить, ты начинаешь лучше себя слушать и чувствовать, потому что интуиция в тебе открывается на уровне супермена. Наверное, интуиция мне помогала выжить. Пожалуй, сейчас у меня порядка четырех–пяти дней рождения, — рассказывает военный.
Контракт Куба подписал еще в 2018 году. Говорит, что все его товарищи мотивированы и уверены в нашей победе.
— Сидеть дома — не наш удел. Родина нуждается в нас. Плюс это отличная возможность раскрыть себя. У нас здесь дружный коллектив. Людям на гражданке сложно понять нас. У нас другие ценности. Здесь важны только качества человека. С нормальным человеком рядом всегда будут нормальные люди. Здесь всегда придут на помощь в любое время суток. Это совсем другая жизнь, — говорит боец.
