«Мы одни ничего бы толком не сделали»
В Курске о близости линии боевого соприкосновения напоминают звуки сирен ракетной опасности. Но к ним быстро привыкаешь — город живет мирной жизнью. Утром люди спешат на работу из спальных районов в центр, а вечером возвращаются назад. Общественный транспорт ходит по расписанию, работают магазины и крупные торговые центры. Тревожное ощущение прифронтового города возникает после того, как видишь на улицах палатки, к которым стоят за гуманитаркой очереди беженцев, и оно уже не отпускает.
Вой сирены
Санкт-петербуржцев и москвичей, приехавших в Курск фирменным поездом «Ласточка», встречает сирена ракетной опасности. Начинаешь глазами искать указатели «Бомбоубежище», но тут же становится неудобно при одном взгляде на курян, встречающих своих родственников и друзей. Они улыбаются. И обнимаются как ни в чем не бывало. Чего, конечно, нельзя сказать о гостях города — они теряются в новой для себя реальности.
Рядом со мной молодая мама начинает успокаивать девочку лет пяти, мол, сейчас «вот это вот повоет» и пройдет. Не проходит.
— Даша, внученька! — к ним подбегает и тут же заключает в объятия ребенка солидная дама.
— Людмила Петровна, может, стоит спрятаться? — спрашивает, скорее всего, свою свекровь, всё еще встревоженная мама Даши.
— Зачем? Сейчас адаптируешься, вон Даша уже ничего не боится, правда, Даша? — говорит курянка. И девочка в ответ улыбается — бабушку давно не видела.
На этом этап адаптация у меня заканчивается. Нельзя же сеять панику при пятилетней девочке. Тем более что рядом ходят привокзальные таксисты, помахивая ключами от машин, и гундят, глядя куда-то в сторону: «Мужчина, куда ехать?». Их вид окончательно успокаивает — с ними точно ничего не случится.
«Ищу родителей!»
В итоге быстро начинаешь чувствовать себя туристом — солнечная погода к этому располагает. Невольно начинаешь разглядывать достопримечательности. Но благостное настроение быстро улетучивается, когда видишь на стене дома листок бумаги: «Ищу родителей! Прежний адрес: Суджанский район, село Заолешенка. Прошу всех, кто знает об их судьбе, связаться со мной».
Теперь ты обращаешь внимание на указатели в торговом центре: «Укрытие расположено на 2-м и 3-м этажах». Рядом с Курским аграрным университетом замечаешь бетонное укрытие. Окна одной из школ заложены мешками с песком и заклеены бумагой крест на крест.
Из окна троллейбуса на улице Радищева видишь большую белую палатку и медицинский автобус, к которым стоят очереди, — это мобильный пункт Российского Красного Креста.
Люди сюда начинают стекаться к семи утра. Все они одеты очень просто и улыбающихся среди них не найти — это беженцы из приграничных районов.
Пункт открывается в 10 утра, но они чего-то ждут перед закрытыми дверями.
— Мы из деревни, — привыкли рано вставать, — объясняет Наталья. — За скотиной уход с восхода и до темной ночи нужен. Вот и тут просыпаешься по привычке рано, а что делать, не поймешь. Идешь сюда, так легче.
Первый этаж близлежащего здания тоже занят Красным Крестом — там склады. Ровно в 10 часов пункт открывается, и тут же начинается работа. Девушки и юноши в красных и белых футболках прямо с крыльца раздают гуманитарные наборы. Беженцам для получения помощи достаточно предъявить паспорт с пропиской в одном из приграничный районов, где прошла эвакуация.
В гигиенические наборы входит всё, что нужно для быта, — от зубной пасты и шампуней до стиральных порошков. В пищевые — крупы, печенье, чай, тушенка, консервы, достаточно для того, чтобы хорошо питаться. Для детей есть детские наборы — каши, пюре, пеленки, салфетки. Есть наборы для ухода за лежачими больными.
Грузы с гуманитаркой — а это сотни килограммов в день — привозят «Газелями» и микроавтобусами. Разгружают их совсем еще девчонки и мальчишки — сотрудники Российского Красного Креста и волонтеры.
Они всё делают быстро. Полкомнаты гуманитарки расходится прямо на глазах. Только после этого кто-то выходит на улицу передохнуть. Уставшие они, конечно.
У Александры и Анны красные от недосыпа глаза.
— Выходные есть? — спрашиваю.
— Мы здесь каждый день с 10 утра и часов до семи-восьми вечера, а потом занимаемся удаленно. Мы пятикурсницы меда.
— Давно так работаете?
— С середины августа.
Но они не склонны себя жалеть.
— Вы видите людей кругом? Кто родных, кто дом потерял, — говорят они. — Им действительно тяжело. А у нас как раз всё хорошо.
Психологическую поддержку беженцам сотрудники Красного Креста тоже оказывают.
— Конечно, сеансы помогают, — говорит Анна. — По глазам видно. Отходят люди, хоть и небыстро.
В первые дни было трудно
Ближе к шести вечера очереди рассасываются. Откуда-то из недр складов с гуманитаркой выходит приятный молодой парень — тоже уставший от недосыпа и гула очередей. Знакомимся — это Алексей Гапонов, председатель Курского отделения Красного Креста. Он тут главный.
На пункт выдачи Алексей пришел после основной смены, а работает он врачом-реаниматологом. Сейчас ничего, говорит он, пик нагрузки пройден.
— В первые дни было трудно, — вспоминает Алексей. — Часть людей эвакуировалась более-менее заблаговременно, часть — уже из-под обстрелов. Соответственно, были те, у кого ничего не было. Представляешь, совсем ничего. Но мы справились. У нас за всё это время помощь получили около 60 тыс. человек — до 2 тыс. в день приходило.
Он это говорит и, кажется, удивляется сделанному, вспоминая последний месяц. Подвиг, говорю, совершили.
— Мы одни ничего б толком не сделали, — отмахивается он. — Жилье где бы мы взяли? Государство включилось, то есть все люди. Мы бы одни пункты временного размещения не организовали. Мест, кстати, хватило на всех. Там сейчас проживает около 12 тыс. человек.
Алексей говорит, что сейчас беженцам нужна мебель, пусть и самая простая, постельные принадлежности, раскладушки, кровати, потому что они начали обустраивать свой быт на новом месте.
— Сначала думали, что всё быстро закончится, теперь поняли, что пока надо жить здесь.
Тут же дежурит белый «ПАЗ» с курскими медиками.
— На этой неделе приехал и будет теперь каждый день стоять, — объясняет Алексей. — Тут целая бригада медосмотры проводит. Работают врачи из разных городских больниц. Здесь беженцы сдают анализы, делают электрокардиограмму, общаются с докторами, гинеколог тоже там дежурит.
Видно, что Алексею очень нравится этот полезный «ПАЗ» — он наконец улыбнулся.
Главный вопрос — цел ли дом
К пункту Красного Креста куряне несут одежду и обувь. Кофточки, куртки, брюки вывешены на плечиках в палатке, но туда всё не вмещается, поэтому одежду складывают на улице в картонные коробки. По надписям на них можно понять, для кого они собраны: «кофты подростки», «для беременных», «школьное мальчик».
Здесь заведует Любовь. Она из Суджи. Пришла сюда за помощью, а стала волонтером и теперь все одежно-обувные дела на ней. Она помогает подобрать размер, подскажет, где можно найти нужные вещи. Но беседовать не хочет.
— Мне вспоминать нечего, выскочили из дома в чем были — и всё, а сейчас нам всем работать надо, — она категорично пресекает разговоры.
Жилет с красным крестом ей идет. К Любови уже выстроилась очередь пожилых беженок, ждут совета и помощи. Дамам не так просто подобрать гардероб.
Общаться с беженцами тяжело. У каждого из них своя печальная история.
— Мы живем в селе Гирьи, — вспоминает Галина Ивановна. — Ночью их танки начали заходить. Мы выскочили из дома и уехали на машине. По нам даже не стреляли — повезло. А в соседнем селе, говорят, бабушку убили.
Село осталось за нами, и ей с мужем несколько дней назад удалось заскочить на час к себе взять вещи. До линии боевого соприкосновения, по ее словам, там меньше десяти километров — слышна канонада.
— Во дворе всё разбито, — говорит она. — Петухи в бассейн с водой попадали, а вылезти не смогли — захлебнулись. Вонь кругом теперь от них.
— Урожая у нас не будет, — сокрушается женщина рядом. — Что снарядами не перепахали, скотина съела. Сбежавшие свиньи, коровы и птица наш огород просто опустошили.
Потом женщины вспоминают, как горел сосновый бор рядом с селом.
— Небо от дыма черным было, кто бы знал, что сосны так страшно горят.
Беженец Максим рассказывает о случае в Глушковском районе.
— Кум с мужиками затормозил у посадки покурить, а тут дрон появился, — говорит он. — Думали, всё, конец. Но он сделал круг и атаковать не стал. Полетел к промзоне, там на сельхозтехнику бомбу кинул — посчитал, что она важнее.
Одна из главный тем обсуждения — цел ли дом, что со скотиной.
— У нас на улице два дома разбили, — говорит одна из женщин. — Соседу дрон на чердак залетел и взорвался, но повредил только крышу.
Помогли найти 600 человек
Андрей Гапонов говорит, что в розыске сейчас числится около 3500 курян с приграничных территорий. Красному Кресту удалось помочь найти около 600 человек.
Любой может оставить в пункте Красного Креста данные своих родственников и знакомых, после чего волонтеры займутся их розыском.
— Мы взаимодействуем с региональными властями, с Минздравом, с МВД — направляем им запросы, — объясняет он. — Всех обратившихся к нам регистрируем. Сделали свою централизованную базу данных, где сразу можно пробить человека, — много людей таким образом уже нашли. Плюс посещаем пункты временного размещения, где всегда можно просмотреть списки проживающих.
В Курске сейчас работает несколько точек, где можно получить помощь. Одна из них — пункт временного размещения в городском цирке. Около него также стоят палатки для раздачи гуманитарной помощи, прямо на газонах разложены вещи и обувь. Несколько общежитий и спортлагерей в пригородах отданы беженцам.
Работают открытый объединенный гуманитарный штаб «Народного фронта», Всероссийского студенческого корпуса спасателей и другие. Людям стараются помогать все.
