«На Китай приходится практически 33% нашей внешней торговли»
Европа и Азия с точки зрения объемов товарооборота с Россией практически поменялись местами: доля первой снизилась до 12%, а второй — выросла до 66%. При этом только на Китай приходится почти треть внешней торговли РФ. Такие данные привел «Известиям» на ВЭФ-2024 замруководителя Федеральной таможенной службы Владимир Ивин. Импорт из КНР практически полностью заменил поток товаров с Запада — оттуда везут машины, оборудование, различные электронные изделия, одежду и обувь, а из Индии — фармацевтику. Для улучшения условий торговли в России активно модернизируют и строят новые погранпосты. О том, какую работу еще нужно провести и есть ли сегодня дефицит кадров среди таможенников, — в интервью «Известий».
«Продукты питания из Индии пользуются хорошим спросом на нашем рынке»
— Уже два года все говорят о «развороте на восток». Какой объем товарооборота достигнут с дружественными партнерами, такими как Китай, Индия и страны Ближнего Востока?
— Это действительно разворот. Если посмотреть на статистику десятилетней давности, доля Евросоюза в нашей торговле составляла 47–48%, тогда как Азия — около 11%. Сейчас эти показатели практически поменялись местами: доля Евросоюза упала до 12%, а Азии — выросла до 66%.
Разворот на восток — это данность, которая сохранится на долгие годы. Среди основных азиатских партнеров Китай занимает первое место — на него приходится практически 33% нашей внешней торговли. В импорте эта доля еще больше — около 42%.
Второе место у Индии. В целом она делит второе и третье места с Турцией, которую тоже можно считать азиатской страной. Доля торговли с обоими государствами составляет примерно по 8,5%.
— Если говорить о конкретных отраслях, какие из них развиваются активнее всего в этом сотрудничестве?
— Безусловно, это экспорт энергоносителей — он составляет львиную долю во взаимной торговле.
Китай здесь играет ключевую роль, занимая более 40% нашего импорта. Он стал основным партнером, заменив объемы, которые раньше приходились на другие страны, прежде всего на западные. Конечно, полностью заместить всё не удается, но всё основное поступает из КНР — машины, оборудование, различные электронные изделия, одежда и обувь.
Что касается Индии, то здесь заметно выросла фармацевтика. Раньше мы закупали у них много такой продукции, но затем эту долю заменили западные концерны. Сейчас происходит обратный процесс. Кроме того, продукты питания из Индии пользуются хорошим спросом на нашем рынке.
— Что еще мы экспортируем, помимо энергоносителей?
— Значительный рост показывает сельскохозяйственная продукция — зерно, мясо, рыба. Также товары химической промышленности, особенно минеральные удобрения, в значительных объемах закупаются как Индией, так и Китаем. Как ни странно, есть определенная доля машиностроительных изделий, которые экспортируются в том числе в КНР.
«С США у нас никогда не было большого товарооборота»
— Как, в свою очередь, санкции отразились на товарообороте с Европой и США? Какие направления торговли пострадали больше всего?
— Как я уже упоминал, доля Европы в нашей торговле снизилась с 47–48% до примерно 12%. Если говорить о конкретных товарах, то санкции затронули практически всю номенклатуру. Наибольшую долю всегда занимали энергоносители, и сейчас страны ЕС закупают их у нас в значительно меньших объемах.
Поставки из Евросоюза к нам также резко сократились, несмотря на то, что есть сектора, которые формально не попадают под санкции. Однако из-за сложностей с логистикой и расчетами с европейскими партнерами наблюдается спад по всем товарным направлениям. В первую очередь это касается машиностроительной продукции, техники, высокотехнологичной электроники. Также мы больше не получаем составляющие космических спутников — эта продукция всегда была дорогой и занимала значительную долю в части электронной промышленности.
При этом с США у нас никогда не было большого товарооборота. Сейчас их доля во внешней торговле РФ составляет примерно 1%, тогда как раньше доходила до 2%, то есть падение незначительное. По большей части это коснулось энергоносителей и изделий металлургии — как цветной, так и черной. Что касается машиностроения, удобрений, ядерного топлива — в этих направлениях устоявшаяся много лет назад доля сохраняется примерно на том же уровне.
«На горизонте 2025–2030 годов планируется реконструировать все значимые пограничные посты»
— Есть ли у ФТС планы по развитию инфраструктуры для поддержки растущего объема торговли с новыми партнерами?
— Инфраструктура для нас очень важный, но пока еще проблемный вопрос. Несмотря на огромную протяженность границы РФ, у нас пока слишком мало полностью оборудованных пунктов пропуска — их можно пересчитать по пальцам одной руки.
— Как в ситуации с Китаем?
— Ситуация с Китаем, к сожалению, досталась нам в наследство. В определенный период, когда взаимная торговля росла, было принято решение о возможности использования частной инфраструктуры для пунктов пропуска. На тот момент это, возможно, было не самым правильным решением. В результате нам пришлось выкупать эту инфраструктуру, и сейчас идет активная реконструкция или строительство новых пограничных постов.
В этой связи мы благодарны Министерству транспорта — работа идет на всех границах, на крупнейших пунктах пропуска. Мы все с нетерпением ждем, когда КПП приведут в нормативное состояние, так как все пользователи этой инфраструктуры, включая нас, страдают от ее неустроенности. На горизонте 2025–2030 годов планируется реконструировать все значимые пограничные посты. Сейчас несколько десятков из них ремонтируются или строятся.
«Пока проблема нехватки кадров некритична для системы»
— Коснулась ли проблема дефицита кадров таможенной службы?
— Да, коснулась. В мае этого года, когда назначали министров, дважды в Совете Федерации глава МВД обозначал эту проблему как одну из ключевых — в частности, он упомянул недостаточный уровень денежного содержания и значительный дефицит кадров в системе ведомства. Мы также сталкиваемся с нехваткой сотрудников, так как находимся в тех же общих правилах формирования зарплатных ставок.
То есть у нас схожая ситуация: не везде таможне удается создать привлекательные условия для грамотных специалистов, особенно в крупных центрах, где уровень жизни выше.
Поскольку мы перешли на принцип электронной таможни и движемся в сторону интеллектуальной службы, нам IT-специалисты необходимы. Сейчас вся система цифровизирована: у нас электронные документооборот и декларирование. Даже на уровне пунктов пропуска, где идет физическое перемещение товаров, скорость зависит от работы наших информационных систем. К сожалению, не во всех регионах предлагаемые нами условия работы привлекательны. Пока проблема нехватки кадров некритична для системы. Мы справляемся с поставленными задачами.
«Мы задерживаем тонны нелегальной продукции»
— Какой объем контрабандной продукции выявило ведомство за 2023 и 2024 годы? Какой товар стал наиболее популярным?
— Традиционно это товары с высокими маржинальностью и уровнем налогообложения, а также те, которые запрещены к перемещению или сильно ограничены, но востребованы на рынке. Из классической контрабанды — конечно же, это наркотики. Попытки пересекать границу с крупными партиями прекурсоров и готовых психотропных веществ продолжаются. Показатели этого года подтверждают, что таких попыток меньше не стало. Мы задерживаем тонны нелегальной продукции.
— Их становится больше?
— Хотелось бы сказать, что мы лучше работаем и поэтому больше выявляем. Но однозначно утверждать, что стало больше контрабанды, сложно, ведь это теневой рынок. Оценить его объемы непросто. Однако выявлять стали активнее.
Из экономической контрабанды, связанной с неуплатой обязательных платежей, популярны сигареты, алкоголь, одежда, обувь, включая меховые изделия, а также лесоматериалы (особенно на Дальнем Востоке), валюта и драгоценные материалы. Эти товары традиционно перевозятся нелегально.
В зависимости от типа товара и тяжести преступления мы возбуждаем либо уголовные, либо административные дела. Последних больше, но по уголовным видим рост — почти на 20%.
Время сложное. Сломаны привычные логистические цепочки, утрачены традиционные партнеры и рынки сбыта. Сейчас идет перестройка связей, выстраиваются новые финансовые отношения. На фоне этих изменений кто-то из-за незнания нарушает законы, а кто-то сознательно пользуется ситуацией. Это приводит к тому, что число уголовных дел, связанных с контрабандой, растет — на 20%, а административных — на 3%.
По уголовным делам сумма контрабанды приближается к 4 млрд рублей, а по административным, за семь месяцев 2024 года, — почти к 60 млрд.
— Что касается методов выявления, есть ли что-то новое?
— Нет, методы остаются стандартными: таможенный контроль, работа аналитических подразделений. Анализируем логистические пути, товары и рынки. Например, если из Индии поступает говядина, это подозрительно, так как там корова — священное животное. Или когда алюминиевые радиаторы ввозят по цене ниже стоимости сырого алюминия.
Сейчас аналитическая работа особенно важна в условиях перестраивающегося рынка. Необходимо отличать, где изменения объективные и закономерные, а где происходят отклонения.
