«В России выросла стоимость труда, выросли зарплаты»
В условиях последних нескольких лет российскому малому и среднему бизнесу пришлось значительно изменить свои механизмы и структуру работы. Созданные раннее логистические маршруты, рынки сбыта и устоявшиеся процессы стали невозможны, но вместе с этим для отечественных предпринимателей открылись новые пути развития и страны, заинтересованные в их производстве. О том, продолжит ли правительство поддерживать МСП, с какими вызовами столкнулись российские бизнесмены и почему им стоит обратить вынимание на восток и юг, «Известиям» в рамках ВЭФ-2024 рассказал президент общественной организации МСП «Опора России» Александр Калинин.
«Для россиян это плюс, но для бизнеса — дополнительные издержки»
— Какие ключевые итоги после двух лет действия антироссийских санкций для российского малого и среднего бизнеса вы можете назвать? Как изменилась стратегия адаптации предпринимателей в новых условиях?
— Экономика зависит от внешнего рынка: ситуация отразилась на всех. Две трети нашего товарооборота переориентировано с Запада на Восток и на Юг. Мы начали покупать другие товары, поставлять продукцию в другие страны. На малом бизнесе это отразилось так, что потребовалось больше посредников. Он стал востребован, благодаря нему можно найти новые рынки и сохранить старых поставщиков. В то же время существенно выросли издержки, особенно связанные с логистикой и платежами.
Также увеличилась стоимость труда в России и зарплаты. Если для граждан это преимущество, то для бизнеса — дополнительные издержки. Из-за них приходится перенастраивать многие процессы. Выходом из такой ситуации будет повышение производительности труда, более профессиональная работа, однако это требует особых навыков. Недостаток компетенции малого бизнеса — самый большой вызов для любой экономики.
— Александр Сергеевич, в каких мерах поддержки сегодня нуждается сектор МСП вместе с самозанятыми? И как следует донастроить нацпроект МСП, который будет приниматься уже на следующую пятилетку?
— Мы считаем, что самое главное в донастройке нацпроекта — сохранить то, что было создано по поручению президента за шесть лет. Ранее не было такого комплексного подхода к развитию МСП. Год за годом создавалась новые инфраструктура и качество взаимодействия региональных правительств, федерального правительства, законодательной власти с малым и средним бизнесом. Появились центры «Мой бизнес», которых по стране сейчас почти 450, а также центры поддержки экспорта — их 82. Созданы 100 новых промышленных парков, технопарков, образовательных программ, выданы гранты начинающим предпринимателям. В итоге цели, поставленные президентом, были выполнены на два года раньше.
Никогда не было столько малых предприятий в нашей стране. Важно не понизить статус и приоритетность развития малого бизнеса. В него вкладывается не так много, в год около 90 млрд рублей на всю страну, но бюджетная отдача очень высокая. Малый бизнес заплатил около 6 трлн рублей налогов и сборов в бюджеты всех уровней и фонды в 2020-м. А к настоящему моменту — цифра увеличилась до 8 трлн рублей. То есть при ежегодных вложениях в 80-90 млрд малый бизнес приносит в бюджет кратно больше.
«Влияние стоимости денег всегда имеет отложенный эффект»
— По вашим оценкам, как отразится на секторе малого и среднего предпринимательства повышение порога по упрощенной системе налогообложения?
— Здесь было принято непростое решение. Мы всегда по России добивались повышения порогов по упрощенности налогообложения. Особенно это актуально для бизнеса, где нет входного НДС, прежде всего, это сфера услуг. Нам правительство шло навстречу. К примеру, был обнулен НДС для гостиниц, для сферы общепита. Это дало свои положительные результаты: бизнес начал отделяться. Вместе с тем указывалось много раз, что иногда упрощенкой пользуется бизнес далеко не малый. То есть правительство подняло пороги до 450 млн — об этом только могли мечтать, но после 60 млн был введен НДС с оборота 5–7%.
Этот период внедрения еще нужно пройти, там много деталей. Мы находимся в постоянном контакте с сотрудниками Федеральной налоговой службы, они бывают у нас в офисе «Опоры России», на комитете по налогам. И предстоит большая работа, там много подводных камней, много чего нужно объяснить. В любом случае, это повышение нагрузки на малый бизнес. Но это и не скрывалось при проведении модернизации налоговой системы.
— В июле появилась информация, что власти рассматривают сценарий отмены льготных программ для МСП. Действительно ли это обсуждается и какие, по вашему мнению, могут быть последствия в случае отмены льготного кредитования для малого бизнеса?
— Такую позицию озвучивает замминистра Ирина Окладникова. Она считает, что на это не нужно тратить деньги. Дело в том, что эти программы есть не только в МСП — в Министерстве сельского хозяйства тоже предусмотрено субсидирование процентной ставки. Это самые дорогие программы, они наиболее востребованы у растущего бизнеса. Их отмена приведет к тому, что акселерации будет еще меньше. У нас и так она слабо работает. Если смотреть структуру отечественного бизнеса, 97% — это микробизнес, где работают, как правило, до трех сотрудников, оборот — не более 20 млн в год.
А вот для малого бизнеса с предприятиями по 250–270 тыс. человек этот инструмент очень востребован. Он позволяет брать кредиты на 5% ниже, чем рыночная ставка. Соответственно, если убрать это всё и по сельскому хозяйству, и по малому бизнесу, это вызовет недоумение у малого бизнеса. Нужно тогда предложить что-то взамен. Мы считаем, что нужно предоставить льготный лизинг. То есть фондировать лизинговые компании либо банки. Центральный банк фондирует лизинговые компании не напрямую, а через банки, поскольку они ему поднадзорны. Допустим, под 3% годовых. А банк фондирует свою лизинговую компанию уже, к примеру, под 4%. И тогда предприниматели могут получать лизинг под 5%. Это наше предложение, оно будет рассматриваться Центральным банком и Министерством экономики. Мы рассчитываем на серьезный диалог на эту тему.
— Ключевая ставка сейчас высокая — 18%. Как в целом повлияло увеличение ключевой на среднее предпринимательство и на деловую активность?
— Ставку подняли достаточно быстро. Влияние стоимости денег всегда имеет отложенный эффект. И мы уже увидели по нашему индексу, который делаем вместе с Промсвязьбанком, что он начал в июле достаточно серьезно снижаться. Он снизился до уровня 2022 года, до 54 пунктов, при этом в мае был 58. Основная причина, по которой происходит снижение деловой активности, — это стоимость денег, готовность инвестировать и дороговизна кадров. Дело не в том, что кредиты стали дорогие — они нужны для того, чтобы пополнять оборотные средства в условиях инфляции. Предприниматели, имея деньги, думают не об инвестициях, а о выгодном размещении средств на депозитах.
Президент Общероссийской общественной организации малого и среднего предпринимательства «ОПОРА РОССИИ» Александр Калинин во время интервью в студии МИЦ «Известия»
У нас депозиты населения уже 50 трлн рублей, депозиты юридических лиц порядка 40 трлн, то есть рекордное количество денег ушло в депозиты. Кстати, обвал рынка ценных бумаг, который сейчас происходит на российском фондовом рынке, тоже случился во многом благодаря такой высокой ключевой ставке. Зачем мне вкладывать в инвестиции, если я получаю 20% годовых в первоклассном банке? Ничем не рискуя, я получаю возврат инвестиций за пять лет. В этом, мы считаем, и заключается главная опасность — в высокой ключевой ставке, поскольку деньги начинают перетекать в финансовый спекулятивный сектор. Эти средства уходят в депозиты, люди отказываются от инвестиционных проектов, завершают начатые, потому что при таком финансировании нет смысла запускать инвестиционный проект даже с шести-семилетним возвратом.
«Большая страна нуждается в новой инфраструктуре»
— В каких отраслях малого и среднего бизнеса вы видите наибольший потенциал для роста в ближайшие годы? Какие меры необходимы для стимулирования развития этих самых отраслей?
— Прежде всего, я вижу потенциал сфере услуг. У нас очень много услуг, которые мы приобретали за рубежом, — тот же туризм, гостиницы. И сейчас многие вещи мы вынуждены покупать здесь. Посмотрите, как Владивосток расцвел в сфере общепита, туризма. Кроме того, тот же инжиниринг, российские IT-продукты оказались востребованными. По нашей инициативе, которая была поддержана президентом и государственным Федеральным собранием, правительством, с 1 января для промышленных предприятий малого бизнеса в России снижаются страховые взносы до 7,6%. Это говорит о том, что в налоговой сфере таким предприятиям будут даны приоритеты, похожие на те, что есть у IT-сферы.
Это будет стимулировать вкладывать деньги в малые производственные компании в следующем году, предприниматели уже знают. Это существенная экономия, потому что фонд оплаты труда занимает около половины затрат, и взносы снижаются в два раза. Эти деньги можно использовать на то, чтобы инвестировать в собственное развитие.
Помимо этого, достаточно бурно развивается логистика, особенно с учетом того, что идет переориентация. Малые предприятия в логистической сфере могут и цены поднимать, и зарабатывать на этом рынке больше, чем раньше. Многие туда идут.
Внешнеэкономическая деятельность — экспорт, импорт — это тоже хорошая сфера для роста. У нас много денег вкладывается в строительство дорог. Я надеюсь, что этот тренд будет продолжаться.
Большая страна нуждается в новой инфраструктуре, здесь есть где расти, поэтому нужно более грамотно выстраивать отраслевые стратегии.
— Какие бы вы выделили главные проблемы малого и среднего бизнеса?
— Главная проблема — это компетенции. Например, производительность труда в малом бизнесе у нас тоже не очень высокая. Я бы еще назвал постоянно растущие издержки и налоговую нагрузку, то есть и администрирование, и повышение налогов на малый и средний бизнес 1 января. Это заставляет бизнес быть более эффективным. Плюс высокая учетная ставка. Если ты раньше мог на недорогих деньгах перекредитоваться где-то, и низкая учетная ставка прощала некоторые недочеты или убытки, то с нынешними дорогими деньгами уже так не получится. Взятие кредита будет ускорять банкротство предприятия. Поэтому нужно всё считать, очень грамотно действовать: ресурсы дорогие, а рост возможен только в нише.
Это требует других компетенций. Мы в «Опоре России» в ближайшее время запускаем образовательный курс, в том числе и для тех, кто работает на китайском рынке. Востребованность в дополнительном образовании будет расти, об этом говорит и правительство. Запускаются дополнительные программы по производительности труда, по внешнеэкономической деятельности, по инженерной сфере, промышленному дизайну и так далее. Людям нужно профессиональное образование от бизнеса, поэтому мы считаем, что это приоритет. Это компетенция российских предпринимателей.
«Было единое окно, единые стандарты»
— Вы уже упомянули экспортные возможности МСП. Хотелось бы напоследок спросить, как вы оцениваете состояние экспортного потенциала МСП в России? Какие страны наиболее популярны у малого бизнеса и какие меры поддержки необходимы для увеличения экспортных возможностей МСП?
— Самая на поверхности лежащая вещь — это не потерять то, что сделано в центрах поддержки экспорта. Они были созданы в каждом регионе, но, согласно позиции Минфина, регионы теперь должны их финансировать сами. Тогда мы теряем управляемость и единые стандарты. Каждый регион будет делать, что хочет. Может быть, в этом есть определенный смысл — в свободе действий, но тем не менее успех принесло то, что было единое окно, единые стандарты.
Если сейчас это всё ликвидировать, как предлагает Министерство финансов, это разрушит качество самой структуры. Малый и средний бизнес экспорт или импорт начинает с бизнес-миссий. У нас в системе государственной поддержки одна только компенсация затрат на выставки. Но до выставки еще надо дорасти: приехать в страну, изучить возможности, изучить рынки, найти партнеров, и тогда уже можно говорить о каких-то выставках.
Мы проводим бизнес-миссии в России, они пользуются большой популярностью. Люди сами потом понимают, что нужно делать. Поэтому должен быть какой-то механизм, в том числе поддержки бизнес-миссии. Дальше, на что бы обратил внимание, — люди хотят работать на китайском рынке. Он самый большой после американского, но в Китае развита промышленность. Вряд ли мы ему что-то можем сейчас предложить из промышленности, но они много покупают продуктов питания, сувенирной продукции. А нашу промышленность можем предложить рынку Ирана, Индонезии, население которой в два раза больше России. Люди еще не видят эти государства, сегодня на Восточном экономическом форуме будет гораздо больше стран.
Наша роль диверсифицируется. К примеру, мы возили людей в Иран, где они с удивлением узнали, что там нужны наши двери. Иранцы интересуются мебелью, промышленными товарами. В Китае мы это не продадим, а туда продадим. Есть и большие страны, где живет много людей, дружественные страны, допустим, Эфиопия, туда тоже можем продавать.
Теперь приходится изучать новые страны и выстраивать там инфраструктуру поддержки, такую как торговые представительства. Где-то придется создавать определенные хабы на пути следования товара. Работа интересная, много разнообразия. Советский Союз экспортировал свою промышленную продукцию в 160 стран мира, нам предстоит вспомнить хорошо забытое старое и сделать это уже в новом качестве.
Над интервью работали Милана Гаджиева, Ольга Анасьева, Роман Бабенков, Екатерина Карасева
