Когда время — реально деньги | Мнения

Богатым выдался август на новости про мошенников. Понятное дело, конец лета на события и поводы не щедр, но прямо будто инфопровод прорвало с новостями об аферистах и их новых схемах. Ладно, густо — не пусто. Проблема действительно серьезная.

Недавно ЦБ поделился информацией, что во II квартале мошенникам удалось украсть со счетов граждан и компаний около 4,8 млрд рублей. При этом объем потерь примерно на четверть превышает средний показатель за предшествующие четыре квартала, сообщил регулятор. Почти 5 млрд рублей всего за три месяца лишились наши граждане из-за действий мошенников! В рамках личных бюджетов — огромная сумма. И, что важно, статистика ЦБ строится только на информации, которая имеется у него. В реальности потери значительно выше. Они были бы еще больше примерно на 2,3 трлн рублей, если бы банки не отразили 16,3 млн попыток злоумышленников похитить деньги у граждан. Тоже колоссальная цифра, которая свидетельствует об активности мошенников.

За примером далеко ходить не надо. В последнюю неделю атакуют сообщения в WhatsApp (принадлежит компании Meta, которая признана экстремистской и запрещена в РФ) с во всех смыслах незнакомых номеров. Из Индонезии, как показало нехитрое расследование через запрос в поисковике. Чего хотят мои неизвестные «друзья» из Азии, не знаю, ибо из-за какой-то технической проблемы текст сообщения обещают показать только после клика на опцию «Подробнее». Человек я любопытный, но рациональный, поэтому оставляю интригу подвешенной, просто блокирую, жалуюсь и удаляю. Однако ребята настойчивые и ежедневно радуют меня приветом из Индонезии с нового номера. Его, правда, ожидает та же участь, что и предшественника.

Видимо, где-то я реально наследила или в составе организованной базы мой номер очутился в руках аферистов. Вот и сейчас, когда пишу эти строки, звонок. Представились банком, но по пьяному голосу «сотрудницы call-центра» и не очень стандартному представлению были встречены недружелюбно вопросом, какого праздника мне звонят, и нажатием на кнопку отбоя звонка. К чему я это всё? Мошенники, которые работают над похищением наших средств, достойны из-за своей активности звания передовиков «аферистического труда».

На их массированные атаки нужно отвечать защитой. В наши дни приемами самообороны, хотя бы на начальном уровне, должны владеть все от мала до велика, чтобы отбиваться не только от пылких поклонников, но и настойчивых мошенников. Конечно, даже и тут гарантий нет. Скажем, в подворотне напали хулиганы и их много, на их стороне перевес. Не у всех же хватит физических сил отбиться от применения насилия в отношении себя. Так и в общении с телефонными и иже с ними аферистами. Они подавляют не физической, а моральной силой, которая ослабляет волю людей впечатлительных, пугливых, наивных и жадных. Простите, что есть, то есть. Кто их должен защитить? Правильно, некая третья сторона — объединенная группа товарищей из законодателей, регуляторов, правоохранительных органов. И защитить жестко, невзирая на сопротивление подзащитного.

Например, приняли у нас закон — а с 25 июля он вступил в силу — о том, чтобы приостанавливать подозрительные переводы на два дня. Реакция общественности не то чтобы восторг, скорее, недовольное ворчание: мол, это лишает дистанционное обслуживание его главного удобства — скорости. Мы уже привыкли, что ногами в отделение нужно идти в редчайших случаях, а остальные действия можем совершать, как это принято говорить, по клику за секунду.

Да, это удобно и быстро, но, как показывает практика, не совсем надежно для граждан, дающих слабину под воздействием мошенников. Знаете, что хочется отметить — дистанционное обслуживание надо заслужить. Конечно, никто не призывает сдавать тесты и экзамены для допуска к приложению или интернет-банку (хотя почему бы и не да?). Приостановка — вполне логичный метод. Но только временно блокировать нужно не на два дня, а на неделю минимум. Уже сейчас понятно, что закон надо уточнять и расширять.

Недостаточно, поверьте, двух дней, чтобы распутать паутину, которую накрутили вокруг своей жертвы аферисты. Отнюдь не редкость, когда мошенники водят человека месяцами. И он не только переводит им средства, но и снимает наличные, берет кредиты. Разве можно за два дня разорвать моральную и психологическую зависимость жертвы, находящейся под воздействием социальной инженерии? Такой срок в данном контексте выглядит как чистая формальность, которая позволяет банкам снять с себя ответственность после его окончания.

На что есть очередной сценарий ворчания и недовольства по поводу нарушения личных свобод. Помните (если возраст, конечно, позволяет) много-много лет назад во всем мире велись яростные дискуссии по поводу повсеместного размещения камер для обеспечения безопасности. Споры спорами, а камеры уже следят за порядком, снимают водителей-нарушителей и прочее, телефоны передают нашу локацию.

Но тема блокировок — это не про свободы вообще. Дистанционное обслуживание — это не обязанность банка, а услуга, которую он предоставляет клиенту для усиления его лояльности. Кстати, именно по причине заинтересованности в лояльности кредитные организации зря ничего приостанавливать не будут. А блокировка подозрительных операций — мера безопасности и предосторожности ради сохранения средств и клиента, и кредитной организации, с которой могут требовать компенсацию.

В конце концов, банки не приостанавливают, если так можно выразиться, нормальные переводы, которые не имеют признаки подозрительных. Дистанционное обслуживание, повторюсь, надо заслужить. И если подозрительные признаки есть (а их не с потолка взяли), то не лучше ли подождать «разморозки» несколько дней, чем потерять деньги? Хорошо и надежно быстро не бывает. И в этом случае время — в прямом смысле слова деньги.

Но лучше, в принципе, не разговаривать с незнакомцами, причем не только на Патриарших прудах. Скажем, нет у меня знакомых в Индонезии, так и смысл читать оттуда сообщения? Да и звонков из банков не ожидаю, ибо не ставлю галочку, позволяющую меня заваливать своим спамом, значит, и разрешения на звонки им не даю. Если надо позвоню сама, чего и всем желаю.

Автор — обозреватель «Известий»

Позиция редакции может не совпадать с мнением автора