«Ищут пожарные, ищет милиция, ищут фотографы нашей столицы…». Эти строчки неизбежно всплывают в памяти, когда речь идет об отчаянных поисках. В данном случае речь пойдет о неодушевленном лирическом герое — так называемых длинных деньгах для экономики. Без них никуда, поскольку масштабные проекты требуют не только значительного, но и долгосрочного финансирования. А государству, которое традиционно выступает источником длинных денег для экономики, поднадоело нести эту ношу. Да и всё сложнее это делать.
Остаются граждане, которые по итогам первого квартала этого года обладали финансовыми активами почти на 157 трлн рублей. Много? Весьма. Но если посмотреть на структуру, то на первом месте в их инвестициях находятся депозиты (их объем оценивается в плюс-минус 50 трлн рублей), причем, мягко говоря, не длинные. Большая часть — это фактически текущие счета, на втором месте — вклады от полгода до года, а вложения сроком свыше трех лет — это какие-то жалкие пару процентов.
Казалось бы, сейчас на фоне жесткой денежно-кредитной политики банки предлагают очень привлекательные условия, вплоть до 18–20% годовых. Однако самые «жирные» приходятся на полугодовые вклады. Чем дольше срок, тем сильно ниже и обещанная доходность. Позиция кредитных организаций понятна. Если ЦБ всё же удастся переломить ситуацию с инфляцией и снизить ее до целевого уровня, фондирование станет непозволительной роскошью.
Есть у населения и свободные денежки — объем наличных, в том числе в иностранной валюте, на руках у людей оценивается примерно в 25 трлн рублей. Эти деньги, по мнению государства, могли бы направиться, скажем, на фондовый рынок, где с уходом зарубежных институциональных инвесторов, физические лица начали играть первую роль. Но на биржу граждане отнесли лишь порядка 10 трлн рублей. Да и то существенный прирост случился в связи с появлением такого инструмента, как индивидуальный инвестиционный счет (ИИС) первого и второго типов. Но и это инструмент достаточно короткий — получить налоговые преференции можно за владение ИИС в течение трех лет.
Почему источник длинных денег остается у истока? На мой взгляд, причин тому несколько и все они достаточно очевидны.
На пленарной сессии прошедшего на прошлой неделе Международного финансового конгресса в Санкт-Петербурге глава ЦБ Эльвира Набиуллина для затравки дискуссии о целесообразности жесткой денежно-кредитной политики задала вопрос банкирам, что они будут делать, если сейчас регулятор внезапно и резко понизит ключевую ставку? Будут ли выдавать кредиты?
Первым отозвался глава Сбера Герман Греф, который ответил, что вообще перестанет это делать, ибо нет ничего хуже для принятия решений, чем неопределенность, выраженная в неадекватном поведении регулятора. Другие участники дискуссии его поддержали. Действительно, какой банкир в здравом уме и твердой памяти будет выдавать долгосрочные кредиты, если непонятно, что будет с инфляцией? Вопрос риторический.
Но не только банкиры принимают финансовые решения. Население у нас тоже не рыжее, свою выгоду разумеет. Если достижение таргета по инфляции в 4% — явление эпизодическое и стабильно удержать ее на этом уровне пока не получалось, то и расставаться со своими кровными на долгий период люди откровенно не стремятся. Тем более, что сам ЦБ уже заговорил о новом переносе (а это уже было неоднократно) сроков достижения цели. И это по базовому прогнозу, от которого, как сообщил регулятор, уже наметилось отклонение. А это означает риск усиления роста цен.
Еще одна причина косвенно связана с предыдущей. Так, монетарные власти рассчитывают, что за счет недавно запущенных инструментов — ИИС-3 и программы долгосрочных сбережений (ПДС), — которые рассчитаны в итоге на 10 лет (по ИИС есть переходный период), удастся привлечь средства населения на долгий срок. Более того, отвечая на вопрос модератора одной из сессий, зампреда ЦБ Филиппа Габуния, можно ли считать, что сейчас стимулы государства будут направлены исключительно на долгосрочные инструменты, замглавы Минфина Иван Чебесков ответил, что фактически да.
Именно поэтому в течение трех лет, желающие получить налоговую льготу, должны будут перевести свои средства с ИИС-1 и ИИС-2 на ИИС-3. То есть опять, как и в первом случае, нестабильность обещаний. Получается, что сначала завлекли короткими инструментами, а потом выдвинули новые условия. Как ребенку сначала предложить конфетку за то, что пробежит три круга вокруг дома, а потом увеличить количество кругов до 5–10. Почему нельзя было сохранить все три типа, увеличив для ИИС-3 сумму для налогового вычета, скажем, до 1 млн рублей?
Или, возьмем, ПДС, о которой много говорилось на финкогрессе, какой он, мол, удобный и хороший для накоплений на будущее. Тут и налоговый вычет, и софинансирование государства, и перспектива прибавки к доходам в будущем. При этом найти подход к гражданам для убеждения их инвестировать на как минимум десятилетний период должны операторы программы — негосударственные пенсионные фонды (НПФ). Именно они должны выстроить свои маркетинговые планы, чтобы убедить людей инвестировать в новый продукт, поскольку государство, предложив стимулы, свое дело уже сделало.
Не сомневаюсь, что традиционный аргумент — надо копить, чтобы потом получить дополнительный доход, — тут не пройдет. Он избит, банален и на граждан не подействует, слишком часто они на этом обжигались, как перманентно неудачливые в любви люди, которые покупались на обещания жить вместе долго и счастливо.
Для того, чтобы привлечь людей в новый продукт для сбережений, операторы должны придумать действительно что-то неординарное, апеллирующее к национальному менталитету и архетипам. Внезапно подумала, что единственным, пожалуй, способом долгосрочных накоплений у нас всегда были сбережения «на похороны». С одной стороны, наши люди всегда очень трепетно относились к определяющим жизненным ритуалам — свадьбам, празднованиям юбилеев, похоронам. С другой, российское сознание устроено так, чтобы не обременять родственников своим уходом. Не рассчитывая при этом на деньги близких, кстати, во многом для гарантии того, чтобы ритуал был проведен по высшему разряду.
Удастся ли маркетингу НПФ совершить прорыв для продвижения нового долгосрочного продукта? Будем посмотреть, как говорится.
