«Люди в России по-настоящему чувствуют жизнь»
«Китайская Кэрри Брэдшоу» — так в Азии называют Тэмми Тай после выхода ее романа-бестселлера «Одна ночь в Пекине». Всего уроженка провинции Шэньси, живущая последние несколько лет в Швейцарии, издала девять книг, семь из которых возглавляют топы продаж на ее родине и в США. Но Тай известна не только большой прозаической формой, она — сценарист и кинопродюсер, участница Каннского и Берлинского смотров. «Известия» пообщались с ней на международном кинофестивале «Зеркало» имени Андрея Тарковского в Иваново, где писательница была в жюри.
«Важно, чтобы творчество передавало эмоциональный порыв, а не политическое высказывание»
— Тэмми, вы до этого момента были в России?
— Нет, в России я впервые. И первое, на что я обратила внимание, — люди в этой стране по-настоящему чувствуют жизнь. Знаете, меня поразила картина, когда мы с коллегами после ланча вышли на улицу, а на площади около памятника Якова Гарелина танцевали люди. Просто обычный день, но повсюду играет музыка, вокруг танцуют люди. Мне кажется, что жители Иваново получают настоящее удовольствие от жизни. Конечно, лучше оказаться здесь лично, пообщаться с людьми, чем узнавать новости из газет или телевизора. Люди вокруг меня, от переводчиков и помощников до организаторов «Зеркала», очень дружелюбные и гостеприимные. Плюс меня приглашали еще на кинофестиваль в Испанию, который проходит в те же даты, что и «Зеркало». Но я сделала выбор в пользу России, Иваново и «Зеркала».
— Значит, испанскому побережью вы предпочли провинциальный российский городок? Это приятно.
— Я живу в Швейцарии. И всё мое окружение — это швейцарцы и немцы, твердящие, что в Россию не стоит приезжать. Мне же было важно своими глазами увидеть, что это за страна на самом деле, что в ней происходит. Я ведь тоже много новостей читаю. Но мы не можем о чем-то судить, если сами здесь не были. Поэтому я приняла приглашение организаторов «Зеркала» стать членом жюри.
Я придерживаюсь мнения, что у искусства нет нации и нет государства, потому что зрители приходят в кинотеатр прожить эмоции. Они плачут, смеются одинаково вне зависимости от их происхождения, от культуры, в которой они выросли. Кино объединяет разных людей, благодаря нему мы начинаем понимать друг друга лучше. Как человек культуры, я стараюсь находиться подальше от политики. Я бы даже сказала, что ненавижу политику. Мне важно, чтобы творчество передавало именно эмоциональный посыл автора, а не политическое высказывание.
— При этом политики используют культуру как рычаг давления. У России было постоянное участие в крупных международных фестивалях: кинематографических, музыкальных, театральных. Сейчас она вычеркнута из большинства из них.
— Это очень-очень глупо. Сейчас я здесь. Мы сидим рядом, мы плачем над одним и тем же фильмом, мы связаны. Мы абсолютно одинаковые человеческие существа, верно? Так в чем же проблема? У меня есть китайский паспорт, а у вас — российский. Конечно, есть глупые политики… Да ну их! Это не моя вина. И не ваша вина. Я уже 20 лет живу в другой стране, но у меня полно друзей среди русских. Может, мы не так близки, как мне хотелось бы, но они есть, и мы поддерживаем связь.
— А почему вы переехали из Китая в Европу и решили строить карьеру в Швейцарии?
— Я китаянка, которая выросла в Китае. Сейчас я живу в Цюрихе, до этого я жила также в Париже, Нью-Йорке, Гонконге, Токио, Шанхае, Пекине. Но пришла к выводу, что Цюрих более удобный в плане географического расположения. Сама Швейцария — простая и достаточно миролюбивая страна. Однако Китай навсегда остается моей родиной, моим домом, несмотря на то, что сейчас я живу на две страны. Еще одна причина — мой сын. Он больше похож на европейца, нежели на китайца. И когда мы жили в Китае, он ощущался иностранцем, что привлекало к нему ненужное внимание.
Вид на город Цюрих
Конечно, я скучаю по Китаю, поэтому стараюсь проводить там как минимум два месяца в году. Две недели назад как раз там была плюс стараюсь снимать что-то в Китае, чтобы рассказать миру историю китайских людей.
«Русские и китайцы нашли общее из-за схожих взглядов на мироустройство»
— Сильно ли Китай изменился за эти 20 лет?
— Да, Китай сильно изменился. Но из-за того, что я туда приезжаю ежегодно, эту разницу я замечаю постепенно. Китайское молодое поколение стало более свободным, более интернациональным, если его так можно охарактеризовать. Молодежь уже не так сильно сфокусирована только на внутренний китайский социум.
— Что касается китайской цензуры…
— А здесь как раз изменилось не так много. Чтобы что-то снять, нужно по-прежнему согласовывать сценарий. И, конечно же, очень много сцен вырезают.
— Тэмми, а с творчеством Андрея Тарковского вы знакомы? Или с фильмами современных российских режиссеров?
— Я смотрела фильмы Андрея Тарковского много лет назад, когда училась в школе. Сейчас, скорее всего, не вспомню, что конкретно я смотрела. К сожалению, современного российского кинематографа я тоже смотрю не так много, но очень хотела бы познакомиться с ним ближе. Жаль, что на фестивале «Зеркало» в программе основного конкурса не так много фильмов из России. Но из последнего я могу отметить короткометражный фильм «Из окна сквозь стену» российского режиссера Аси Сегалович. Лента стала призером в своей секции на Каннском кинофестивале. В этой картине прекрасная операторская работа, красивый язык.
— При этом в российских кинотеатрах показывают всё больше китайских фильмов, а в книжных магазинах скупают романы Лю Цысиня и Мосян Тунсю. Мнение о том, что Россия и Китай, Корея или Япония — это совершенно разные ментальности, всё еще бытует. С чем же тогда этот азиатский бум связан?
— Внешне мы отличаемся друг от друга, но мы с вами выросли в политических системах, которые отчасти схожих. Мне кажется, русские и китайцы нашли общее из-за похожих взглядов на мироустройство. При этом русские более открытые и великодушные. Китайцы более закрытые, они аккумулируют всё вовнутрь. До своего путешествия сюда я много читала о России и ее жителях. Но только тут поняла, что люди здесь гораздо мягче и добрее, чем я себе представляла.
— Фестивальная публика в России сильно отличается от той же публики в Китае или в Европе?
— Европейские фестивали — это больше индустриальная история. Тот же самый Каннский кинофестиваль собирает в основном профессионалов. Российские фестивали более зрительские. Очень много обычных зрителей могут посмотреть той или иной фильм из программы.
— В этот раз на «Зеркале» всё жюри состоит из женщин.
— И тут я добавлю — это случается так редко, что меня это просто поразило!
— Критики, да и сами кинематографисты, особенно мужчины, всё еще делят кино на мужское и женское. Последняя характеристика иногда приобретает уничижительную интонацию, когда речь идет о картине, созданной женщиной. Вы к такому делению как относитесь?
— Я считаю, что женский взгляд на кино особенный. Потому что мы можем быть как чувствительными, так и сильными, независимыми, принимать серьезные решения. В этом наше преимущество. В этом плане женщина может быть мужчиной, но мужчины никогда не могут быть женщинами. И мы должны гордиться тем, что мы — женщины. Потому что мы также делаем кино лучше.
— Ну и напоследок: какое будущее ждет авторское кино?
— Главное, что у авторского кино есть будущее. Это то, что никогда и ничем нельзя будет заменить. Артхауса много и в Швейцарии. Порой люди его смотрят, даже не подозревая, что это артхаус. И да, мы все работаем с телевидением, мы снимаем коммерческие проекты. Но всегда есть аудитория, которой нужно авторское кино, которая находится в поисках истин, что никогда не найдет отражение в массовом или коммерческом кино. А те, кто ищет, всегда найдут. Спрос на это в индустрии есть.
Тэмми Тай — прозаик, сценарист и кинопродюсер китайского происхождения из Цюриха. Автор девяти романов. Среди наиболее известных — «Одна ночь в Пекине» и «Как быть одной». Газета China Daily назвала «Одну ночь в Пекине» китайским ответом «Сексу в большом городе», а популярное азиатское издание MetroStyle окрестило писательницу китайской Кэрри Брэдшоу.
