Технологии лидерства: Россия выходит на траекторию роста

«Технологическое лидерство» — одна из национальных целей развития страны, обозначенных в недавно подписанном майском указе президента страны. Что необходимо для достижения этого задания, выясняли с экспертами «Известия».

Задачи поставлены

В указе перечислены конкретные задачи, которые нужно выполнить для достижения поставленной цели. В первую очередь, необходимо увеличить уровень валовой добавленной стоимости в реальном выражении и индекс производства в обрабатывающей промышленности не менее чем на 40% к 2022 г.,

Следующий шаг — вывести Россию в верхнюю десятку стран по объему научных исследований и разработок и увеличение внутренних затрат на исследования и разработки минимум до 2% ВВП (при том, что объем частных инвестиций в НИОКР должен вырасти не менее чем вдвое).

И одновременно насущно надо обеспечить рост доли отечественных высокотехнологичных товаров и услуг, созданных на основе собственных линий разработки, в общем объеме потребления страны в 1,5 раза к 2023 г., и увеличения выручки малых технокомпаний — минимум в 7 раз.

И все это в условиях глобальной гонки за технологическое лидерство. Сегодня все страны (которые могут себе это позволить) радикально увеличивают инвестиции в инновации. В глобальном масштабе цифра уже превысила 2,4 трлн долларов, порядка 2,5% мирового ВВП. Так, в Европе действует ряд программ для обеспечения технологического суверенитета в различных областях. Среди них зеленый курс в энергетике (European Green Deal) с финансированием около 1 трлн евро в течение 10 лет, продовольственная стратегия (Farm to Fork), цифровая стратегия Европы с финансированием 95,5 млрд евро, программа Horizon Europe с финансированием 7,5 млрд евро, European Chips Act с финансированием 43 млрд евро.

Китай как пример

В Китае реализуется инициатива «Сделано в Китае 2025», цель которой — довести долю китайских компонентов и материалов в высокотехнологичных отраслях до 70% к 2025 году. Финансирование этой программы оценивается в несколько триллионов долларов. США также тратят на технологическую независимость огромные деньги, и весь международный опыт показывает, что для достижения этих целей нужны значительные финансовые вложения, четкие стратегические планы и постоянная государственная поддержка.

Россия планирует потратить 700 млрд рублей на «Экономику данных» и 116 млрд рублей на расширение спутниковой группировки. Есть еще целый ряд программ с одобренным финансированием. Но государственных денег никогда не будет достаточно. В проекты, направленные на достижение целей технологического суверенитета и технологического лидерства важно привлечь частное финансирование (что прямо обозначено в тех же майских указах).

С одной стороны, это сложно. Ведь то, что имеет хорошую доходность, не всегда связано с обеспечением технологического суверенитета. С другой стороны, есть удачные примеры того, как это может работать. Хорошим примером может послужить рывок, совершенный в сфере разработки и производства БПЛА. Как только государство сформировало на них спрос, бизнес тут же отреагировал, и сейчас большая часть дронов производится частными компаниями, как малыми, так и крупными.

И это следующий важный момент — кто должен стать локомотивом в достижении поставленных целей: огромные корпорации с их бюджетами, экспертизой, кадрами и так далее или малые предприятия, которые, как показала практика, гораздо быстрее адаптируются к постоянно меняющимся правилам игры? Эксперты и представители бизнеса едины во мнении — здесь нужен симбиоз. Государство ставит цель, крупный бизнес обязуется ее выполнить, но для того, чтобы это сделать, корпорациям необходимо часть задач передать на аутсорс представителям сегмента МСП.

Кто поможет МСП?

Посредником здесь могут и должны выступать институты развития, такие как ВЭБ или координируемые ей организации («Сколково», Российский экспортный центр, Фонд развития промышленности и т.д.). У таких организаций уже есть опыт взаимодействия со всеми звеньями производственной цепи. Один из ключевых вызовов бизнеса (особенно небольшого) сегодня — это дорогое финансирование. Институты развития могут помочь с получением кредитных средств на более выгодных условиях, когда в реализации проекта или решении мегазадачи заинтересовано государство. Они же могут поделиться экспертизой и правильно подобрать исполнителей для крупных заказчиков.

«Три года назад в ответственности ВЭБа появилась инновационная технологическая повестка. Мы во главе с нашей главной инновационной компанией „Сколково“ смотрели как организовать работу всех, чтобы мы действительно от самого микро-, малого финансирования стартапа до того, чтобы протянуть это до промышленного образца и большой промышленной сборки, как это все наладить. В нашей новой стратегии технологии и инновационное развитие станут главным блоком. Капитала в Группе ВЭБ сейчас больше, чем проектов. У нас приблизительный запас сейчас минимум на два года для того, чтобы запустить крупные, средние и мелкие проекты — в совокупности, это триллионы рублей», — об этом заявил председатель ВЭБ.РФ Игорь Шувалов, выступая на технологической сессии ВЭБа на ПМЭФ.

Исполнительный директор «Опоры России» Андрей Шубин считает, что главная роль институтов развития — помогать предпринимателям раскрывать свой потенциал посредством создания специальных стимулирующих условий — протекционизм в организационном сопровождении, льготных финансовых продуктах (кредитование, лизинг, гарантии, зонтичные поручительства), продвижение продукции на внешних рынках, помощь в открытии новых рынков (в том числе в государственных закупках) и т. д.

По его словам, по сути, это действующая операционная модель институтов развития группы ВЭБ.РФ:

«Из примеров эффективного взаимодействия — ФРП-фонд, портфель малого и среднего бизнеса в котором достиг 40% — это средства на создание производств и лизинг, РЭЦ — помощь в освоении и открытии новых рынков (логистическая субсидия — очень востребованная у МСП), КМСП — расширение и увеличение доступа МСП к государственным закупкам, ФСИ — стимулирование инноваций от патента до производства. А ВЭБ.РФ как головная структура обеспечивает эффективное функционирование институтов развития» — говорит Андрей Шубин.

Примерно о том же говорит и преподаватель НИУ ВШЭ Никита Акиньшин:

«Вокруг крупных предприятий следует создавать малые и средние предприятия (МСП), чтобы не полагаться исключительно на импорт из Китая, а иметь собственные производства. В этом контексте крупный бизнес должен инвестировать в технологические МСП. Это способствует созданию новых рабочих мест, увеличивает валовой региональный продукт (ВРП) и валовой внутренний продукт (ВВП), что напрямую влияет на повышение уровня жизни в городах. Важным аспектом здесь являются организации, способствующие развитию, такие как ВЭБ.РФ. Их инструменты позволяют получать доступ к долгосрочным и недорогим финансовым ресурсам. Кроме того, ВЭБ обладает значительным опытом в организации проектов под ключ»

За последние три года общая стоимость поддержанных ВЭБом технологических компаний достигла 0,5 триллиона рублей, а общий лимит инвестирования в технологические холдинги составил 50 млрд рублей. В новой стратегии развития ВЭБа поддержка технологических проектов выделена в отельное направление. И планы весьма амбициозные.

«Организации развития должны стать мостом между крупными компаниями и стартапами. Приоритетным является доступ к большим клиентам. Взаимодействие с крупными компаниями — это не только сам заказ от компании, но и доступ к их клиентам. Налаживание этих мостов между крупными и малыми компаниями является одной из первостепенных задач. Организации развития стараются такую задачу стараются выполнять. Фонд „Сколково“ стал таким мостом между крупными и малыми компаниями. Несколько десятков программ было реализовано, когда мы помогали крупным компаниям в технологическом скаутинге, чтобы они могли обозревать этот технологический ландшафт», — отметил Игорь Дроздов, заместитель председателя ВЭБ.РФ

Все у нас получится

Инструменты для осуществления этих планов уже есть. Не так давно ВЭБ получил так называемое «право на риск», то есть больше свободы при выборе проектов для инвестиций. Но венчурным фондом ранних стадий в классическом понимании ВЭБ от этого все равно не стал. Классического венчурного инвестора интересуют только стартапы, чей продукт потенциально должен быть интересен колоссальному количеству потребителей. Но когда речь идет о техсуверенитете и технологическом лидерстве, перед заказчиками, инвесторами и исполнителями могут стоять другие задачи. Часто более важные и масштабные. А потребитель при этом может быть вообще один — государство, но это не делает сам продукт менее необходимым. С другой стороны, потребителей может быть много, причем они могут находиться далеко за пределами страны. Так, по мнению директора Центра экономической экспертизы Института государственного и муниципального управления НИУ ВШЭ Марселя Салихова, хорошим экспортным потенциалом обладает российский АПК:

«Все, что связано с продовольствием, с сельским хозяйством, потому что в России достаточно неплохие условия, есть крупные производители. Есть хорошие условия для развития сельского хозяйства. Есть возможность экспорта этой продукции на рынки дружественных стран и, соответственно, для развития высоких переделов, допустим, в производстве продуктов питания, продукции сельского хозяйства. Мне кажется, это один из примеров таких отраслей, в которых импортозамещение имеет экономический смысл и может дальше развиваться» — считает Марсель Салихов.

Еще одно направление, в котором российские разработки могут достойно конкурировать на внешних рынках — это ИТ. По мнению многих экспертов, Россия здесь уже технологический лидер. И подтвердить это может любой человек, который пользуется приложениями российских банков, переводит деньги через СБП или хоть раз заходил на портал Госуслуг. Жители большинства развитых стран могу только позавидовать уровню комфорта, с которым россияне распоряжаются своими деньгами и заказывают справки и документы. Но продвигать такие успешные технологии на экспорт очень сложно — приводит пример основатель отечественной E-Com платформы для ритейла QSale Дмитрий Володченков:

«Мы участвовали в создании ПО для гражданской авиации, данное ПО успешно используется в России и странах СНГ, но при попытке продвижения его в дальнем зарубежье встречается колоссальное сопротивление конкурентов из западных стран, которые продвигают своих разработчиков и стандарты. Только на государственном уровне можно повлиять на внедрение тех или иных решений»

И здесь на помощь бизнесу приходят опять же институты развития. Премьер-министр РФ Михаил Мишустин недавно отмечал важную роль Российского экспортного центра в увеличении объемов российского несырьевого неэнергетического экспорта:

«Экономика становится менее зависимой от сырьевого экспорта. Ненефтегазовые доходы выросли на четверть <...> Перестроена система поддержки несырьевого неэнергетического экспорта промышленных и сельхозтоваров, помогали предпринимателям переориентировать грузопотоки» — заявлял Михаил Мишустин.

Бизнес готов

Таким образом, российский бизнес (как крупный, так и небольшой) при грамотной поддержке со стороны государства и институтов развития может создавать уникальные технологии, внедрять их, а также создавать новые рынки, в том числе, и экспортные. А именно эти задачи и поставлены майским указом.

Конечно, при этом нельзя экономить на кадрах и вложениях в НИОКР. И тенденции тут тоже положительные — отмечает вице-президент — руководитель департамента индустриальных программ Сколтеха Шамхал Джабраилов.

«Корпорации и частный бизнес еще больше наращивают инвестиции в технологическое развитие; применяются новые организационные и финансовые модели взаимодействия с внешней технологической средой, ведется активная работа по внедрению и распространению лучших корпоративных практик со стороны ведущих российских банков и промышленных компаний, которые уже имеют развитую инфраструктуру и передовые модели взаимодействия с научными и образовательными организациями, со стартапами, с малыми и средними технологическими компаниями (корпоративные венчурные фонды, акселераторы, бизнес-инкубаторы и т.д.). На данном этапе доля государственных инвестиций остается существенной, но текущие тренды позволяют сделать вывод о том, что в ближайшей перспективе доля частных инвестиций будет значительно увеличиваться, в том числе со стороны крупных корпораций с учетом их технологических вызовов и среднесрочных технологических ставок».

Инвестиции в НИОКР со совей стороны также стимулирует государство. В России уже существует повышенный коэффициент на проведение исследований для компаний при подсчете расходов (он позволяет уменьшить налогооблагаемую прибыль). Теперь же Минфин в рамках донастройки налоговой системы предложил повысить этот коэффициент с 1,5 до 2-х. Это значит, что инновационные компании будут платить налоги с меньшего размера налогооблагаемой прибыли.