Римская феерия: что Коппола рассказал о фильме «Мегалополис»
«Мегалополис» Фрэнсиса Форда Копполы показали в основном конкурсе 77-го Каннского кинофестиваля. Создатель саги «Крестный отец» и военной драмы «Апокалипсис сегодня» не снимал уже больше 10 лет, но идея «Мегалополиса» пришла к нему еще полвека назад. Для ее реализации 85-летний режиссер вложил собственные $120 млн. Сюжет основан на произведении римского историка Гая Саллюстия Криспа «О заговоре Катилины» и рассказывает о гениальном архитекторе, который хочет превратить Нью-Йорк в грандиозную столицу мира, но сталкивается с препятствием в лице мэра Цицерона. На пресс-конференции после премьеры Коппола вместе с актерами фильма рассказал о съемках, а также порассуждал о современных США и их связи с Римской империей.
О чувствах после каннской премьеры
Фрэнсис Форд Коппола, режиссер:
— Переполняют облегчение и радость. Но что такое сочетание облегчения и радости? Конечно, это не та эмоция, которую можно выразить одним словом. Но это было венцом радости после всех этих лет, когда я вынашивал эту идею, работал над ней в течение продолжительного времени, отказывался от нее, а потом возвращался к тому, что не должен бросать это дело. Это было прекрасное чувство.
Джанкарло Эспозито, актер:
— Я [только что] впервые посмотрел этот фильм. Не знаю, видел ли кто-нибудь из актеров его раньше или нет. Я соскучился по экрану. И я вспомнил, как снимался в этом фильме, как Фрэнсис говорил со мной об истории создания этой картины во время нашей первой встречи. Он объяснил мне, что представляет собой мой персонаж, что это старая гвардия, старая школа.
О повторении США судьбы Римской империи
Фрэнсис Форд Коппола:
— Много лет назад, когда я сказал, что хочу снять римский эпос, но в современной Америке, многие спросили почему. Тогда я объяснил, что Америка была основана на идеях Римской республики. Нам не нужен был король. Римляне не хотели короля, поэтому изобрели новую форму правления — республику с сенатом, с римским правом и другими вещами, которые мы потом переняли.
Мы стремились быть похожими. Мне хотелось создать римский эпос в современной Америке, и я понятия не имел, что сегодняшняя политика сделает это настолько актуальным. Потому что происходящее сейчас в США — это именно то, как Рим пришел к своему падению тысячи лет назад.
Так что это вполне реальная история, которую можно увидеть сейчас в статьях или в [передаче] Saturday Night Live. Это параллель между современной Америкой и Римом. Наши политики довели нас до того, что мы можем потерять свою республику. Ответом станут художники, а не политики, потому что они проливают свет на современную жизнь.
О свободе на съемках
Джанкарло Эспозито:
— Мне кажется, кино должно вдохновлять нас, оно должно быть интеллектуальным и эмоциональным. Кино также должно идти на риск. И мы не знаем, что произойдет. И на съемках я не знал, что произойдет, потому что каждый день Фрэнсис позволял нам быть свободными. Но затем, когда он давал нам свои указания, я задавался вопросом: куда же он клонит? Может быть, мой персонаж не из тех, на кого возлагают надежды. Но вчера к концу фильма я прослезился, потому что внезапно до меня дошло: я и не должен всего знать.
Фрэнсис Форд Коппола:
— Я не делал этот фильм в одиночку, потому что, когда снимаешь такое, ты не знаешь, как это сделать. Скажу прямо, определенного фильма, как это всегда бывает, не было изначально. Эта лента создавалась сама собой, в ней участвовали все. Каждый, кто присутствует здесь, — соавтор. Адам [Драйвер] прекрасно сыграл, но он также очень помог в монтаже картины, в вопросах того, что должно остаться в «Мегалополисе», а что — нет. Был миллиард предложений. Каждый из здесь присутствующих внес не просто свою часть, они сделали этот фильм вместе со мной.
Адам Драйвер, актер:
— Все было похоже на экспериментальный театр. Именно это заставляло чувствовать бунтарство и нечто захватывающее. Мне кажется, это отражено в фильме. Не уверен, что будет что-то настолько фантастическое, но я думаю, что этот фильм — единственный в своем роде. Я смотрел его много раз, но вчера вечером он действительно тронул меня. Я увидел его иначе, чем раньше.
О гениальности режиссера
Джанкарло Эспозито:
— Прошлой ночью я прокручивал фильм во сне, не в силах выкинуть его из головы. И я понял, что гениальность того, что делает Фрэнсис, заключается в следующем: он позволяет мне быть каналом и передавать информацию, которой поделился со мной.
Джон Войт, актер:
— Он (Коппола. — «Известия») должен был это сделать. Он пошел бы на любой риск, чтобы сделать это. Он собрал храбрых людей. Эти актеры — храбрые люди. Они очень умны, очень талантливы, они опытны, и при этом они смелые. Они взялись за это. Каждый из них сказал: «Я с тобой, Фрэнсис. Я отправлюсь в это приключение вместе с тобой». Мы все присоединились к нему.
А потом в комнате появился сам Фрэнсис в галстуке и пиджаке. Он был с нами каждый день, наблюдал, подбадривал нас, немного учил и переживал, чтобы воплотить эту идею. Но с нами был еще кое-кто. Это было видение Фрэнсиса, которое я заметил с самого начала. Оно вникает в мельчайшие детали фильма. Поэтому я был так потрясен, когда увидел картину полностью. Это было великолепно — увидеть все то, чем режиссер руководствовался.
О корректном обращении
Фрэнсис Форд Коппола:
— Кстати, все зовут меня Фрэнсис. Не называйте меня «мистер Коппола». Даже дети зовут меня «дядя Фрэнсис».
О страхе за будущее и политиках
Фрэнсис Форд Коппола:
— В мире наблюдается тенденция к более неоправому, даже фашистскому делению, что пугает. Любой, кто жил во время Второй мировой войны, видел все ужасы, которые происходили, и мы не хотим повторения подобного. Опять же, я думаю, что роль кинематографистов — пролить свет на происходящее в мире. Одна из особенностей нашего замечательного актерского состава в том, что он отражает самые разные политические идеи.
Джон Войт:
— Думаю, мы все сейчас задаем себе этот вопрос: куда мы идем и что мы можем сделать? Я стал немного старше — некоторые из вас, возможно, это заметили — и у меня ограниченное количество времени. И я думаю про себя: что я могу сделать, чтобы побудить нас делать мир лучше и защитить этих детей? Это именно то, что я делаю каждую секунду. Думаю о том, что мы можем сделать, чтобы мир стал лучше. Я знаю, что это возможно. Я согласен с этим фильмом, с видением Фрэнсиса, что люди способны решить любую проблему, с которой сталкиваются. Мы можем сделать это.
Мы должны объединиться, мы должны помогать друг другу, мы должны слушать друг друга, мы должны взять это на себя и сделать мир лучше. Потому что мы через многое прошли. У нас есть опыт, мы многое знаем. Поэтому мы должны делать все, что в наших силах, и ценить тех людей, которые делают шаг вперед и пытаются показать нам путь.
