«По нам работали пулеметчики, снайперы, дроны. Но мы пробились»
В освобожденную Авдеевку въезжаем в сопровождении бойцов 55-й мотострелковой бригады. У многих — нашивки со стилизованным в этническом стиле черным барсом на красном фоне. «Черный барс» — неофициальное название бригады. Солдаты рассказывают, что еще во время Великой Отечественной войны, сталкиваясь с подразделениями, сформированными из числа тувинцев, немцы использовали выражение «черная смерть». А снежный барс — одно из животных, почитаемых в Туве. Поэтому парни с гордостью носят нашивки, в которых сплелись эти два символа. С бойцами «Черного барса» корреспонденты «Известий» прошлись по улицам и подземельям Авдеевки, чтобы понять, ценой каких усилий был освобожден этот город.
«Добровольно пошел защищать Россию»
— Это начало Авдеевки, продвигались мы со стороны стадиона. По нам работали пулеметчики и снайперы, но в основном беспилотники. Очень много дронов-камикадзе. Но мы пробились, взяли. Украинская пехота постепенно откатывалась, в основном минометами отвечали, — рассказывает боец с позывным Хруст, проходя по кварталам на окраине Авдеевки.
Хруст доброволец, и до авдеевской кампании не имел боевого опыта, хотя получил опыт службы в мирное время.
— Говорили, страшно будет. Но не знаю... не испугался, нормально всё. Друзья поддержали, обучили всему. Добровольно пошел защищать Россию, — рассказывает Хруст о том, как прошли его первые месяцы в зоне активных боев.
За спиной у него останавливается внедорожный мотоцикл. В бригаде сейчас относительно много легкого транспорта: мотоциклы, квадроциклы, багги, джипы. Подавляющее большинство военнослужащих говорит о важности такой механизации и в позиционных боях, и в наступлении. Подобные машины за счет скорости, скрытности и маневренности используются и для эвакуации раненных, и для снабжения переднего края, и для множества других задач.
Идем вдоль разрушенных домов, где находились украинские опорные пункты. В одном из гаражей видна бронетехника ВСУ, которая так и не вышла из бокса. Многометровая воронка от авиабомбы в нескольких метрах от упавшей стены объясняет, почему боевики не воспользовались «броней» — на таком расстоянии прямое попадание уже не требуется, если это 500-килограммовый фугас.
Обсуждаем с бойцами, сколько метров воронка в диаметре, при том что это попадание в асфальт. Один из сопровождающих нас солдат представляется позывным Кок. Естественно, сразу же вопрос о корабельном поваре, но Кок не имеет отношения к кухне, это сокращение от фамилии.
— На войне я семь месяцев, Авдеевка — не первая моя кампания. В начале СВО мы на Чернигов наступали, после Чернигова я уволился, а сейчас вернулся обратно. Товарищи мои, друзья, они все пошли. И так случилось, что я за братьями пошел. Как они без меня? У нас экипаж был, я наводчик БМП, друг — механик, и мы пошли вместе обратно, — рассказывает Кок.
Сейчас ему 24 года, после срочной службы он сразу пошел на контракт. И почти всю взрослую жизнь провел в армии. Собирается служить до конца СВО, а вероятнее всего, и до пенсии.
Кок останавливается у следующего дома, в подвале которого был пункт временной дислокации украинских боевиков. Заметно, как по дому работали авиация и артиллерия. Но среди факторов успеха он выделяет в первую очередь боевой дух штурмовых групп, смелость и решимость товарищей.
«Это первые мои бои»
— Я в армии давно, служил срочную службу, потом по контракту, потом поступил в училище. Выпустился в апреле, месяц отдыха и сюда. Это первые мои бои, — рассказывает один из младших офицеров штурмовых подразделений бригады с позывным Энесай. — Мне и моим товарищам, однокашникам по училищу, немного повезло. Когда мы приехали сюда, у нас было два месяца, чтобы привыкнуть и раскачаться во время позиционных боев. Помогла и хорошая подготовка, после которой мы прибыли в ДНР, и в училище готовили.
Энесай рассказывает, что среди личного состава у него были и военнослужащие с боевым опытом локальных конфликтов. Такой опыт помогает психологически, но современные общевойсковые боевые действия всё-таки выдвигают совсем другие требования и диктуют новую тактику, поэтому полагаться только на старый опыт нельзя, уверен офицер.
Подходим к памятнику советским воинам. На нем бойцы «Черных барсов» водрузили флаги на одном из известных видео штурма Авдеевки. Сегодня флаги подновляют и заново крепят. Один из солдат залезает наверх и, принимая флаги, кричит вниз по-тувински. Стоящие рядом офицеры рассказывают, что при ведении радиопереговоров в бригаде стали переходить на тувинский, который практически никому на Украине не знаком. И тем более его не могут знать иностранные наемники, поэтому общение на родном языке служило дополнительной защитой для распространения важной информации.
— Возможно, язык, который непонятен противнику, главное оружие у нас. Даже русские ребята, для которых он не родной, знают его хотя бы немножко, учатся, — рассказывает Менгили, один из офицеров штурмовых отрядов.
Вместе с Энесаем они вспоминают моменты, когда при штурмовых действиях вели переговоры внутри групп на тувинском и удавалось запутать противника.
Флаги устанавливаются на место, а Менгили протирает тактической перчаткой плиту на могиле воинов-освободителей, погибших в 43-м году в боях за Авдеевку. Выдвигаемся дальше, в еще один подвал, где располагался украинский штаб.
Снова виден результат действий авиации и артиллерии. В подвале обрушилось перекрытие, а дом лишился двух стен. Видно, что выжившие бросали расположение вместе с имуществом и документами: среди завалов — зарядные станции и батареи для беспилотников, различные документы и боеприпасы. В том числе уже знакомые американские пулеметные ленты и болгарские выстрелы для РПГ-7. Бойцы также показывают множество иностранных ручных гранат, гранатометов АТ-4 и снаряжения. И целые ведра боеприпасов для сброса с коптеров.
Бои уже ушли за границу города, войска продвигаются вперед, и многие из наших сопровождающих готовятся к следующим штурмовым операциям в ближайшие часы и дни.
