Минувшая неделя была богатой на символические события: 15 февраля прошел юбилейный День государственности Сербии, 17 февраля Косово отметило 16 лет со дня провозглашения своей независимости. Однако ни одна из сторон не сделала серьезных, требующих особого внимания заявлений. Уличная активность, ставшая реакцией на решение косовской администрации о запрете обращения в крае сербского динара, постепенно сошла на нет. Кажется, очередной виток кризиса вновь вошел в этап инерции. И, как представляется, это отвечает стратегическим интересам обеих сторон конфликта.
После знакового заседания Совета Безопасности ООН по ситуации в Косово 8 февраля, на котором удалось на некоторое время отложить решение Приштины о запрете обращения динара, состоялось всего две акции протеста — 12 и 15 февраля. Первая имела большой резонанс в прессе: в 12:00 несколько тысяч сербов (в основном пенсионеров, чьи интересы были наиболее сильно задеты этим запретом) вышли на мирную демонстрацию в Косовска-Митровице, организованную партией «Сербский список» — главной политической силой косовских сербов. Вторая акция была менее многочисленной и, как следствие, менее заметной: инициативная группа из нескольких десятков сербов из Косово собралась у здания посольства США в Белграде; сами участники мероприятия назвали его «Свобода от страха». Оба протеста прошли практически без правонарушений.
Кажется, сербские власти всё менее заинтересованы в использовании улицы как своего главного рычага давления. Последний серьезный силовой кризис случился в мае 2023 года, когда полиция Косово заняла управы нескольких городов на севере края, а Сербия в ответ повысила уровень боевой готовности своих вооруженных сил.
Сейчас призывы к серьезным протестам и вовсе маргинализуются: представители «Сербского списка» призвали жителей Косово не поддаваться провокациям и не оказывать сопротивления косовской полиции. Так власти отреагировали на появление на улицах северного Косово листовок некой «Народной обороны» — организации, про которую пока никто ничего не знает и которая ничем не отметилась, кроме подготовки этих самых флаеров. В них помимо всего прочего распространялся и рецепт «коктейля Молотова». Фильтрация протестных устремлений жителей Косово теперь может стать одной из главных функций «Сербского списка», которые на них может возложить Белград.
На снижение роли протестов в диалоге Белграда и Приштины, наверное, повлияло и их всё более жесткое подавление со стороны косовской полиции. Кроме того, случаи полицейского произвола и облав на общественные учреждения на севере края давно перестали быть редкостью. Очевидно, что сербское население Косово запугано. Фрустрация, которая часто находит свой выход через масштабные акции протеста, теперь будет находить всё меньше способов вырваться наружу. И в особенности это становится понятным в свете отработки сербскими властями механизмов управления улицей.
И чем выше напряжение в белградско-приштинском противостоянии, тем интереснее наблюдать за высказываниями политиков. Символическое поле противостояния сейчас (аномально) характеризует относительное спокойствие: ни президент Сербии Александр Вучич, ни президент самопровозглашенного Косово Вьоса Османи не использовали ресурс с национальными днями своих стран, чтобы подчеркнуть особенность происходящих сейчас событий.
Александр Вучич, который при каждом удобном случае воспроизводил метафоры из сербского символического арсенала о Косово (самая весомая из которых — о «колыбели нации»; другие высшие официальные лица часто говорили о «войне» или «терроре» против сербов Косово), ограничился в выступлении по случаю Дня государственности только парой дежурных фраз о крае. Конечно, главный праздник, на котором положено много говорить о Косово — День святого Вита, или годовщина битвы на Косовом поле, воспоминания о которой действительно заложены в сознании сербов на правах «мифа основания». Однако новый виток кризиса, по хронометражу совпавший с главным государственным праздником Сербии, был, учитывая весь накал страстей, просто обязан найти отражение в чем-нибудь публичном и на всю страну, но ничего подобного не произошло.
Вьоса Османи в своей речи по случаю независимости Косово поблагодарила иностранных союзников за помощь, назвала провозглашение суверенитета главным историческим достижением Приштины, а также подчеркнула готовность защищать эту самую независимость. Речь премьер-министра Косово Альбина Курти ожидаемо содержала схожие пассажи. Дежурные слова косовских официальных лиц встретили такую же дежурную реакцию в Белграде: министр иностранных дел Сербии Ивица Дачич лишь подчеркнул, что независимость Косово «разрушила международно-правовой порядок».
Растущая обыденность в диалоге Белграда и Приштины может говорить о своеобразном кризисе самого конфликта вокруг Косово, в котором концептуально не поменялось ничего как раз с 17 февраля 2008 года. Сербия, рассматривая потерю региона как угрозу своей идентичности, еще при президенте Борисе Тадиче приняла двойственную стратегию непризнания: с одной стороны, подчеркивать для внутренней аудитории незыблемость формулы «Косово — это Сербия»; с другой — идти на уступки Приштине за столом переговоров (попутно подчеркивая, что пойти на этот шаг «вынудили»).
На эту стратегию не повлияли ни смена администраций (Томислав Николич и Александр Вучич с тем же усердием воплощали ее в жизнь), ни ультиматумы Брюсселя. Косово же такая стратегия крайне выгодна: приштинские чиновники, несмотря на сам факт непризнания де-юре, требуют за столом переговоров всё больше уступок от Белграда, распространяя свой суверенитет как можно дальше. И после въездных документов в Косово и местных номерных знаков пришла очередь отмены обращения сербского динара.
Нельзя не заметить при этом новые черты во взаимодействии сторон. Кажется, потенциал уличной активности, так активно используемый с начала новой эскалации летом 2022 года, исчерпал свою эффективность. Ни силовые демонстрации, ни беспорядки — буквально ничего не помогло «перевернуть доску» и развернуть вектор белградско-приштинского взаимодействия вспять.
Скорее всего, вопрос с динаром тоже будет решен в пользу Косово — как и все последующие, какие бы Приштина ни поставила на повестку дня. Для кардинальных изменений в этой политической игре нужны, по всей вероятности, новые обстоятельства, которые вынудят или, наоборот, побудят Белград перестать тянуть время и принять хоть какое-то решение. К этому может привести либо резкая смена элит, либо резкое изменение геополитической реальности — нечто сродни «черным лебедям», параметры которых мы, к сожалению, представить себе не можем.
Автор — программный ассистент Российского совета по международным делам
Позиция редакции может не совпадать с мнением автора
