Головная организация: на московских сценах галлюцинировали и оживляли статуи
Начало года не так уж часто знаменуется заметными премьерами в театральном мире, однако в этом январе на московских сценах было на что обратить внимание — что и сделал критик Влад Васюхин, специально для «Известий».
«Повесть о Сонечке»
Театр имени Вахтангова
Этот спектакль уже поспешили объявить одним из главных событий сезона. Театральных цыплят тоже по осени считают, и впереди еще немало многообещающих премьер, однако работа Владислава Наставшева и его команды определенно заслуживает внимания. В первую очередь выбором материала: поставить автобиографическую повесть Марины Цветаевой — уже смелое решение. Как и ограничить круг действующих лиц всего тремя, пусть и блестящими, актерами. Евгения Крегжде — снайперский выбор на роль автора, Ксения Трейстер сыграла недолгую подругу и музу Цветаевой — молодую актрису Софью Голлидэй, а Константин Белошапка изображает Его, то есть сразу всех мужских персонажей (кто-то подсчитал, что их дюжина — от исторических личностей вроде Юрия Завадского и Евгения Вахтангова до безымянного прохожего). Судьба свела их в трагическом 1919 году, когда поэтесса бедствовала, голодала и, как сказано в повести, «руками разрывала шкафы красного дерева, чтобы сварить миску пшена», и при этом много и вдохновенно сочиняла для театра.
Сложно придуманный, изящно сделанный, пронзительный и красивый спектакль привлечет не только богемную и эстетскую публику, хотя рассчитан он, безусловно, на этот «исчезающий вид».
«Москва – Петушки»
Театр «Кашемир»
Новый московский театральный проект с оригинальным «нетеатральным» названием «Кашемир» пока имеет в репертуаре лишь два спектакля. И «Москва – Петушки», даже если судить по отзывам и по количеству публики во «Дворце на Яузе», где базируется молодой театр, вызывает больший зрительский интерес, чем первенец — «Фауст. Четвертая стена» по малоизвестной пьесе Николая Евреинова, написанной в 1915 году. И не только потому, что жизнь советского алкоголика-интеллектуала Венички интереснее, ближе и понятнее закулисных отношений в опере.
33-летний актер и режиссер Федор Малышев, резидент «Мастерской Петра Фоменко», поставил динамичный спектакль, где смех соседствует с тоской. Он не отступает от буквы и духа постмодернистской поэмы в прозе Венедикта Ерофеева, уже ставшей современной классикой. История маленького свободолюбивого человека, рассказывающего о том, как он едет с Курского вокзала в город Петушки и как это вполне банальное, реалистичное путешествие сопровождается галлюцинациями, едва ли нуждается в кратком пересказе. Ерофеевский текст растащен на цитаты, много раз ставился в театрах, причем нередко в виде моноспектакля. В версии Малышева задействовано несколько хороших артистов (в их числе Ольга Смирнова, Сергей Аронин, Григорий Данцигер, Галина Кашковская), они почти постоянно на сцене, однако всё равно основная ноша ложится на плечи исполнителя главной роли. Иван Добронравов блестяще справляется с этой задачей. Его Веничка обаятелен и трагичен, артист может вполне конкурировать с эталонным исполнителем этой роли Алексеем Вертковым из СТИ, получившим за нее несколько театральных премий.
«Приглашение на казнь»
Театр имени Ермоловой
Непохожий на других романтичный, хрупкий, интеллигентный молодой человек по имени Цинциннат (Андрей Мартынов) приговорен к смертной казни именно из-за своей непохожести, сложности и «непрозрачности». Он, упивавшийся старинными книгами, оказался вдруг «лишним человеком» в окружающем его бездарном, страшном, полном гротескных существ мире. Одинокий узник ожидает в крепости свой смертный час и пытается понять, какую жизнь он прожил.
Этот свой антиутопический роман, написанный вычурно и многослойно, Владимир Набоков называл «поэмой в прозе». Он был сочинен в Берлине в середине 30-х годов прошлого века и вызвал скорее негативную реакцию у первых читателей. «Утомительно, жутко, дико!» — отзыв Георгия Адамовича.
Режиссер Марина Брусникина, имеющая большой и успешный опыт работы с художественной прозой и перевода ее в действие, обходится с текстом деликатно и почтительно, хотя понятно, перенести роман на театральные подмостки без потерь и опрощения никак не удастся. Талантливая команда ермоловцев помогла режиссеру не превратить спектакль в читку романа, однако зрителям нужно быть готовыми, что их ждет непростое испытание.
«Голова»
Театр «Человек»
Если вам мало абсурда в окружающей действительности, то отправляйтесь за ней в театр. Пьеса современного белорусского драматурга Константина Стешика написана на стыке жанров — это и комедия, и притча, и фантастика, и триллер, и хоррор, и магическая сказка.
Один из героев находит под скамейкой в метро... живую человеческую голову. Правда, неговорящую — у нее же нет связок. Хотя и швов на месте шеи тоже нет. Но голова может отвечать на вопросы морганием или гримасами. И трое друзей устраивают на кухне допрос этому чуду, неожиданному оракулу, который даст мрачные ответы на важные для них философские вопросы жизни и смерти. Голову, конечно, самую сложную роль в этом спектакле, играет Артем Анашкин. Его лицо выведено на экран, а тело все полтора часа находится внутри коробки.
Режиссер Владимир Скворцов создал шумное, энергичное зрелище с мистической атмосферой и изменил трагический финал. Впрочем, об изменениях имеет смысл говорить, если бы речь шла о «Вишневом саде», который все знают наизусть.
«Пигмалион»
Театр сатиры
Буквально накануне потрясшей всех театралов новости о пожаре в легендарном Театре сатиры там сыграли премьеру «Пигмалиона». Остроумная и для своего времени эпатажная пьеса Бернарда Шоу, которой уже более ста лет, входит в золотой фонд мировой драматургии. Разумеется, за эти годы текст подвергался разным трактовкам и прочтениям, режиссеры экспериментировали над ним, как профессор фонетики Хиггинс, тот самый Пигмалион, над цветочницей Элизой Дулиттл, которую он избавил от вульгарного произношения и дурных манер, сделав светской дамой. Нередко акцент с так важной для автора проблемы классовых барьеров и социальных различий переносился на любовные отношения. Режиссер Виктор Крамер не стал искать сложных путей, представив историю любви. А потому текст сокращен и упрощен, архаичный жаргон осовременен, декорации масштабные и впечатляющие, костюмы красивые, финал открытый. Сильный актерский ансамбль, где самый бесспорный — Сергей Чонишвили в заглавной роли.
Ангелина Стретчина (Элиза) сильно пережимает в начале спектакля, возможно, это просто премьерное волнение или указание режиссера, но во втором действии однозначно становится королевой зрительских сердец. И пусть публика по дороге к метро гадает: скажет ли циничный Пигмалион своей Галатее «Давай поженимся»?
